V. Споры в безпоповщине.

 

[глава из исследования П. С. Смирнова «Споры в раcколе во второй четверти XVIII века». По публикации: П. С. Смирнов. Христианское Чтение. СПб., 1911, янв.-апр.]

 

В разсматриваемое нами время существовали два безпоповщинских толка — толк поморский и толк федосеевский, обособившиеся еще в первой четверти ХVIII века и начавшие тогда же взаимныя препирательства. Споры теперь между этими двумя толками продолжались, хотя уже не столь резко, как было ранее.

К 1727 году относится первый факт, который раскольническое сказание называет фактом «примирения» между выговцами и федосевцами. В «Истории о соблазнах федосеева согласия» передается, что в 1727 году на Выг приезжал федосеевский учитель Игнатий Трофимов, — приезжал, вероятно, из Витебской губернии, где он жил тогда¹. «Федосеевцы, аки бы в чувство пришедши, приехавши в обитель к нашим отцам, именно: с их стороны учитель Игнатий Трофимович, с прочими, к нашим отцем — Даниилу Викуловичу, Андрею и Симеону Дионисьевичам, и прочим, и, по многих разглагольствиях, прощение сотвориша ко оным отцем — в своих соблазнах и раздорах, и от раздора в мирное состояние приидоша, сиречь примирившися ко оным отцем. И си есть яве содержание отец оных в правости исповедаша, свои же соблазны уничтожиша, сиречь: еже о титлах и о браках. Яве показуется сие и от самаго того даннаго им миротворнаго письма, в котором, свое доказавши, отцы свидетельствуют. Аще же с титлами оными крестам покланятися написаша и в прочиих некиих им уступиша, и сие смотрительно и обыскания ради им до времени позволиша, якоже свидетельствуют о сем ту бывшие Федор Калиныч и Даниил Матвеевич; в прочем же, усердно видится, они, федосеевы, тогда свои соблазны отвергоша, яко и тетради о сем оправдании своем на сожжение предаша, якоже пишет Феодор Калиныч. И последи сего примирения в последующая лета не слышася от них оных своих соблазнов возновления»². Мы имеем под руками два документа об этом «примирении», состоявшемся в 1727 году: во-первых, «примирительное письмо», данное Андреем Денисовым «братии, пришедшей ради мирнаго согласия», т. е. Игнатию Трофимову и его единоверцам, — и во-вторых, письмо Игнатия Трофимова о беседе при этом свидании. В них спорные вопросы между выговцами и федосеевцами, особенно вопрос о титле на кресте, изложены согласно с данной характеристикой их в названной «Истории», но не видно, чтобы Игнатий Трофимов при этом еще «прощение сотворил ко оным отцем» — выговцам «в своих соблазнах и раздорах».

«Понеже, — говорится у Андрея Денисова, — пустынножители прияша обычай от древлеправославной церкви имети на животворящем кресте надписание, по древлецерковным святым обычаям; и кресты медные лити с древних образцов, с староцерковными подписями, кроме Пилатова надписания; о чем премножайшая древлецерковная святых свидетельства имеем; а како о Пилатове надписании в святем Евангелии и в прочих церковных книгах писано, тако и приемлем, а своего предания о тех святых словесех, чего тамо не написано, не изводим, и не предаваем; и от других своеразсуднаго предания не приемлем; о чем премногая древлецерковная святых свидетельства и противо неистинных наношений ответствования достоверная на беседе любви вашей явихом: чего ради нам готовому святых преданию последовати надежно есть. А о оной Пилатом надписанной, титле — воображали ли ю в древлеправославной церкви четырьми буквами святии на образех крестных — о сем достоверных свидетельств ищем. Того ради и писать тех четырех букв, до подлиннаго свидетельства, советовати опасение имеем, понеже у древних святых воображены не обретаем; а когда прилучится нам быти в странных христианех и обращающимся у них животворящим крестам с подписанием «Царь славы, Ісус Христос, ника», аще и титла на тех же крестах с четырьми буквами воображены: и тем животворящим крестам поклонение творим и иным советуем поклонение творити, о чем у нас и прежде на общей беседе письмом извещено. И о сем вашу братскую любовь молим: еже вы потщтание имейте — на староцерковных крестах надписание обыскивайте, благоволите о сем доброе и боголюбное радение имети... А о чинех молитвенных службы, яже мы прияхом от древлецерковныя церкви, наипаче древле-Соловецкия обители святых, о чем вашей любви на беседе явихом, и от святых писаний и отеческих обычаев засвидетельствовахом: и аще некие различные чины обрящутся, и в том друг с другом разгласия не имети, к кому с киим прилучится приходити — имети соглашение и распри не чинити, да мир Божий будет между христианы». Этот документ подписан 5-м августа 1727 года³.

Сохранилось сообщение о свидании выговцев с федосеевцами в 1727 году и со стороны Игнатия Трофимова, писанное последним когда-то после беседы⁴, потому что эта беседа упоминается здесь как событие прошедшее. В этом «письме» говорится, что на «беседе воспомянуся о письме Игнатия, старца Палье-острова, которое письмо обносится в христианех, и о том письме случается пря и смущение в христианех». По словам Игнатия, Андрей Денисов на беседе сказал так: этого письма «в оправдание мы не приводим о титле, что Пилатом писано на кресте Господнем, и тем не оправдываемся, но от летописных древних крестов свидетельство приводим». Подобное же сказал Андрей Денисов и о «письмах»: на Выг, писанных из Польши, и с Выга в Польшу. «Обоих письма, — сказал Андрей, — судьбам Божиим предаваем». При этом Андрей Денисов, по словам Игнатия Трофимова, добавил: «а что которые люди от нашея страны пустынножителие что изрекли дерзко, или сотворили, того мы не одобряем, ниже похваляем». С своей стороны и Игнатий Трофимов писал так: «Такожде и от нашея страны Новгородския, что дерзостно говорили и не в чин писали, того и мы такожде не одобряем, ниже похваляем. А которые впредь будут таковое дерзостию творити, и сих вкупе наказывати». При этом Игнатий Трофимов добавляет, что «тако Богу помолились и, «Достойно» проговоря, друг другу прощения принесли»⁵. Таким образом никакого испрашивания «прощения» со стороны федосеевцев, как видим, не было: если была некоторая уступка, то одинаковая с обеих сторон.

Но «примирение» между выговцами и федосеевцами по вопросу о титле на кресте Христовом, действительно, в 1727 г. состоялось, не смотря на все споры, которые происходили в первой четверти ХVIII века. Решили не возбуждать прений даже о сочинении о титле на кресте диакона Соловецкаго Игнатия⁶. Однако, то, что принято было Игнатием Трофимовым, не сделалось достоянием убеждения прочих федосеевцев. По крайней мере федосеевцы Московские, Новгородские и Старорусские «не склонишася принять мирные договоры», и сетовали на Игнатия за то, что он «четырех букв не возможе в Выгорецких местах вместити». Поэтому Игнатий, чтобы поправить свою «ошибку», приложил старания к отысканию доказательств в пользу «четырех букв». В своих поисках Игнатий добрался даже до Ветки и у здешних диаконовцев нашел кресты с желанною титлою. Обрадованный этим, Игнатий и сам теперь еще более утвердился в своем убеждении относительно истинности федосеевскаго учения, и другим «своим последователям» «всюду разглашаше, доказуя свое четверобуквенное надписание быти непреоборимое и толикими свидетельствы подкрепляемое». И вот у Игнатия снова является мысль ехать на Выг, чтобы обличить «неправду» поморцев.

Между прочим, всплыл наружу опять вопрос об известном писании старца Игнатия, о котором Андрей Денисов на беседе 1727 года утверждал, что этого писания выговцы в оправдание себе не приводят, — всплыл потому, что об этом письме не забывали федосеевцы. Что именно говорили они о нем, видно из «Объявления о федосеевцах», принадлежащаго безпоповцу Ивану Алексееву, жившему в Климовой слободе,⁷ в котором этот безпоповец порицал федосеевцев за то, что те хулили писание Игнатия Соловецкаго. «Они же федосеевы защитницы, — говорилось Иваном Алексеевым, — ставше за онаго еретика Никона, аки за учителя своего, онаго священнаго отца Игнатия за оное его объяснительное слово, во своих еретических богопротивных письмах изгласиша, яко от сатаны подстрекаем таковая писати, и то его писание богомерзким и блевотиною нарекоша, самого же его злым коренем и злою курицею нарекоша; сему же отцу Игнатию последствующих поморских злою отраслью и злым яйцом оглаголаша, и к жидом, распеншим Господа, и к еретиком, и к иконоборным, уподобиша враждебницы за непринятие тоя титлы»⁸. Таким образом оказывается, что во второй четверти ХVІІІ века, когда писал свое «Объявление» Иван Алексеев, федосеевцы по прежнему продолжали хулить писание о титле, составленное диаконом Игнатием, — хулить вполне справедливо, не потому только, что Игнатий совсем облыжно называл титло на кресте не только ересью Ария, но и «прелестью» антихриста, но и потому еще, что выговцы в 1727 году отказались от писания Игнатия, а теперь снова стали ссылатся на него.

Имея в виду эти вопросы, Игнатий Трофимов поехал на Выг, имея спутником себе некого Максима Маркова, жившаго в Польше. По пути они захватили с собою Феодора Калиныча из Дунилова, и около Крещения 1731 или 1732 года прибыли на Выг. На этот раз поездка Игнатия оказалась совсем неудачной: в своих доказательствах он был совершенно разбит выговцами, и если мы потом встречаем его еще препирающимся из-за титла, то уже не на Выге, а в Москве.

Первый случай собеседования Игнатия с поморцами относится к 1737 году, когда возражателем ему выступил известный Даниил Матвеев; второй случай — переписки с известным Спиридоном Ивановым был в 1739 году⁹; в 1744 году снова был спор у Игнатия с выговцами — опять в Москве. Из выговцев в Москве в это время был известный Даниил Матвеев, а из федосеевцев Игнатий Трофимов, приехавший сюда из Польши. Из других мест безпоповщинскаго поселения здесь находились Федор Калинович, житель села Дунилова, и какой то Федор Федоров, может быть, федосеевский «отец», подписавший определения федосеевскаго «собора» 1739 года. «Того же года, — разсказывается в раскольническом сказании, — в месяце июле, было собрание в Преображенском, в дому Сергея Мартынова, в чердаке. Всех было пять человек: Даниил Матвеев, Игнатий Трофимов, Федор Калиныч, Федор Федоров, тут же был и я», — говорит какой-то безпоповец Михаил, Григорьев. «А иных много было, но не пустили их. И потом между собою стали разговаривать». Игнатий Трофимов сказал Даниилу Матвееву: «положи начало, да простися, то у нас мир будет». Даниил ответил: «за что мне начало класть? Я без совета своих старцев не буду начало класть», причем прибавил Игнатию: «да и ты, Игнатий Трофимович, когда мы с тобою были на беседе», т. е. в 1727 году или 1731 —1732 годах, на Выге, «и ты в разговоре о Пилатовой титле сослался на крест царя Константина, что на Константиновом кресте есть Пилатово титло, под скобкой, я де своим оком видел. И с тобою ходили в собор, и крест Константинов смотрели, — мы и ты,— а на Константиновом кресте Пилатовы титлы нет. Аще ты и солгал на тот крест, и тут мы не вяжемся, начало не заставляем тебя класть». Игнатий Трофимов на это сказал: «я в том и начало положу и прощуся, да и подручник в руки взял, и стал пред образом кланяться. И тот Даниил Матвеев руками Игнатия подхватил, и глагола ему: добро, Игнатий Трофимич, Бог тя простит». Игнатий все-таки опять сказал Даниилу: «положи начало, Даниил Матвеевич, то и мир будет; аще ли начала не положишь, то и мира у нас с вами не будет». Тогда Даниил Матвеев так ответил Игнатию Трофимову: «нам в вас нужда не велика, мы и без вас живем да спасаемся, а вы как хощете». Игнатий все продолжал твердить: «положи начало». Даниил Матвеев опять заметил: «без совета своих стариков я начало класть не буду. На этом спор кончился, в заключение пропели задостойник «Радуйся, царице»¹⁰.

В следующем 1745 году Игнатий Трофимов опять писал письмо в Поморье, прося ответа об известном писании диакона Игнатия Соловецкаго.

«Страшно нам слышать, — писал Игнатий о спрашиваемом писании, — и ужасно прочитать таковое. А ныне мы слышим с вашей страны, подобно оному Игнатиеву списанию, отрыгаете и хулите, якожи прежде были от вашей страны ...дерзостные хульники. И ваша любовь извольте нам истинно и праведно известить о том письме, как стати пред Богом: право ли оное? или неправо списание? приято ли церковию святою, или не приято?. А будет право, то вы известите нам письменно: право, и православно ли, и церкви Божией не противно, и святым богословцем согласно ли? А будет вашей любви оно списание Игнатиево сумнительно, и мнительно, и непорядочно, и в мир оное непотребно, и христианом оное мятежно и вредно, и вы, Господа ради, не скройте о том в сердце своем: явственно покажите нам исповедание на письме чисто, чтобы нам в свои страны известие показать братии своей не токмо словесы, но и на писании. А что ваша любовь приносит нам свидетельства о древних святых чудотворных крестах без титл, то мы исповедаем свято и истинно, и поклоняемся, и приемлем, и лобызаем. А что с титлами кресты у нас видятся, или где обретаются в церквах, или где в селех, и во христианех, приемлем же равно и честно; а вон вынести, или тыя титлы сокрушить, или стереть оную не смеем того ради, что святые чудотворцы и обличители на римское царство, и на люторское учение, о титле ничего не писали. О польском государстве много Филарет патриарх известил, а о титле нигде не описал, и ниже воспомянул... Посему просим по премногу вашу любовь, пожалуйте, не презрите сего нашего Господа ради, прошения, и пользы ради душ христианских о себе достоверно известите»¹¹.

В ответ на это письмо Игнатия Трофимова с поморской стороны, именно от выговца Даниила Матвеева, без промедления был прислан обширный ответ. Он имеет такую дату: «Лета 1745-го февраля дня 11-го»¹². Очевидно, письмо Игнатия Трофимова было составлено в самом начале 1745 года.

В начале ответа говорилось, что письмо Игнатия Трофимова на Выге получено и что выговцы содержанием письма оскорблены: «многая, видится, непривычная совносите и объявляете, святопочившую отеческую персть дерзко некако и неучтиво воспоминаете; к тому и свое мнение о Пилатове написании паки и паки возновляете и подтверждаете». Однако, выговцы добавляли, что «по должности христианской прошениям вашим», т. е. Игнатия Трофимова и прочих федосеевцев «не пренебрегаем, но решеньми, подобающими любве ради Христовы и пользы христианских душ разрешающе, ответословствуем», хотя затруднены «стоянием в Поморье коммисии» по доносу Круглаго и «генеральною ревизиею». Весь ответ распадался на четыре пункта.

В первом пункте речь шла о сочинении о титле диакона Соловецкаго Игнатия. Из того факта, что Игнатий подвергся самосожжению в Палеостровском монастыре, Даниил Матвеев делал вывод, что Игнатий «за святоцерковное святых российских чудотворцев благочестие подвижеся даже до самой смерти» и потому всякое писание Игнатия достойно полнаго приятия; затем, в учении о Св. Троице, о воплощении Бога Слова, о Пресвятой Богородице, о св. вселенских и поместных соборах, о почитании св. икон, Игнатий, по словам Даниила, ничем не погрешил; следовательно, Игнатий и в учении «о крестных титлах, согласно со св. церковию, яко восточною, тако и российскою, правомудрствует». Вообще, «по всему познавается оный священный старец Игнатий, яко православнаго мудрования бяше, и ...вся богомудренно и со св. богословцы весьма согласно и за едино исповедуемо, и св. древлеправославною церковию право и православно приемлется». Поэтому не удивительно, если «от Никоновых времен в российскую церковь привпадшую Пилатову титлу не прият и право о ней позна и разсуди». Отсюда «и мы, — заключал Даниил Матвеев, — не имеем онех четырех Пилатовых написанных литер на кресте Христове воображати, и у святых не видим тако пишемых». В виду того, что письмо Игнатия Трофимова упоминало о хуле поморцев на кресте с титлою, Даниил Матвеев говорил: «Аще в случившихся разговорах с вами от нашея бы кто страны на Пилатово надписание, четырьми литеры у вас писанное, не видев у святых тако писаннаго и по ревности за древлецерковное написание, еже есть: Ц. С. I. X., и произнес будет какое слово: и сему никакоже подивитеся, ибо и сей согласно со св. богословцы порекл бяше, понеже святии онии Пилатово написание не похваляют, но порицают».

Во втором пункте говорилось о том, что федосеевцы поступают будто бы совершенно несправедливо, когда приемлют кресты обоих видов, т. е. с надписями «Ц. С. I. X. и I. Н. Ц. I.», потому что «богословцы не сравниша равночестно» эти два надписания.

В третьем пункте речь шла о том, что федосеевцы не видели и не имеют чудотворных крестов с титлом. «Обретаются ли в церквах, и селах, с титлою Пилатовою кресты, яко же извествуете», — не знаем, но «не обретаются чудотворные, и св. мужи засвидетельствованные». Даниил обвинял федосеевцев прямо в подлогах. «Не по прямой совести свидетельства по себе собираете, и в народе усердно засвидетельствуете. Яковое же ваше знаменитое креста обыскание находится в Борисоглебской слободе, в церкви св. Бориса и Глеба; о нем же мы от вашей страны довольно слышахом: распятие великое, резное; его же мы сами потщахомся разсмотрети опасно прошедшаго января дня 12-го, 1745 году, в день недельный; и видевши, удивихомся так чудному по вам свидетельству: како не точию простым и не хитрым художеством распятие оно изваяно в древе, но и подножие у креста не имеется, и нози Христовы, прямо подобно латинским распятиям, отягчены; глава же Христова к десному рамени не приклонена, якоже обычай есть древним распятий изображениям бывати, якоже на Корсунском кресте, и на кресте чудотворном в Благовещенском находится соборе, и против древнейших прямо не обычна. И таковое по вам многослышимое свидетельство вашей совести судити оставляем: только бы по вам титло Пилатово где было, а того небрежете смотреть: благоискусно ли, и согласно ли соделано, и имеется ли подножие крестное, и подобно ли церковным распятиям воображено, — сия вся презираете». В заключение даннаго пункта Даниил Матвеев добавлял: «и о прочих нужных винах дозирати тщания обычнаго не показуете, или тайно, в совестех ваших крыюще, несогласий крестных не повествуете, и коль будет в сицевых совесть ваша чиста, вы сами про себя от сих разсудите».

В четвертом пункте пояснялось, что кресты с титлом суть кресты костелов римских, кирок лютеранских и кальвинских, храмов польских и униатских. Если «святии», писавшие «на новшества униатския и латинския, не вся, по части ради невмещения, писаше, то кийждо писатель отчасти писанием удовлися, якоже и святейший патриарх Филарет — не вся новости латинов объявил и написа, но многая, неудобства ради, остави».

В заключение Даниил Матвеев делал такое обращение к федосеевцам: «Поусердствуйте, Господа ради поусердствуйте, якоже в прочих, тако и в написаниих крестных опасно со святыми любомудрствовати, и теми ж их богословными титулами надписывати; поусердствуйте и во обысканиих по вам мнимых нужных доброе и неоплошное радение показывати, чтобы не точию слышащим, но и видети случающимся свидетельства ваши неподозрительны были, но согласно бы во всем церковным распятиям и надписаниям. Притяжите себе, молим любезнии, притяжите опасное себе разсуждение, и не над меру стужайте»¹³.

Таким образом, «примирение» между поморцами и федосеевцами, состоявшееся в 1727 году, не имело практических последствий даже в ближайшем будущем. Федосеевцы продолжали отстаивать свои положения, поморцы — свои. Главным деятелем в происходивших в то время препирательствах являлся со стороны федосеевщины участник «примирения» 1727 года — Игнатий Трофимов. Обе стороны, каждая отчасти, были справедливы, отчасти — нет. Все-таки сравнительно большее упорство замечается со стороны поморцев. Вполне справедливое и, по-видимому, для обеих сторон безобидное мнение федосеевцев, что следует принимать и почитать обе формы крестов, т. е. с надписью Ц. С. I. X. и с надписью I. Н. Ц. I., вызывало со стороны поморцев возражение и прямо порицание. Неудивительно, что федосеевцы не могли примириться с поморцами. Все стремления к этому со стороны федосеевцев, или со стороны поморцев, кончились ничем.

В качестве примера можем указать на неудачныя собеседования выговца Григория Яковлева, который, по его свидетельству 1748 года, неоднократно беседовал с федосеевцами, привлекая их к примирению, и благоприятнаго результата не имел. «Разглагольства многия я в разных домах, в Преображенском том селе, — говорит Григорий Яковлев о собеседованиях с федосеевцами в Москве, — с раскольниками тамошними производил, примиряя во едино согласие федосеевщину и даниловщину, а именно: в домех Тихона Радионова, Михаила Иванова, Мартина Сергеева, Ипата Григорьева, Гавриила Савельева, Тихона Григорьева, Матвея Федорова, Алексея Иванова, и еще во дворе Кудрявцева, во дворе Бригадирском, во дворе Генеральском, всяким образом увещавая и соединяя их в примирение, а более же защищая по прелести своей едино свое согласие, выправляя во всех»¹⁴.

________

 

Разделяясь с поморцами, федосеевский толк возбуждал много таких вопросов, из-за различнаго решения которых и сам распадался на отдельныя части. Известный поморец Григорий Яковлев свидетельствует, что около 1748 года «раскол федосеев на седмеро разсекался».

По словам Яковлева, происходили препирательства в федосеевщине, во-первых, из-за богослужебных книг Иосифовскаго издания. «Книг всех выходу Иосифа патриарха не приемлют», т. е. некоторые федосеевцы, «глаголюще, якоже Никон патриарх антихрист: посему будет Иосиф предтеча антихристов, уготовивый ему путь; и сего ради не подобает книг его приимати».

Другие заводили препирательства из-за вопроса о записи в генеральную ревизию. «Кои суть записные в генеральной переписи и ревизии: вси таковии, — говорили эти федосеевцы, — под печатью антихристовою; не подобает с теми, и которые сообщаются с таковыми, ни пити, ни ясти, ниже молитися, и с прочими подобными им, аще и единаго раскола будут».

Третьи обособлялись по вопросу о покупаемой на торгах пище, и о воде, которую берут в реках и колодцах. «Брашна продаемая, и воды в реках и кладезях, не подобает», по их мнению, «совершенным христианом приимати, понеже все везде осквернено ныне антихристом».

Четвертые обращали внимание на те особенности федосеевской общины, против которых вооружался известный польский собор 1739 года. Именно таковые говорили, что «которые учители живут с зазорными лицы, от тех ничто есть приятно, ни спасительно, а паче же крещение и покаяние, понеже за то правилами святых извержены от всякаго священнодейства».

Были еще и такие, которые обособлялись по вопросу о браке. «Таковые говорили, что оженившихся и отступивших от согласия их не подобает паки приимати их, яко слабых и невоздержных, и ниже с таковыми во едином доме сожительствовати когда достоит истинным христианам».

Кроме того, федосеевцы «разсекались» еще из-за «новоженства». Одни, «приступив ко святой церкви браком единым», содержа «раскол тайно», — надеялись «на покаяние ко лжеучителем своим», к которому прибегали «при смерти». Другие возлагали упование на такое же «покаяние» в качестве очищения за многия «отступления» от раскола, потому что часто обращались к священникам, за исправлением разных треб, в том числе и брака. Третьи, наконец, «иже ко святей церкви с присягою приступивше и всех таин сподобившиеся, прелестию же тайно влекомии ко лжеучителем своим к покаянию, — желают и при смерти уповают исправитися».

«К сим еще отделялись самоперекрещеванцы, которые ни от кого не приемлют ни покаяния, ни перекрещивания, но сами ся кийждо перекрещивают, зашедши просто в воду, токмо приговаривая обычная словеса, яже о крещении»¹⁵.

________

 

В поморской безпоповщине, именно на Выге, разлад происходил из-за нарушения тех правил, которыя были установлены для Выговскаго общежития в самом начале его существования. Против таких нарушений было направлено определение Выговскаго «собора» 18 декабря 1726 года. «Лета от создания мира 7235-го, декабря в 18 день в соборной келии настоятели и старцы с соборными братиями, общеизвестным приговором, по св. отец законам и уставам, прежде основанное общебратское установление подтвердили: хотящим в обществе братства быти что должно есть хранити».

В данном определении прежде всего указывалось, чтоб «братии денег своих не имети, ниже у себя, ниже инде где, но все в казну братскую отдавати; от окрестных без благословения настоятелей денег отнюдь не приимати, ниже в торг, ниже в сохранение».

Затем давалось наставление о купле и продаже. «Без благословения настоятелей и введенных на сие нарядников, и казначеев, и подобных, прочим братиям ниже купити, ниже меняти что, ниже в долг давати. Вне монастыря, в окрестныя жилища, никому от братии никогда и никуда не ходити».

Далее говорилось об исполнении правил послушания. «У настоятелей и у соборных братий, коим вверено братское строение, братиям всем быть во всяком покорении и послушании, без всякаго прекословия, по отеческим уставам; непокорных и противящихся настоятелям и соборным управлять, по правилам и преданиям отеческим, и продерзным киим упорникам и враждебникам чинити по правилам». Очевидно, всякия правила о деньгах, о купле и продаже, о безусловной покорности наставлениям настоятелей общежития и соборной братии, данныя для руководства в самом начале Выговскаго общежития, с течением времени потеряли всякий смысл и значение, так что нужно было новое строгое постановление, чтобы привести эти правила в действие.

Поэтому в заключение еще раз было определено: «А которые от братий сих, от св. отец уставленных законоуставлений общежительных, хранити не восхотят: овии неможения ради, или иных каковых случаев, овии же своевольства ради и тяжконравия, не хотяще под отеческими уставы и под настоятелями в покорстве и послушании жить: сим в братстве жить места не давати, а непокорных и противящихся от братства изгоняти». К этому было еще прибавлено, что «сие соборное уставление, как настоятелям, так и соборным, и всем братиям, соблюдати и хранити впредь непременно».

Это определение подписали восемь «братий», во главе с старцем Пафнутием, а всего на соборе было двенадцать человек¹⁶.

_________

 

В среде поморской безпоповщины большие споры, волнения и разделения произошли еще по вопросу о молитве за царя. Известно, что этот вопрос возник в расколе еще в XVII веке и провел тогда в среде последователей раскола резкую черту разделения. Одни решали этот вопрос в отрицательном смысле; другие — в положительном. Первые упрекали вторых за невнимание к обстоятельствам времени и поносили именем погибших; вторые называли первых безусловно заблуждающимися, кривотолками, неведниками Писания. Помимо решения по существу, по тому же вопросу о молитве за царя возникали в расколе ещё частные споры. Так, между прочим, недоумевали над словами в тропаре кресту: «победы благоверному царю даруй на сопротивные. Изменить текст тропаря против печати старых книг, или же царя «невернаго» называть «благоверным»? И не грешно ли для старообрядца молиться о победе царя—новолюбца на сопротивные, т. е. на старолюбцев? Главный расколоучитель XVII века, протопоп Аввакум, дал наставление по поводу такого вопроса, чтобы царя «отступника» не называть «благоверным», и слова тропаря «победы даруй на сопротивные» понимать в смысле молитвы об обращении царя с пути заблуждения. Так, действительно, и поступила одна часть раскола, в то время, как другая часть совсем отрицала всякую молитву за царя¹⁷.

Свидетельство первой четверти ХVIII века гласит, что по вопросу о молитве за царя замечалась разница между поповщиною и безпоповщиною. «Безпоповщина, — писал епископ Питирим императору Петру I, — твое царскаго пресветлаго величества, в молитвах и тропарях, имя, где прилучится, не поминают. А поповщина поминает — точию благородным, а благочестивым и благоверным не именуют». Отрицали молитву за царя тогда не только безпоповцы-федосеевцы, как ревнители «древняго» благочестия более резкие, но и безпоповцы-поморцы: в выговских «Обиходниках» писалось с изменением, — место «победы благоверному императору» они читали «победы благоверным рабом своим». Был случай, — в 1722 году, — «предложения» со стороны Выговскаго архиктитора Андрея Денисова Выговскому «собору» называть императора Петра I «благочестивым». Но так как «благочестие» Петра, понимаемое в «старообрядческом» смысле слова, не было доказано Денисовым, то «соборная братия», выслушав речь Денисова, «сотворити на сие не соизволиша, боящеся безвременнаго от братии колебания». Тем более не могли принять молитвы за царя те безпоповцы, которые в лице Петра вытолковывали самого последняго антихриста¹⁸. Поэтому, когда в 1738 году колодник Круглый, долгое время живший в Выговской пустыни, донес на выговцев, что они не молятся за предержащую власть, то донос его был вполне справедлив и не даром кончился чрезвычайными последствиями для выговцев. Дело было следующим образом.

Так как обвинение выговцев со стороны Круглаго было очень важное, то составлена была правительством чрезвычайная комиссия, в которую от Сената был назначен ассесор Квашнин-Самарин, а от Синода Кирилловский архимандрит Вавила. Тайная Канцелярия от себя вручила им секретную инструкцию, а для караула и разсылок при производстве следствия откомандирован был отряд солдат¹⁹. Выговцы, конечно, перепугались. Не думая долго, созвали «собор». Приходилось выбирать одно из двух: или принять моление за царей, или пожертвовать существованием выговских общежитий и скитов, а с ними состоянием всей безпоповщины в Поморье. Избрали первое: определили — в тропарях, и кондаках, и в стихах, как где напечатано в книгах, императорское величество поминать везде, причем, написав тропарь «Спаси Господи», положили в часовнях²⁰. В этом сказалось влияние, конечно, лучших выговцев, особенно Семена Денисова²¹. Скоро в защиту моления за царя на Выге стали писать даже обширныя сочинения. По свидетельству Григория Яковлева, около 1748 года были известны следующия сочинения: «Книга великая о молении за Царское Величество» выговскаго «лжеучителя» Даниила Матвеева; «Книга другая о молении за Царское Величество» бывшаго безпоповца Алексея Иродионова; книга под заглавием «Выбор с истолкованием о молении за царей» выговца Трифона Петрова²². Однако, большинство выговцев усматривало в таких писаниях и распоряжениях больше практической сообразительности, чем непреложной истины. Прямым и резким возражателем выговцам явился некий старец Филипп.

Известие о старце Филиппе и его протесте против выговцев находим в четырех раскольнических сказаниях. Два из них явно тенденциознаго происхождения: одно написано поморцем²³, другое — филипповцем²⁴, другия два — более или менее объективнаго характера: одно «Повесть об отце и старце Филиппе» более обширнаго объема²⁵, другое «О отце старце Филиппе» более краткаго содержания, причем, по нашей рукописи, составляет одну из глав Истории Выговской пустыни²⁶. Из сопоставления данных этих сказаний можно выяснить настоящее событие, т. е. протест Филиппа против выговцев — со всеми подробностями.

В мире Филипп назывался Фотием Васильевым и служил в стрелецком полку. «Егда шведский король Карл нашу российскую армию» при Петре I «под Нарвою разби: овых в полон взя, овых на месте сражения смерти предаде, а иных в реке Нарове потопи, в оной армии, в стрелецком полку, бе некий служитель, именем Фотий Васильев, его же судьба от таковыя гибельныя смерти сохрани невредима». Откуда Фотий был родом — неизвестно. «Откуду же сей бяше, и како вниде в службу, коего града, коей веси, и от каковых родителей рожден и воспитан бе, сего обрести не возмогохом». Во всяком случае, во время сражения под Нарвою Фотий бежал, причем «от места на место переходя», он долго «скрывал свое имя и чин, дабы не познатися от внешних притязаний». Наконец, придя в безпоповщинскую Выговскую пустынь, он нашел здесь приют, и сначала состоял в числе рядовой «братии». «И определивши его с трудящимися братиею: на всякие общебратские труды ходити, лес секуще, и нивы делающе, и хлеб сеюще... Такожде и в других службах повелевается быти: овогда и в хлебопекарни хлебы печаше, иногда дрова сечаше, и к келиям возяше, посылаем бываше и в рыболовную службу, и там с братиею рыбу на братство ловяше; бе бо телом крепок и мощен». Сказание к этому добавляет, что «тако ему пребывающу и трудящуся, не оставляша же и правила молитвеннаго: ко всякому убо пению в молитвенный храм с братиею ходяше, и стояше на своем месте недвижим, внимая чтению и пению с усердием; такоже и келейное свое правило по силе своей исправляше и соблюдаше». Скоро у Фотия явилось желание принять «иноческий образ». Даниил Викулов, как старший предводитель выговцев, выразил на это полное согласие. «Живяше же на Лексе многоподвижный и боголюбивый инок Давыд, постническими труды и неусыпными молитвами всю свою жизнь провождаше богоугодно». Этот Давыд и постриг Фотия с именем Филиппа. Тут Филипп уже проявил некоторое непослушание. «Закон иноческий требует от постригаемаго шестинедельнаго поста», но Филипп, пробыв немного под началом, «сорокадневнаго поста содержати не восхоте своевольне: нача всюду ходити и со всеми о всем разглагольствовати». Это дало повод сказать Давыду, что от Филиппа «миротворных действ не окажется». Между тем на Выге испытывалась большая нужда в «духовном отце». «Чего ради и дозволение дано отцу Филиппу, дабы исправлял духовное дело по правилам св. отец». По смерти Даниила Викулова, Филипп выразил «желание забрать всю должность отца Даниила, и нача не покорятися» Выговскому настоятелю Семену Денисову, «предлагая всем равномерное послушание и почитание себе быти, как и отцу Даниилу». Началась распря: Филипп и Семен Денисов сделались открытыми врагами. «Сего ради всем братством судиша быти собору, да общим советом вины разсмотряются, и праведно и законно судимы будут». На «соборе» спрашивали Филиппа: «чего ради настоятелю Симеону, якоже и прежним отцем, не повинуется, и жалобы и клеветы на него наносит, и какими винами его облагаеши?» Филипп много жаловался на Семена Денисова: по разрешению Семена «уставщики о службе церковной у него, Филиппа, не спрашивают; без воли его мирских человек вводят; некоторые духовные его дети без службы на труды ходят; Семен Денисов что делать у него, Филилпа, не спрашивает; которую старицу он, Филипп, определил замолитвовать, Семен ее не пустил». На эти обвинения Семен держал ответ, слушая который, собор оправдал Семена и обвинил Филиппа. Это соборное определение состоялось 14 октября 1737 года; его подписали 17-ть человек «старейшей братии».

Видя, что на его стороне нет ни одного члена «собора», Филипп, по-видимому, примирился и просил у «собора» прощение. Однако недовольство Филиппа обнаружилось за ближайшею «трапезою»: старец провел «в задумчивости весь обед, поникши главою седяше и едва что мало вкушая». Очевидно, Филипп решил выждать для себя более благоприятнаго момента, чтобы отомстить Семену. Однажды, «во время воскреснаго дня, под вечер, он к вечерне не мог идти за сумнение, а после вечерни, хоша и был за ужином, однако и ложки обмочить не захотел. После же ужина отец Симеон нача его вопрошати: чего ради он разделение со обществом имети возжеле? Он ничтоже на то ответствуя, точию взем из пазухи некия тетради и, показуя, глаголаше: яко на него написанныя. Отец же желая их узрети, глаголаше, чтобы он их подал на разсмотрение. Он же глаголаше: яко сопротивнику своему никакоже хощет явити, да еще приглаголаше: яко он Семен есть самочинец и ни от кого есть избран». Таким образом, раздор между Филиппом и Семеном все возрастал.

Однажды Филипп ездил в Лумбышский скит «без дозволения настоятельскаго, и приобщи там на моление, без всякаго общественнаго и настоятельскаго совета, в зазоре живущих, и легкомысленные люди, от общества отлучая, присвоиваше в свое согласие». Семен Денисов делал всякия попытки привести Филиппа к примирению, но совершенно безуспешно. Когда, чрез три года после «собора» на Филиппа, выговцы, вследствие доноса Круглаго, вынуждены были «написать тропарь», то Филипп протестовал против этого, и это было причиною полнаго его отделения от Выговской пустыни. «Не благослови такого тропаря говорити, что не по древнему отец преданию неблагочестиваго благочестивым. Тогда между собою учинилась великая распря во время утренняго пения, что прежде того не бывало». Как только запели тропарь, Филипп бросил кадило на пол, и с криком: «пала вера христианская», выбежал из часовни. «Едва настигли на улице, и затащили в келию. И после того Семен Денисов с другими прочими совет сотворили, пришли к старцу Филиппу. И Семен Денисов стал старца по щекам бить. Тогда старец Филипп глагола ему: «дерзай, чадо, и яко Христа распни». И руки свои распростер. И били того крепко». Затем Семен распорядился заковать Филиппа в железо. К счастию для Филиппа, чрез три дня на Лексу приехал один Новгородский купец, который, как лицо, надо полагать, влиятельное, и заступился за узника. «Услышав, что Филипп сидит скован, то скоро на Семена Денисова закричал: за что святого старца сковал? И сам пошел, железо сбил и старца Филиппа вывел вон из монастыря в Надеждин скит». Здесь Филипп с год жил в овине, а затем, видя, что ему есть единомышленные, облюбовал место «за мхами», на реке Умбе, и построил там келию. Посланные его ходили по волостям и суземку обличали «ересь» выговцев в молитве за царя. Народ прибывал на Умбу и число келий здесь быстро умножалось. Видя такой успех, выговцы решились оказать противодействие. И ласками, и угрозами оне пытались возвратить Филиппа в общежитие: сам Семен Денисов не только писал увещания Филиппу, но и лично навещал его, — и все напрасно.

Сохранилось «Слово увещательное о раздоре церковном», писанное Семеном Денисовым к Филиппу на Умбу²⁷. «Ныне, — говорилось здесь, — у вашего доброревностнаго боголюбия случившееся распрение о вещех недоумительных, о вещех, подлежащих обысканию, о вещех, требующих общесоборнаго разсуждения... наши сердца печальным сим слухом, яко презостренными стрелами, лютейше поразивше, — многоболезненно, тяжко и многосетовательно о сем к вашему боголюбезному братолюбию писати понуждает». Денисов разумел, конечно, распрение филипповцев по вопросу о молитве за царя. «Не о сем болезнуем, ниже о сем уязвляемся горце, яко распрестеся, яко человецы, — сие бо присвойственно есть человеком, человеческим подлежащим немощем. Но о сем печалуемся крепце и слезим без утешения, яко кроме известнаго и подлиннаго обыскания, кроме терпетельнаго пождения, кроме общебратскаго церковнаго совета, раздрасте церковный, спасительный мир, расколосте богоподражательное, братолюбное соединение, разсекосте на части Христовы возжеленные уды, за них же дражайшая Господня кровь излияся?» Почему это особенно безпокоит выговцев? Потому, что «раздоры разсекают единение боголюбезное, отгоняют мир, рождают свары, произносят вражды, плодят брани; расколы умножают, спасение отдаляют, благодать Божию прогоняют, и духовное благодатное состояние в плотское и неполезное превращают». Изобразивши, далее, разныя последствия «свар» и «раздоров», Денисов так обращался к увещеваемым: «Предражайшие и прелюбезнейшие друзи! вся вражды сия и раздоры о недоумительных вещех отринувше; всякия разсечения и распри поплевавши; всякое мнение и самосмышление за индианы и ефиопы прогнавши; возлюбим благое, и братолюбивое, душеполезное общесоветие; возгласим вкупообщне и другосоветне испытовати и разсмотряти божественная Писания, зане во мнозе совете спасение созидается. Аще ли кое недоумение, аще кое сомнение, аще кия нашедшия мраки покрывают наши светлоумные зраки: прибегнем к превысочайшему разума Источнику, притецем к любодаровитому Владыке, вопросим со всяким смирением и долготерпетельным пожданием... Притецем единогласия отеческаго и братскаго ко общему собору, прибегнем к общесоветию церковному, и яже недоуметельная и сомнение рождающая всесмиренне предложим вкупосоветному собранию отец и братий; пождем долготерпетельно и вселюбезно общеразсмотрительнаго и всесоборнаго уставления».

Нет сомнения, что Семен Денисов говорил именно о введенной на Выге молитве за царя, — введенной временно, в силу нужды и крайних обстоятельств. Он не называет предмет спора прямо, боясь нападения «внешних», которых могли призвать увещаваемые им, и хорошо зная, что и без подобнаго и прямого указания увещаваемые легко поймут, о чем речь идет. Он называет спорный вопрос «вещью недоумительною», подлежащею «соборному» обсуждению, конечно, потому, что хотя выговцы и ввели молитву за царя, но сделали это временно, в силу нужды, последствия которой еще подлежат обсуждению «собора»...

Последователи старца Филиппа, когда он был жив, «живяху самым нужным пустынным житием», в небольшом количестве; потом «не по многом времени, начаша собиратися к нему самые нищие, бездомовные, крыющиеся от начальства; он же приимаше их: овых в свое братство, а овых особь; а иже на своем пропитании живущие, тем поставляше малыя нужныя хизины; а овии, поживше малое время, отхождаху от него; бе бо место самое нудное, пустое, поблизу никаковой хлебопашни распространити, болот ради, невозможно, и попросити у христолюбцев, ни купити ни у кого, понеже жителей поблизу не имелося; еще кто со сторон что принесет, то и яст. Многие суземские обитатели со скитов к нему хождаху, грехи своя исповедающе, он же приимаше их на покаяние и в свое согласие укрепляше; а овых попущаше, по их прошению, со всеми монастырскими быти в согласии».

Очевидно, Семен Денисов хорошо понимал все вредныя последствия возникшаго на Выге раздора, и потому всячески старался прекратить начавшуюся распрю. Однако, увещания не подействовали на филипповцев. Тогда выговцы навели воинскую команду на скит Филиппа. Последняго предупредили о грозящей опасности. Но Филипп так ответил вестнику: «давно готовы» и, собрав братию в часовню, стал готовить всех к смерти. И как только послышался снаружи стук в запертыя двери, филипповцы, учинив на скоро прощальный плач, «подпустили огня» и все, числом до 70-ти, сгорели. Это было в 1743 году. Выговцы разграбили кельи филипповцев, но не могли извести всех своих противников.

«После кончины инока Филиппа осташася его согласия два старца: Терентий и Матвей, с прочими: и собраша из своего согласия собор, и на оном начаша определяти: как монастырскаго согласия христиан приимати в их филипповское согласие; и не бяше в них единогласнаго разсуждения, от чего вышепоименовании старцы между собою разгласишася». Сначала Терентий и Матвей ревноваху вторицею от монастыря крестити», что и совершили над двумя выговцами. Однако, скоро, «усумневшеся в том», стали принимать иначе: «самострига» Терентий «начат определяти, чтоб от монастырскаго согласия приходящих с шестинедельным постом непременно приимати; Матвей же сему весьма сопротивляшеся, глаголаше бо: отнюдь сие не следует, а должно с единым началом приимати, якоже о. Филипп приимаше». Выговцы, не терпя своих противников, скоро с ними расправились: на Терентия они также навели солдат и заставили его сжечься, — с 98 лицами обоего пола. Это было в 1747 году, а в 1750 году добровольно погиб в пламени и старец Матвей, — с десятками последователей²⁸.

__________

 

По вопросу о молитве за царя споры с поморцами ведя и федосеевцы, отрицавшие таковую молитву так же, как и филипповцы. Живший долгое время в Выговской пустыни безпоповец Григорий Яковлев, когда был в Москве, то вел препирательства по данному вопросу с федосеевцами. «Во время жития моего в Москве, — говорит Григорий Яковлев, — возъимелось у нас, раскольников, между собою распрение, чрез показание от других раскольников, именуемых федосеевых, о молении в тропарях за Царское Величество... о чесом я возъимел неусыпное рачение в то время, изыскуя и испытуя усердно во всех книгах церковных: понеже тогда прилучися собранию книгам быть в том доме ради продания, — всех ту, в доме, было книг ста на три и более»²⁹. В 1744 году был спор о том же в той же Москве между выговцем Даниилом Матвеевым и приехавшим из Польши федосеевским наставником Игнатием Трофимовым. Когда Игнатий требовал от Даниила «положить начало», то Даниил, долго отказывавшийся, наконец сказал так: «я без совету своих стариков начало класть не буду того ради, что ныне у нас комиссия стоит, что никак невозможно миновать, чтобы тропарь не говорить. Когда де от нас тоя комиссия съедет, тогда у нас будет иное». Очевидно, все выговцы были того убеждения, что молитва за царя на Выге введена временно и что не далек тот час, когда новое распоряжение об этом будет отменено. Услыхав такия слова Даниила Матвеева, Игнатий Трофимов успокоился. «И на сем слове Даниила Матвеева и мир стал. И в том начале Даниилу Матвееву Игнатий уступил. И все, — нас было пять человек, — стали пред образом Божиим задостойник петь: Радуйся, царице. Тоже начало общее вси положили и друг к другу простились. И потом миром оную беседу окончили»³⁰.

Таким образом, вопрос о молитве за царя, препирательства из-за котораго начались в расколе очень рано, кончился не только разногласием поповщины с безпоповщиною, но повел к разделению и саму безпоповщину, сопровождаясь разделением самой Выговской пустыни, претендовавшей руководить всею безпоповщиною и действительно руководившей ею во многих местах ея поселения.

 

 

Примечания

 

¹ "Богослов. Вестник" 1910, ноябрь, стр. 484.

² Рукоп. И. П. Б. O. I. 443, лл. 146 об.—187 обор.

³ Рукоп. В. Г. Дружинина №149, лл. 166—168: здесь это сочинение надписывается так: "Отца Андрея Денисовича и Игнатия Трофимовича писем копия". Ср. Рукоп. И. П. Б. O. I. 369, лл. 91—93: здесь, как и в рукоп. №149, надписание сочинения такое: "Известие странным братиям, пришедшим ради мирнаго согласия, с ними же беседовахом от святых Писаний, и по желанию их и других братий, в ведение общесогласное примирение извествуется", причем на поле надпись: "А. Д." Ср. Рукоп. Владимирской семинарии №75, гл. 14.

⁴ По словам П. Д. Иустинова, "примирительное письмо" Игнатия Трофимова писано "в 1730 или 1731 году" ("Богослов. Вестник" 1910, декабрь, стр, 682).

⁵ Рукоп. Владимирской семинарии №75, гл. 15, лл. 125—125 обор.: здесь приписка гласит: "списано с соборнаго обоих стран письма". Ср. Рукоп. И. П. Б. Q. I. 1089, лл. 33 обор.—34 обор.: здесь надписание такое: "примирительное письмо Игнатия Трофимова". Ср. Рукоп. В. Г. Дружинина №149, лл. 168 обор.—169 обор. с надписью: "письмо отца Игнатия Трофимыча".

⁶ Это сочинение Игнатия напечатано в нашем изследовании "Внутренние вопросы в расколе в XVII веке", стр. 016—018.

⁷ "Богослов. Вестник" 1910, декабрь, стр. 680—682.

⁸ Рукоп. Казанской академии №2122, іп 8°, л. 164.

⁹ "Богослов. Вестник" 1910, декабрь, стр. 682—690.

¹⁰ Рукоп. В. Г. Дружинина №160, лл. 339—340.

¹¹ Рукоп. В. Г. Дружинина №160, лл. 300—301 обор: здесь памятник имеет такую надпись: "Письмо от Игнатия Трофимовича к Поморским". В конце письма есть подпись: "Писавый, по премногу униженный, кланяюсь Игнатий Трофимов и прочие", и дата: "1745 год".

¹² В нашей рукописи ответ Даниила Матвеева имеет такую надпись: "К Игнатию Трофимову от Поморских, от Данилы Матвеева". При этом на поле стоит пометка: "Против письма". Самый ответ начинается такими словами: "Благочестивейшей братии Игнатию Трофимовичу с прочими о Христе радоватися желаем".

¹³ Рукоп. В. Г. Дружинина №160, лл. 302—315.

¹⁴ Извещ. правед. о раск. безпопов., стр. 61.

¹⁵ Извещ. правед. о раск. безпопов., стр. 122—123.

¹⁶ Рукп. И. П. Б. Q. I. 1065, лл. 69 обор.—72.

¹⁷ Внутр. вопр. в раск. в ХVII веке, стр. 102—107.

¹⁸ Споры о разделения в расколе в первой четверти XVIII века, стр. 345—348.

¹⁹ Раск. дела XVIII столетия, 1, 384—385, 524—531.

²⁰ Ист. Выговской пуст., стр. 381—384.

²¹ Там же, стр. 383. — Извещ. правед. о раск. безпоповщ., стр. 42.

²² Извещ. правед. о раск. безпоповщ., стр. 110—111.

²³ Рукоп. Владимирской семинарии №75, гл. 59.

²⁴ Бр. Слово, 1884, 1, стр. 534—539.

²⁵ Рукоп. И.П. Б. Q. I. 1086, лл. 92—110.

²⁶ Рукоп. И. П. Б. Q. I. 1063, лл. 454—463.

²⁷ Рукоп. И. П. Б. О. I. 318, лл. 43—52. Есть это "слово" и в Рукоп. Киевской академии из собр. м. Макария N Аа. 132, лл. 19—25: здесь оно надписывается так: "Слово увещательно к творящим между единоверными раздоры и разгласия, и церковный мир раздирающим о вещех недоумительных, подлежащих обысканию и общесоборному разсуждению". — В повести о старце Филиппе обширной редакции сказано, что настоящее слово написано Семеном еще ранее ухода Филиппа на Умбу. Но с этим согласиться нельзя, потому что "вещей недоумительных, вещей, подлежащих обысканию", о которых ведется речь в "слове", тогда между Филиппом и Семеном не было; да не было и сторонников у Филиппа, против которых нужно было бы писать особыя увещания.

²⁸ Извещ. правед. о раск. безпоповщ., стр. 96—97, 152—153.

²⁹ Извещ. правед. о раск. безпоповщ., стр. 62.

³⁰ Рукоп. В. Г. Дружинина №160, лл. 337—342.

 

 

Приложение

 

III.

«Письма» выговцев и федосеевцев.

 

Споры в безпоповщине, между поморцами с одной стороны, и федосеевцами с другой, тянулись непрерывно весь разсматриваемый нами период времени. Первое собеседование по спорным вопросам происходило на Выге в 1727 году. По поводу этого собеседования нам известно два «письма»: одно принадлежит перу поморца Андрея Денисова и носит название «Известие странным», другое писано федосеевцем Игнатием Трофимовым и известно под именем «Примирительнаго письма».

Позднейшая переписка с выговцами относится к 1745 году. Тогда на Выг писал «письмо» тот же Игнатий Трофимов, снова предлагая выговцам старый вопрос о титле на кресте. Ответ, и очень подробный, со стороны выговцев был дан Даниилом Матвеевым, писавшим его 11 февраля 1745 года.

________

 

Понеже¹ пустынножители прияша обычай от древлеправославныя церкве имети на животворящем кресте подписание, по древлецерковным святых обычаям, и кресты медные литы с древних образцов, с староцерковными подписании², о чем премножайшая древлецерковная святых свидетельства имеем. А как о Пилатове надписании в святем Евангелии и в прочих церковных книгах писано, тако и приемлем; а своего предания о тех святых словесех, чего тамо не написано, не изводим, и не предаваем. А от других своеразсуднаго предания не приемлем. О чем премногая древлецерковная святых свидетельства и противо неистинных наложений ответствования достоверная на беседе любви вашей явихом, чесо ради нам готовому святых преданию последовати надежно есть. А о оной, Пилатом написанной, титле, — воображали ли ю в древлеправославной церкви четырьми буквами святии на образах крестных, — о сем достоверных свидетельств ищем. Того ради и писать тех четырех букв, до подлиннаго свидетельства, советовати опасение имеем. Понеже у древних святых воображено не обретаем; а когда прилучается нам быти в странех христиан, и обретающимся у них животворящим крестам с подписанием "Царь славы, Ісус Христос, ника", аще и титла на тех крестах с четырьмя буквами воображена, и тем животворящим крестам поклонение творим, и инем советуем поклонение творити, о чем³ у нас и прежде на общей беседе письмом извещено. И о сем вашу братскую любовь молим: еже вы потщание имейте⁴, на староцерковных крестах подписание обыскивайте. Благоволите о сем доброе и боголюбное радение имети, якоже соборне, в Стоглаве, православная церковь повелевает: святыя иконы и подписания с древних переводов воображати, и древлецерковная святых известная начертания во образец и во свидетельство возымети. А от новиков, от них же мы всяких тайнодействий опасаемся: состроенных от них иконных и крестных начертаний и на них подписания, чтобы каким исповеданием нам во свидетельство и во образец не прияти, и под преданием их не быти, но якоже в прочих, тако и о сем древлецерковными свидетельствы⁵ утверждатися.

А о чинех молитвенныя службы, яже мы прияхом от древлеправосланыя церкви⁶ святыя обители, о чем вашей любви на беседе явихом, и от святых Писаний и от отеческих обычаев засвидетельствовахом, и аще некия и разныя обрящутся⁷, в том друг с другом разгласия не имети, но кому с киим прилучится приходити, имети соглашение, и распри не чинити, да мир Божий будет между христианы, аминь. 1727 году, августа 5 дня.

 

Примечания

 

¹ Рукоп. И. П. Б. O. I. 369, лл. 91—93; здесь это "известие" надписывается так: "Известие странным братиям, пришедшим ради мирнаго согласия, с ними же беседовахом от Святых Писаний, и по желанию их и других братий, в ведение общесогласное примирение извествуется". В рукоп. В. Г. Дружинина №149, лл. 166—168 надпись "этого известия" такая: "Отца Андрея Дионисьевича и Игнатия Трофимовича писем копия", причем далее говорится: "А. Д. братии, пришедшей ради... общесогласнаго примирения". В рукоп. Владимирской семинарии №75, гл. 14, на поле "известия" имеется пометка: "А. Д. 1727 года".

² 149 и 75: подписании, кроме Пилатова надписания.

³ 149: поклонение творим, о чем у нас и прежде...

⁴ 149 имеете.

⁵ 149: древлеправославными святых достоверными свидетельствы.

⁶ 149; и 75: древлеправославныя церкве, наипаче древлесоловецкия.

⁷ 149 и 75: и аще некие различные чины обрящутся.

_________

 

Господи, Ісусе Христе, Сыне Божий, помилуй нас¹.

Ведомо буди о сем: когда были мы на беседе у пустынножителей в 1727 году ², на той беседе воспомянуся о письме Игнатия старца Палье-Острова, что которое письмо обносится в христианех, и о том письме случается пря и смущение в христианех. Андрей Дионисьевич, блаженной памяти, и со всеми братиями, бывшими ту на беседе, изрек о письме оном и говорил, что мы его во оправдание не приводим о титле, что Пилатом писано на кресте Господнем, и тем не оправдаемся; но от летописных древних крестов свидетельство приводим; також и Феодосия Васильевича, блаженной памяти, письма, которыя обретаются под сомнением, — обоих сих письма судьбам Божиим предаваем; а страдальцев сих чтобы нам не судити, такоже и письма их не хухнати, понеже писано есть: писавый сам весть опасный их разум, — но Богу предаваем их судити; а что которые люди от нашея страны, пустынножителие, что изрекли дерзко, или сотворили, того мы не одобряем, ниже похваляем.

Таков суд издан бысть на той беседе. Дозде слова Андрея Дионисьевича.

Такожде и от нашея страны Новгородския — что дерзостно говорили и не в чин писали, того и мы такожде не одобряем, ниже похваляем. А которые впредь будут таковое своею дерзостию творити, и сих вкупе наказывати.

И тако Богу молилися и, "Достойно" проговоря, друг другу прощение принесли. И тако в мире воспевати и славити Бога во вся веки, аминь.

 

Примечания

¹ Рукоп. И. П. Б. Q, I, 1089, лл. 33 об.—34 об.; здесь надписание письма такое: "Примирительное письмо Игнатия Трофимова". — Рукоп. Владимирской семинарии №75, лл. 125—125 обор.; здесь подпись гласит: "Списано с соборнаго обоих стран письма". — Рукоп. В. Г. Дружинина №149, лл. 168 об.—169 обор.; здесь надпись такая: "Письмо отца Игнатия Трофимыча".

² 149: на поле: 7235-го.

________

 

Во известие¹ вашему боголюбию, по предложенному слову о письме, что писано старца Игнатия Палье-острова о титле, яже при распятии Господни на животворящем первообразном кресте была, и ныне видим. И чрез ту титлу он, Игнатий, вельми непорядочно пишет, — страшно нам слышать и ужасно нам прочитати!

А ныне мы слышим с вашей страны, подобно оному Игнатиеву списанию, отрыгаете и хулите, якоже и прежде были от вашей страны, ревнуя по Игнатии Палия-Острова, дерзостные хульники. И ваша любовь извольте нам истинно и праведно известить о том письме, как стати пред Богом: право ли оно, или неправо, списание? приято ли церковью святою, или не приято? или вы сами помышляете: право ли, или неправо? А будет право, то вы известите нам письменно: право, и православно, и церкви Божией не противно, и святым богословцем согласно. А будет вашей любви оное списание Игнатиево сумнительно, и мнительно, и непорядочно, и в мире оное непотребно, и христианом оное мятежно, и вредно: и вы, Господа ради, не скройте о том в сердце своем, явственно покажите нам исповедание на письме чисто, чтобы нам во свои страны известие показать братии своей не токмо словесы, но и на писании.

А что ваша любовь приносит нам свидетельство о древних святых чудотворных крестах без титл, то мы исповедаем свято и истинно, и поклоняемся, и приемлем, и облобызаем. А что с титлами кресты у нас видятся, или где обретаются в церквах, или где в селех, и во христианех: приемлем же равночестно, а оставить, или вон вынести, или тыя титлы сокрушить, или стереть оную: не смеем того ради, что святые чудотворцы и обличители на римское царство, и на люторское учение, много писали; и о польском государстве много Филарет патриарх известил, а о титле нигде не описал, и ниже воспомянул. А что были учители и страдальцы в российском государстве, из них же ни един упомянул о титле, кроме вашего Игнатия Палия-Острова; ниже Низовские ответы о всем описуют, а о том не являют; ниже ваши Поморские ответы, что противу новин всех описуют же, а о титле нигде не проповедуют, но всячески молчат; о крестном материале писали, а о титле умолчали.

Посем просим по премногу вашу любовь: пожалуйте, не презрите сего нашего, Господа ради, прошения, и пользы ради душ християнских о себе достоверно известите.

Писавый, по премногу униженный, кланяюсь Игнатий Трофимов и прочие. 1745 год.

 

Примечания

 

¹ Рукоп. В. Г. Дружинина №160, лл. 300—301. На поле здесь пометка: "1745".

________

 

Благочестивейшей братии: Игнатию Трофимовичу с прочими о Христе радоватися желаем¹.

Молительное ваше писание, вкупе же и понуждательное, — о отце Игнатие ответословие, — приимше, удивляемся толь вашему усердному тщанию: яко о отцех, уже в давних временах бывших, совопрошаете, и многая, видится, и неприличная совносите и объявляете; и святопочившую отеческую персть дерзко некако и неучтиво воспоминаете; к тому же и свое мнение о Пилатове написании паки и паки возновляете и подтверждаете. И хотя мы, грубии, многи и неудобь сказуемыми, по нашей немощи, настоящим временем, комисеческими, неменьше же генеральною ревизиею, безмерно затруждены, однакож, по должности христианской, прошение ваше не пренебрегаем, но решеньми подобающими, любве ради Христовы и пользы христианских душ, разрешающе, ответословствуем.

Первое о отце Игнатие ответствуем. Преподобнейший оный Игнатий постриженик бяше Соловецкия святыя обители, верою же благочестив и житием свят, — якоже от прежде бывших отец наших довольно слышахом о нем, — который последи в Поморской стране, в Палии-Острове, со многочисленным христианских душ собранием, за староцерковное благочестие, от гонителей принужден (по нынешний настоящий 1745 год шестьдесят лет уже прейде), скончася о Господе благочестно. От сих познавается, яко доброревностный он: понеже за святоцерковное святых российских чудотворцев благочестие подвижеся даже до самой смерти; понеже к Никоновым тогдашняго времени новинам не токмо не приста, но и всякою ревностию тоя обличи и бездельны показа; понеже в писании его противу новостей везде ясно Святую Троицу безначальну, и единосущну, и присносущну, в трех ипостасех, во едином же божестве, исповедует, — о смотрении Сына Божия на многих местех правомудренно явствует, яко единосущен Богу Отцу, и соприсносущен, и сопрестолен Пресвятому Духу, яко совершенный Бог и совершенный человек, — пресвятую и преблагословенную Богородицу Марию: и прежде нетленнаго из нея Бога Слова рождества, и в рождестве, и по рождестве, пречисту, и нескверну, и не блазну, сущую Деву и Матерь Божия Слова присно и всеблагодатно исповедует, и славит, и величает, и почитает, — святые вселенские соборы и поместные со всеми их богословными преданиями и иконным почитанием и поклонением везде приемлет и утвержает, киим и прочая всецерковная последования преславно богомудрый оный старец извествует, и по части, якоже обычно ему, жалостно воспоминает и многоревностно, за ня ополчаяся, защищает, — о крестных титлах, или надписаниях, согласно со святою церковию, яко восточною, тако российскою правомудрствует, извествуя на кресте подписывати боголепная всецерковная написания, еже есть: Царь Славы Іс. Хр. Сын Божий, якоже и святая, соборная, апостольская церковь и святии российстии чудотворцы крестными надписании видно доказуют: яко же святый и многословущий Корсунский крест; и св. апостола и евангелиста Иоанна Богослова меднолитный жезл; и св. Петра митрополита знаменитый жезл; и великаго царя Константина крест; и чудотворный оный, от самаго древа креста Христова, на нем же распяся и кровию освяти, стоящий ныне в соборе Благовещенском в Москве, и прочие многочисленнии, их вы сами видите, находятся неложнии. Из сих и прочих православных древлецерковных последований познавается оный священный старец Игнатий, яко православнаго мудрования бяше, и вся оная, яже выше сего изъявихом о нем, вся богомудренна и со св. богословцы весьма согласна и за едино исповедуемо, и святою древлеправославною церковию право и православно приемлется, и от нашея и вашея страны единовидно приемлема и веруема суть.

И того ради вам видятся писания онаго Игнатия отца неприятна, якоже в письме вашем объявисте гаждательно, непорядочное, и вредное, и непотребное возъименовавше, понеже он к прочим новопрозябшим Никоновым новинам и четыре литеры I. Н. Ц. I., на кресте Христове пишемыя, якоже ему возмнеся, новоузре, за что не точию оный неприят, но и новиною порече.

Но посем Господа ради здраво разсудите: отец оный якоже о нем извествуется, муж не точию добродетельнаго жития бывый, и прозрительнаго дарования исполненный, но и Св. Писания ведитель многопремудрый, современный и слитен отцу Герасиму, по реклу Фирсову, бывый с ним единоумно и единомысленно, на Соловках много лет поживе, о чесом тонкостно, аще изволите, надгробное оно слово, отцем нашим Андреем Дионисьевичем Петру Прокопьевичу писанное, и Историю о отцех и страдальцех Соловецких писанную прочести, и оттуду известнейше и опаснейше уразумеете.

Оный премудрый старец о святоцерковных, во святей древлеправославной церкви зримых, надписаниих крестных довольно известися, о них же мы выше сего вкратце воспомянухом: и того ради Пилатово надписание, чрез четыре литеры явльшеся, за несогласие причте. И святых богословцев Священная Писания и обличительная о Пилатове написании словеса причте, яковая находятся: св. Григория Богослова — в слове втором на Крещение Господне в стихе 53, которое толковал богословный муж святый Никита Ираклийский митрополит сими словесы: зле написа Пилат титлу, яко вину убо, а не яко истину написа. Что сих словес яснейше, что крепчайше быти может? Сими писании, видится, приснопоминаемый оный старец уверився, Пилатово надписание, с новшествами в российскую церковь прибывшее, обличи.

И не точию древнии богословцы и Соловетстии отцы Пилатово надписание не приемлют и гаждают, но и в прешедших временех многоученнии авторы, проповедницы слова Божия и защитницы восточнаго православия, во многих латыни и униаты обличающие, о Пилатове написании не помолчаше: якоже зельнейший находится обличитель Евсевий Пименов, муж, видится, ученый в книзе Лифос, или Камень, лета 1642, в Киеве и в Кракове изданной, во ответствии агнца или опреснока латинска, Пилатово разсуждающ написание и глаголющ сице: зри в костеле римском во время литургии на агнце: егда не узриши ли на единей стране воображения распятаго Спасителя сих слов под титлою I. Н. Ц. I., от Пилата на кресте написанною, егда не узриши ли и на иных в крузе письмен более, неже у нас; и мало понизше: на просфоре греческой грамота ІС. ХС. ника. Дозде Евсевий Пимен. Тацеми словесы многоученный оный автор известно показует, яко в римском костеле таковое писание Пилатово находится на агнце написуемо четырьми прежереченными письмены, еже есть: I. N. R. I; на просфоре же греческой такового надписания не имеется, но ІС. ХС. ника.

Согласно и в российской церкви чудотворным надписанием крестным воображаемо. Негли и сицевое написание вышеписанный отец Игнатий прежде настоящих времен, еще вам и нам и в свете сем не бывшим, прочте и уразуме. И посему от Никоновых времен в российскую церковь привпадшую Пилатову титлу тако позна и разсуди. Негли и во иных писаниях и книгах обрете, их же мы и вы видети еще не получихом. Негли и от древних отец самослышанием навыкнув, и от бесед духовных уразумев. И ради сего неприятны ему тыя четыре литеры возмнешася. Ибо мы не имеем тех четырех Пилатовых написанных литер на кресте Христове воображати (якоже и друзии нашего согласия народи не пишут), понеже у святых не видим тако пишемы.

Тако и святопросвещенный отец Игнатий, негли негде видев в древлеправославной церкви на чудотворных крестах пишему, от новиков же везде воображаемо узре. Чесо ради, якоже можно разсудити, ревностию Илииною подвигся, оныя письмены обличи и неприятны показа.

Из сих праведнейших доводов и показаний светлейших разум писания отца Игнатия и ревность о надписании животворящаго креста, якоже и прочих, правомудренны и со св. кафолическою, яко восточною, тако российскою, церковию, и богословскими мужами и проповедники слова Божия, согласны и приятны суть.

Письмо ваше глаголет: а и ныне мы слышим, подобно онаго Игнатия писанию, отрыгаете и хулите, якоже и прежде от вашея страны, ревнуя по Игнатие Палия-Острова, дерзостные хульники были. Дозде ваше слово. И аще в случившихся разговорах с вами и от нашея бы кто страны на Пилатово надписание, четырьми литерами у вас писанное, не видев у святых тако писанное, и по ревности за древлецерковное написание, еже есть: Царь Славы IС. ХС, и произнес будет какое слово: и сему никакоже подивитеся, ибо и сей согласно со св. богословцы вышеписанными порекл бяше, понеже святии онии Пилатово написание не похваляют, но порицают зле пишемою виною, а не истинною извествующе. Тако и отец Игнатий за ревностны по титлу глаголы не зазрения и хухнания заслуживает, якоже ваше неучтивое и зело безсовестное в письме вашем о нем поношение изрекается, аще бы вы разсудили кротостно, понеже не о себе и собою порече, но вину прием от богословных мужей и толковщиков богомудрейших, и с ними соглашаяся, Пилатово оно писание заусти, и не на вас таковая писания изложи, но противу новшеств Никоновых, в тая времена новопрозябших, написа.

Второе. Объявляется в письме вашем и сие, якобы чудотворные кресты с богословными надписями, еже есть: "Царь Славы Іс. Хс., Сын Божий", и кроме Пилатова надписания приемлете, и лобызаете, и святою истиною быти исповедуете, а и с титлою, Пилатом написанною, кресты, обретающиеся зде, в церквах, в домех, в селах, равночестно же приемлете. Но кто от святых, скажи, оно Пилатово написание с богословными надписании равночестно сравни, и писати тако повеле? Напротив вашему равночестию велиции богословцы: святой Григорий Богословный, и толкователь словес его святый Никита Ираклийский, — не точию не сравняют, но зело гаждают, тако о ней написуя: зле глаголюще, Пилат титлу написа, яко вину убо, а не яко истину. Так в слове втором на Крещение Господне, стих 53. И аще святии богословцы не сравниша равночестно Пилатом написанныя титлы, вам же, напротив, равняющим о себе и собою: опасно есть нам слышати ваше разсуждение, опаснейше же есть тому последовать.

Третье. А что с титлами, глаголете, кресты у нас видятся, или обретаются где в церквах, или где в селах, и в христианех, приемлем. До зде ваше писание. Обретаются ли в церквах, и в селех, с титлою Пилатовою кресты, якоже извествуете, не вем, но не обретаются чудотворные, и св. мужи засвидетельствованные, якоже по нас светлейше солнца озаряются и светятся, о них же выше засвидетельствовахом; по вам же, возлюбленнии, аще где и находятся, но к вероятию нас оные отнюдь не допускают. Понеже не по прямой совести, якоже мощно знать, свидетельства по себе собираете, и в народ усердно засвидетельствуете. Яковое же ваше знаменитое креста обыскание: находится в Борисоглебской слободе, в церкви св. Бориса и Глеба, о нем же мы от вашей страны довольно слышахом, распятие великое, резное, его же мы сами потщахомся опасно разсмотрети прошедшаго января 1745 года, в день недельный, и видевше, удивихомся толь чудному по вам свидетельству: како не точию простым и не хитрым художеством распятие оно изваяно в древе, но и подножия у креста не имеется, и нози Христовы прямо, подобно латинским распятиям отягчены, глава же Христова к десному рамени не приклонена, якоже обычай есть древним распятиям изображенным бывати, якоже на Корсунском кресте, и на кресте чудотворном, который в Благовещенском находится соборе, и против древнейших прямо уставлена и необычна. И таковое по вам многослышанное свидетельство вашей совести судити оставляем; только бы по вам титла Пилатова где была, а того и небрежете смотреть: благоискусно ли церковным распятиям воображено. Сия вся презираете. Аще подножие у креста осмотрети небрежете, и благоискусства воображения Христовы плоти, якоже лепо, не дозираете, и в народ чрез совесть сказывати таковая недостоверства смело дерзаете, блюдитеся глаголющаго: проклят всяк, творяй дело Божие с небрежением.

И аще и другая, подобная тому, доказательства ваша о Пилатове написании являемая, но не без омышления некоего, ради вышеобъявленных вин, могут от вас быти: понеже токмо надписание Пилатово смотрите и собираете; а подобия Спасова, и подножия крестнаго, не внимаете. И о прочих нужных винах дозирати тщания обычнаго не показуете, или тайно в совестех ваших крыюще, несогласий крестных не повествуете, и коль будет совесть ваша в сицевых чиста, вы сами про себя от сих разсудите.

Четвертое. Оставити, или вон вынести, или тое титлу сокрушити или стерти, пишете, отнюдь не смеем того ради, что святые чудотворцы и обличители на римское царство и на люторское учение, и о польском государстве много Филарет патриарх известил, а о титле нигде не отписал и нигде не воспомянул, кроме вашего Игнатия Палия-Острова, и прочая. Дозде ваше писание. От сего вашего изветословия, и нехотяще о Пилатове написании, си есть о четырех литерах, еже есть I. Н. Ц. I., даете нам известно знать. Понеже в костеле римском, и люторском, и в кальвинских сектах, и в польских и белорусских униатах, находятся таковыя написания Пилатовы, точию, по вам еще мнится, ни от кого же не обличенныя. Но святии на новшества латинская и униатская не вся, по части ради невмещения, писаше, но кийждо писатель отчасти писанием удовлися, якоже и святейший патриарх Филарет не вся новости латинов объявил и описал, но многая неудобства ради остави. Еже бо вся по тонку описати грязные латинские и прочих обычаи невозможно; посему единым словом вся отринувше, уничтоживше, глаголет, помняще седьмаго вселенскаго собора всеобщее запрещение, еже есть: вся чрез церковная предания анафема, и прочее. Якоже и в книзе Кирилла Иерусалимскаго соборное Фотия патриарха запрещение, и в Книге о вере, и в прочих написанное видети есть.

Не вси, напротив рещи, о написании четырех литер в западной церкви имеющемся умолчаша; не вси без обличения и разсуждения оставиша. Но вышеписанный учитель восточнаго православия Евсевий Пимен зело ясно о сих изъясни, и между письмены восточныя церкви, на просфоре имеющимися, сицево рознство положи: Зри, рече, в костеле римском во время литургии на агнце, егда не узриши ли на единой стране воображения распятаго Спасителя сих слов под титло I. N. R. I., от Пилата на кресте написанных, а на просфоре греческой грамота ІС. ХС. ника. Се коль ясно зде отписа часто упоминаемый учитель Евсевий о написании Пилатове, в костеле римском на агнце находящемся; восточнаго же православия просфора таковых письмен не стяжевает.

Но удовляемся сицевою боголепною грамотою, еже есть: IС. ХС. ника, якоже и российская древлеправославная церковь чудотворными кресты достоверствуется согласно. Смотрите, мужие братие, яко и восточнаго согласия учители о написании Пилатове не помолчаша, но и прочим согласиям латинским сие мудрование в зазрение написаша и в несогласие определиша.

Тем, же, братие любезная, сице и сицевыми разсужденьми мы, смиреннии, по вашему боголюбию ответствуем не своею дерзостию находяще, но по вашему братолюбному прошению пишуще, не яко обличающе и разоряюще, но яко братолюбие совещевающе, по писанному: брат братом подкрепляем, яко град тверд. Не яко в зазоры или в укоризны отмстительно произносяще, или несоглашение ваше в произшедших случаях являюще, но яко свойственне братия братии, или друзи другов, из любве наказующе, полезная взаимно предлагающе. Дабы никаковым любо невежеством и простотою под новым преданием вам и нам не быти, за что и гнев Божий нечаянно не подъяти бы. Поусердствуйте, Господа ради поусердствуйте, якоже в прочих, тако и в написаниих крестных, опасно со святыми любомудрствовати, и теми ж богословными их титулами надписывати довлетися; поусердствуйте и в обысканиих, по вам мнимых, нужных доброе и неоплошное радение показывати, дабы не точию слышащим, но и видети случившимся свидетельства ваши неподозрительны были, но согласны бы во всем церковным распятиям и надписаниям. Притяжите себе, молим, любезнии вы, притяжите опасное себе разсуждение, и не над меру стужайте. Нам в пример прежде бывшие отцы Соловецтии; а вы прежде бывшаго преподобнаго отца и страдальца Игнатия невеждным и грубым нарицаете. За сие гнев Божий настоит. Таковаго гнева и прещения да избавит вас и нас благий и человеколюбивый Господь наш ІС. ХС, и да даст нам сердце ново, и дух нов обновления, и очищая наши совести, и во единомыслие, и совершенную, мирную, спасительную любовь приводя. Тому слава и хвала вечная да будет ныне, и присно, и во вся веки, аминь. Лета 1745-го, февраля дня 11-го.

 

Примечания

 

¹ Рукоп. В. Г. Дружинина №160, лл. 302—315; здесь надпись этого ответа такая: "К Игнатию Трофимову от Поморских, от Данилы Матвеева". А на поле: "Против письма".