Мальцев А. И.

ПРОБЛЕМЫ ЦЕРКОВНОЙ ОРГАНИЗАЦИИ И УПРАВЛЕНИЯ В СОЧИНЕНИЯХ СТАРОВЕРОВ-СТРАННИКОВ

(ВТОРАЯ ПОЛОВИНА XIX-НАЧАЛО XX ВЕКА)

[Из Сборника научных трудов: Исторические и литературные памятники «высокой» и «низовой» культуры в России XVI-XX вв. РАН. Новосибирск. 2003, стр. 157-176.]

Вынужденный отказ старообрядцев-беспоповцев от рукополагаемого священства и церковной иерархии и невозможность в связи с этим придерживаться традиционного епархиального принципа административно-территориального управления с неизбежностью повлекли за собой поиск ими новых форм церковной организации и управления. В каждом согласии решение проблемы имело свои особенности, но в то же время беспоповцы руководствовались некоторыми общими принципами. Вместо традиционной церковной иерархии у них утвердился институт духовного наставничества. Каждое согласие (церковь), как правило, состояло из самостоятельных, но тесно связанных между собой общин, разделявших основные положения того или иного вероучения. Общины возглавлялись выборными наставниками. Высшей инстанцией, определявшей порядок жизни беспоповских согласий, решавшей как общие, так и частные проблемы вероучения, осуществлявшей церковный суд, были соборы наставников, созывавшиеся по мере необходимости. При этом, как правило, в беспоповских согласиях существовали авторитетные центры, на которые ориентировались остальные общины; например, Выговское общежительство для поморцев, Преображенское кладбище для федосеевцев, Братский таганский двор для филипповцев и т.д. Со временем один центр мог заменяться другим. Вместе с тем подчеркнем, что возможность этих крупнейших центров осуществлять управление другими общинами или даже целым согласием основывалась именно на их авторитете. И хотя соборы могли избирать общецерковных или региональных руководителей, осуществлявших повседневное управление церковью, и решать конкретные вопросы, относящиеся к сфере церковной организации и управления, отдельные общины и наставники, несогласные с решениями соборов, нередко заявляли о выходе из-под их юрисдикции, что вело к дроблению беспоповских согласий, выделению в них самостоятельных общин или течений. В целом для беспоповцев очень характерен полицентризм, проявлявшийся в разной степени в каждом согласии на разных этапах существования.

Нельзя не отметить, что во внутренней полемике в каждом беспоповском согласии нередко ставились вопросы о праве того или иного центра или наставника осуществлять общее или региональное церковное руководство, но вопрос о самих принципах церковной организации и управления впервые был серьезно поставлен только в 60-х гг. XIX в. в странническом согласии. Более того, начиная с этого времени для странников он становится основным во внутренней полемике.

Странническое согласие возникло в 60-х гг. XVIII в. О первых общинах, существовавших в 60-70-х гг., известно очень мало. Дошедшие до нас ранние сочинения представителей данного согласия не касаются проблем церковной организации и управления. В филипповских сочинениях, перечисляющих «заблуждения» странников, эти проблемы также не упоминаются. По-видимому, ранние странники придерживались общих для беспоповцев принципов церковной организации и управления; их общины управлялись выборными наставниками, а для решения важнейших вопросов созывались соборы. Дошедшие до нас источники свидетельствуют по крайней мере о двух страннических соборах, состоявшихся в 60-70-х гг. XVIII в.¹

Судьба первых страннических общин неизвестна; по-видимому, уже в конце 70-х или начале 80-х гг. XVIII в. они прекратили свое существование. Но уже в 1784 г. появляется новая странническая община, организованная ранее принадлежавшим к филипповскому согласию иноком Евфимием. Первоначально придерживаясь учения, изложенного в сочинениях ранних странников, Евфимий впоследствии развил его, создал собственное, но вместе с тем опирающееся на традицию учение, ставшее идейной основой для возрождения страннического согласия. Именно из этой общины выросло влиятельное беспоповское течение, игравшее заметную роль в старообрядчестве в ХIХ-ХХ вв. На фоне других направлений староверия странники выделялись своим радикализмом и бескомпромиссностью, ярко выраженной оппозиционностью по отношению к российским гражданским и духовным властям.

Сочинения инока Евфимия не касались вопросов церковной организации и управления, что вполне понятно, так как вся странническая церковь при жизни Евфимия состояла всего из нескольких человек². Значительный приток неофитов в согласие происходит, по всей видимости, только во втором десятилетии XIX в. Принципы, на которых строится организация церкви, в этот период не отличаются оригинальностью, они обычны для беспоповских согласий. Церковь странников состоит из связанных между собой общин, каждую из них возглавляет выборный наставник. Такое устройство характерно для всех страннических течений этого времени (в первой половине XIX в. странническое согласие уже не было единым, разделившись на несколько самостоятельных течений). Некоторые особенности имело устройство самого крупного из них — странников-сопелковцев. Специально для общего повседневного руководства церковью сопелковцы соборно избирали двух наставников. Известно, что в 20-30-х гг. XIX в. это течение возглавляли Родион Михайлов и Анфиноген Иванов. Затем, после их смерти, около 1840 г. к руководству пришла другая пара наставников — Михаил Андреев Кувшинов и Никита Семенов Киселев (в большинстве страннических рукописей — просто Никита Семенов)³.

После того как в 1850 г. правительству стало известно о существовании страннического согласия, против него начались беспрецедентные репрессии. За короткий период, в несколько лет, были арестованы сотни странников и странноприимцев, в том числе руководители согласия, разгромлены основные его центры. М.А. Кувшинов умер в заключении. Что же касается Никиты Семенова, то ему удалось совершить побег из Соловецкого монастыря, где он отбывал наказание. В 1858 г. он вернулся к своим единоверцам⁴. Изменившиеся условия заставили руководителя сопелковцев задуматься над тем, как сделать согласие более сплоченным, организованным и управляемым.

В 1860 г. Никита Семенов представил на соборное обсуждение своим единоверцам Статьи для управления братством, призванные с учетом изменившихся обстоятельств по-новому решить вопросы организации и управления страннического согласия, четко регламентировать его внутреннюю жизнь⁵. Новация Никиты Семенова заключалась в том, что он предложил реорганизовать странническую церковь на основе введения своеобразной иерархии мирян-наставников, создаваемой по примеру традиционной православной церковной иерархии, при использовании традиционного принципа епархиального управления.

Согласно Статьям, странническая церковь делилась на особые административные единицы — «пределы», имеющие определенные территориальные границы и численный состав странников не менее 100 чел. (2: 8)⁶. Пределом должен был управлять избранный для этого «старейший брат» — старший предела. Статьи определяли, что старший предела управляет им «в подобие епископа» (2: 1, 2). Ему в помощники определялись два старца, первый — «вроде епископа сельскаго», второй — «вроде священника при епископе» (2: 4). Эти три лица входили в собор предела. Статьи рекомендовали также включать в его состав авторитетных наставников данного предела (2: 9).

Два-три предела образовывали «страну», которая в Статьях уподоблялась митрополии или патриархии (2: 8). При этом старшие пределов, входящих в страну, должны были превышать друг друга «честью уважения и в прочих предметах, относительных до некоторых особо случайных разпоряжений и соисполнений», и один из них становился старшим страны «в примерное подобие имеющих быть поставленным над прочими епископы» (2: 5, 6). Ему подчинялись и одновременно делили с ним власть старшие пределов и их помощники (4: 6), составлявшие все вместе собор страны. Кроме того, старший страны входил в состав соборов подчиненных ему пределов (2: 9).

Такой же иерархический порядок устанавливался и для начальствующих над странами (2; 6). Один из них фактически становился главой всей страннической церкви⁷. Со времени утверждения Статей и до своей смерти, последовавшей в 1894 г., эту должность занимал Никита Семенов. Вместе с тем формулировки Статей относительно старшего над всеми странами не отличались четкостью. С одной стороны, употреблялась приведенная выше формулировка о превышении одного старшего страны над другим «честью уважения и в прочих предметах, относительных до некоторых особо случайных разпоряжений и соисполнений», что можно понимать как превышение не только честью, но и властью; с другой — функции «преимущего» в Статьях четко не определены, и все-таки делается акцент на «превышении» друг друга старшими стран именно честью уважения⁸.

Власть и миссионерская деятельность ограничивались для старшего предела его пределом, для старшего страны — его страной. Подчеркивалось, что без особой необходимости они не должны посещать чужой предел, страну, тем более — распоряжаться там (4: 8).

Все руководящие должности, согласно Статьям, были выборными. Предполагалось, что «каждый, поступающий на должность старейшинства, должен быть избран и определен к таковому поручению не иначе, как от всего собора страны» простым большинством голосов (3: 2). Самовольное вступление в должность старшего влекло за собой соответствующее наказание, вплоть до отлучения от церкви (3: 3). Отметим, что к выборам церковного начальства не допускались рядовые странники. Все руководители избирались соборами наставников (2: 9, 3: 2). Существовал возрастной ценз для занятия руководящих должностей — не менее 40 лет (10: 10). В Статьях предусматривались процедуры подачи жалоб на действия старшего, а также церковного суда над ним. Подчиненным строго запрещалось обсуждать поведение или судить своих начальников, следовало «доставлять о том доношение» вышестоящему начальству или собору предела и страны (3: 4, 16: 1-3)⁹.

Статьи были одобрены странническим собором 25 июня 1860 г. Но через некоторое время несколько авторитетных наставников, в частности Савва Александров, Иосиф Семенов, Иван Васильев (Колесов), Мирон Васильев, Василий Александров (Можаев), Илларион Степанов (Викулов) и ряд других, выступили с резкой критикой Статей и их автора. Идейное противостояние привело к расколу страннической церкви на так называемых статейников (или иерархитов) и противостатейников (оба названия употреблялись в полемической литературе). Главными центрами оппозиции Никите Семенову стали Сибирь и Поморье¹⁰.

Оппозиция обвинила Никиту Семенова во властолюбии, в том, что Статьи он писал «под себя», с тем, чтобы сосредоточить в своих руках полный контроль над всей страннической церковью. В пылу полемики оппоненты нередко уподобляли Никиту Семенова Римскому папе и Антихристу. Противостатейники считали, что в связи с исчезновением «истинного» священства, во время господства Антихриста иерархии или ее подобия в церкви быть не должно. По их мнению, странническая церковь может состоять из самостоятельных общин, возглавляемых равными по чести наставниками, а общецерковные проблемы следует обсуждать и решать соборами¹¹.

В большинстве случаев будущие руководители оппозиции не ставили сразу вопрос о принципиальной недопустимости Статей и их несоответствии смыслу «истинной» веры (напомним, что изначально Статьи получили соборное одобрение всех без исключения участвовавших в соборе наставников, в том числе будущих оппозиционеров). Все началось с «сомнений» относительно поведения наставников, возглавлявших странническую церковь и практики применения ими Статей.

Типичный пример такого рода — история отделения от статейников наставника Иосифа Семенова, описанная в сочинении «О исходе Никиты Семенова ис Соловков и о постановлении Статей Закону Божию, и обличение против Статей»¹². Один из ближайших помощников Никиты Семенова, Василий Яковлев, был замечен в том, что сожительствует со «старицей» Поликсенией (странники проповедовали безбрачие). Попытка Иосифа Семенова через Никиту Семенова призвать грешника к порядку успехом не увенчалась. Церковный руководитель якобы ответил: «Пущай живет с ней, а то, пожалуй, задавится». Сам же обвиняемый, оправдывая себя, утверждал, что и Никита Семенов сожительствует с «женами». «Вот теперь Иосифу Семенову ясно видно стало состоявшагося в подозрении не одного Василья Яковлевича, но состоит в том и Никита Семенов. С сих пор Иосиф Семенов обратился проследить все вънов уложенныя Статьи (выделено мною. — А.М.)»¹³. Как можно видеть, конкретная ситуация, когда церковный руководитель явно покрывает своего помощника, может быть опасаясь разоблачений с его стороны, заставила Иосифа Семенова поднять вопрос о принципиальном несоответствии Статей смыслу «истинной» веры.

Похожая ситуация была и с другим видным оппозиционером — Мироном Васильевым. До своего отделения от статейников он так же безуспешно пытался поставить перед Никитой Семеновым вопрос о недостойном поведении ряда страннических наставников. До нас дошло его письмо к Никите Семенову на эту тему¹⁴.

Наконец, самый авторитетный оппозиционер — Савва Александров, которого позднейшая историческая традиция статейников прямо называет главным виновником церковного раскола, тоже начинал с попытки просто исправить «недостатки» в братии; более того, он добивался от Никиты Семенова точного исполнения ряда положений, провозглашенных Статьями, например, о невмешательстве «старейших» в дела чужих пределов, необходимости судить согрешающих соборно, недопустимости для первого лица страннической церкви распоряжаться без совета с другими наставниками. Лишь столкнувшись с противодействием Никиты Семенова и его ближайшего окружения, Савва Александров стал ставить под сомнение сами принципы церковного устройства, изложенные в Статьях¹⁵.

Никита Семенов и его последователи, столкнувшись с оппозицией, обвинили ее лидеров во властолюбии, в том, что они исповедуют несовместимый с православной верой принцип анархии и безначалия. Обращаясь к своим оппонентам, Никита Семенов писал: «... многочисленная о том указания во Святом Писании, что потребно начальство при каждом времени и случае, а тем более при собрании верных. И безначалию учить — есть богопротивно, и к нечестию соотносительно, и еретичеству прикладно, то есть к ереси лампатиян, и самопретыкателей, и безглавных севириан»¹⁶. Причем при собрании верных должно быть не просто начальство, «но еще и со благочинием, то есть чтобы и из началников един другаго имел быть превышающим и един — всех превосходящим»¹⁷. Такой порядок необходимо сохранять в церкви, несмотря на наступление «последних» Антихристовых времен и исчезновение «истинного» священства, ведь и прежде, когда в мире господствовало православие, «начальство из простых и при бытности священства было», следовательно, это вполне возможно и теперь¹⁸. При этом церковное начальство, даже состоящее из «простых», должно быть «полномощным», т.е. обладать всей необходимой властью над паствой. «...Начальство, — пишет Никита Семенов, — есть присно одно и то же, аще из простых или и из священных, еже учить, заступать, судить, безчиния не допущать, а сотворших тая — наказать, а противящихся и проч. — отлучать. И вот начальства обязанность, аще из простых или и из священных, кроме священных служении исправления, то ето другое дело. Потому ино — священство, а другое — начальство»¹⁹.

О том же пишет и другой видный наставник статейников Роман Логинов, ставший после смерти Никиты Семенова следующим руководителем церкви. Интересно, что, защищая порядок, установленный Статьями, Роман Логинов приводит известные слова апостола Павла: «...еже, рече, всяка душа властем придержащим да повинуется. Сие речение апостольское приемлется и на гражданскую власть, и на духовную, и во иноческом чину и положении старейших сущих»²⁰.

Отвечая на обвинения противостатейников, Роман Логинов подробно останавливается на причинах написания Статей: «...наша православная церковь для крайняго упадшаго благочестия в современных своих членах и пришедшаго в совершенное своеволие и самоуправство, и безчинное, и порядка лишенное житие и хождение вынуждена была написанием Статей пресещи это своевольное, и бедовное, и безчинное, и безглавное, и в злобу причитаемое житие и поставить и указать всякому православному церковному члену границы и устав жизни, дабы не обносилися своеволием, как морская волна от ветра вземлемая и окрай песка разбиваемая, — но да седяще за управою и попечением старейших в тишине и безъмолвии и делающе по написанном с безъмолвием свой хлеб ядят»²¹. Именно стремление к порядку, а вовсе не претензии страннических руководителей на абсолютную власть, объявляется основной причиной введения Статей. При этом подчеркивается: «Статии у нас написаны не как Евангелие непреложное, но как орудие, к пресечению злобы и своеволия составленное и спомогательное»²². О том же пишет и Никита Семенов: «И вот что есть написание Статей: не вновь что-либо выдуманное и изданное, как блядословят и лают православия хульницы и ругатели... А единственно при написании Статей есть подкрепление церковных предании... И вот вся таковая написание Статей или, рещи, собрания при оных Писаний Святых, в указаниях подкрепляют, и оправдают, и указуют, и безпутием своеволия, и самочиния, и безчиния шествовать и поступать не допущают, и собранными при оных свидетельствы Святых Писаний таковых делателей безчиния обличают»²³.

Интересно, что пытаясь доказать отсутствие каких-либо новаций в Статьях, полемисты-статейники фактически стремятся преуменьшить их значение в жизни страннической церкви. Никита Семенов, в частности, пишет о Статьях: «Да почти оных ни у кого и нет, как только разве у двух лиц при всем братстве нашей православной церкви. А делают вси одно, что принято от предков и по указанном в Писании, которое и с написанием Статей согласно. И кто Писания знает, то у таковаго все, написанное при Статиях, в голове. А кто Писания не весма ведущь, тот обычаем правит, преданным от предков, согласным со указаными при написании Статей. И таковии не имеют нужныя надобности в Статиях. А инде что-либо от предварших предании поколеблется или какая небывалая новизна появится — вот тут тогда и Статии будут потребны, указанными при оных написаниями предваршая и законная утвердить, а новоначинаемыя обличить. И буде ведущии Писания будет при том, то таковыи и прямо из книг покажет и обличит. Но таковых людей немного. Да и из книг прямо приводить — надо начетность и память из предварително собраннаго Писания. А при Статьях положеннаго доказать и без большаго труда и начетности можно и удобно». Никита Семенов прямо сводит роль Статей к указателю необходимых примеров из Священного Писания и творений отцов церкви: «... оныя Статии — как и каталог при коейждо книге или алфавит указательныи, где о чем писано и как творить сие или оное согласно с положенными в Писании»²⁴.

Роман Логинов также делает акцент на том, что сами Статьи странническими наставниками практически используются очень мало: «У нас в стороне о Статиях не точию спора не ведется, но и поминания о них так мало является, будьто бы их и нет у нас, и не существуют. И так как у нас по всем пределам обретается более тысящи человек, а написанных Статей только три экземпляра. И то два невдавне прибавили. И находился только один у старца Н.С. Но и написанное лежат, так сказать, праздны и неупотребительны»²⁵.

Отвечая на вопрос своего дяди Макария Прокопьевича, Роман Логинов обращает его внимание на то, что Статьи написаны преимущественно для странников, скрывающихся «в миру» — у странноприимцев, живущих в городах и сельской местности; пустынножителям, к числу которых принадлежал и Макарий, Статьи, по мнению Романа, практически не нужны, и даже могут быть вредны. «... Для вас, — пишет Роман Логинов, обращаясь к своему дяде, — Статии вовсе неключимы и излишны, так как имущими свои пустынныя оседлости и обиталища, то и споры и беседы о них производить — есть излишний и напрасный только труд. И отстаивать вам их не нужно, а говорить противной стороне вам так требовательно, что, хотя мы Статии и не отреваем, потому что вреднаго и противнаго закону и правилам не усматриваем, но что касательно до нашей стороны, что мы, как здесь живем своими оседлыми пустынками, то для себя мы и считаем их излишними. Они по времени и по месту могут быть добры и полезны, а безовременно их принимать на всякое время и место — могут служить вредом и потерею спасения»²⁶.

В ответ на обвинения со стороны статейников их оппоненты категорически отрицали, что они являются сторонниками безначалия. Обратимся к сочинению известного наставника Киприана Васильева — его Посланию к Ивану Иванову²⁷. «Зри Катихизис большой, — пишет Киприан Васильев, — глава 27, лист 125: “Вопрос. Колико есть глав у тоя соборныя церкви? Ответ. Едина глава у тоя — сам Господь наш Исус Христос”. Вот у нас глава церковная — сам Господь Исус Христос, и мы — не безглавыя. А они паче безглавыя, потому что они вместо Христа имеют соборную главу — простова мужика, тленнаго человека лживаго патриарха Никиту Семенова или иначе какого самозванца, как римляне — папу Римскаго»²⁸.

Киприан Васильев отмечает далее: «За неимением священных лиц мы имеем власть старческую. А иначе жить самовольно в безначалии и без наказания Богу не угодно, и со Святым Писанием не согласно, и уставом отеческим противно... Мы имеем власть старческую, а не епископскую»²⁹. Поясняя суть «старческой власти», Киприан Васильев и другие противостатейники в качестве примера приводят власть нерукоположенных игуменов. Обращается особое внимание на строгое соблюдение принципа соборности: «Оный начальник, или старший, не должен понимать о братии как пастырь о безсловесных овцах, яко же в Статиях указано на епископа, но должен о всяком деле церковном принимать совет от братии, как творили игумены в монастырях»³⁰.

Итак, во второй половине XIX в. в странническом согласии оформились две основные точки зрения по вопросу церковной организации и управления. Позиция противостатейников, напомним, типичная для беспоповцев вообще, в дальнейшем существенных изменений не претерпела. Современные противостатейники продолжают исповедовать те же принципы. Но спустя два десятилетия после кончины Никиты Семенова острейшие споры о принципах церковной организации и руководства развернулись уже среди статейников.

Преемник Никиты Семенова, упоминавшийся выше Роман Логинов, внес некоторые, казалось бы, несущественные изменения в структуру страннической церкви: решением собора 21 июня 1894 г. она была разделена на пять округов («диоцезов»), т.е. понятие «округ» заменило понятие «страна» (впрочем, и это последнее продолжало в дальнейшем употребляться). Причем глава церкви странников-статейников одновременно являлся руководителем одного из округов³¹. Действительно, на первый взгляд, это решение не меняло принципа церковной организации, но спустя некоторое время значение соборов 1894—1895 гг. будет переосмыслено рядом страннических наставников.

В конце XIX — начале XX в. одним из руководителей статейников становится Александр Васильевич Рябинин (1852-1937). Решением страннического собора от 1 сентября 1900 г. он был назначен первым помощником «преимущего» старшего Корнилия Петровича Пятакова. С 1901 г. А.В. Рябинин параллельно занимает должность руководителя Даниловского округа церкви странников-статейников. Город Данилов Ярославской губернии становится его резиденцией и с тех пор превращается в один из самых влиятельных центров согласия.

По инициативе А.В. Рябинина в Данилове создается странническое духовное училище, при котором была собрана богатейшая библиотека. Данилов также становится центром предпринимательской деятельности странников. По инициативе все того же А.В. Рябинина здесь была организована слесарная мастерская, в 1906 г. открыта бакалейная торговая лавка, а в 1910 г. построена и начала работать паровая мукомольная мельница. Значение Даниловского центра еще больше возросло, когда 21 августа 1910 г. А.В. Рябинин был соборно избран «преимущим» старшим, вместо отстраненного от должности К.П. Пятакова.

Цель создания торгово-промышленных заведений в Данилове была очевидна. Они давали надежное прикрытие странникам-нелегалам, всей даниловской общине, служили источником пополнения бюджета страннической церкви, основу которого ранее составляли пожертвования мирских «благодетелей» странников.

Вместе с тем повышенное внимание нового «преимущего» к мирским делам, его постоянная забота об увеличении финансовых ресурсов церкви вступали в явное противоречие с духом вероучения странников. Дело в том, что в странничестве всегда были сильны эсхатологические настроения, ожидания скорого конца света, странники призывали всех, надеющихся спасти свою душу, отречься от мира, житейских забот, отказаться от стяжания богатства. Причем именно в повышенном внимании к мирским делам, в стяжательстве они постоянно упрекали представителей других течений старообрядчества. Все это плохо согласовывалось с инициативами А.В. Рябинина.

Не удивительно, что «коммерческая» деятельность «преимущего» вызвала недовольство части странников и их мирских покровителей — странноприимцев. Все началось с заявления ярославских предпринимателей Понизовкиных, постоянно оказывавших странникам существенную материальную поддержку, об отказе от дальнейшего финансирования страннической церкви. Понизовкины выразили неудовольствие торгово-предпринимательской деятельностью А.В. Рябинина, обвинив его также в хищении церковного капитала, организации отставки К.П. Пятакова и других прегрешениях. Агафья Никитична Шигалева (Понизовкина) призывала странников «оставаться верными учению и заветам Христа, быть в прямом смысле странниками, а не промышленниками и торговцами»³².

Решение Понизовкиных усилило недовольство странников А.В. Рябининым. Вскоре, 28 января 1911 г., его оппоненты созвали церковный собор, принявший обращение к «преимущему» с просьбой закрыть мельницу и торговую лавку. В документе, между прочим, отмечалось: «Вследствие тоя же мельницы и торговли вся наша братия во всех пределах лишена подаяния милостыни от боголюбцев и благодетелей». Оппозицию возглавили влиятельные наставники — старший Вичугского округа Федор Михайлов, бывший «преимущий» К.П. Пятаков, Александр Григорьев, Степан Осипов, Давыд Васильев (Бушуев), Иосиф Анфиногенов и др.³³ Затем в течение нескольких месяцев обе стороны пытались убедить друг друга в своей правоте. А.В. Рябинин отговаривался тем, что права собственности на торгово-промышленные заведения по документам принадлежат мирским покровителям странников, а его роль в этом деле — не более чем роль советника. Все прекрасно понимали, что подлинный хозяин оформленных на подставных лиц заведений — сам «преимущий», но документальных доказательств не было, хотя представители оппозиции дважды, в июле и августе 1911 г., ездили в Данилов для проведения следствия по поводу мельницы и торговли³⁴. Между тем А.В. Рябинину удалось убедить Понизовкиных возобновить подачу милостыни на церковь.

Вскоре произошли события, еще более усугубившие разногласия между «преимущим» и его оппонентами. Дело в том, что 30 сентября 1911 г. в оппозиционном «преимущему» Вичугском округе состоялся церковный собор, созванный для выборов старшего одного из пределов. Протеже А.В. Рябинина наставник Спиридон Кузьмин проиграл выборы Кирику Харлампову, которого поддерживал лидер оппозиции Федор Михайлов. Тогда «преимущий» заявил, что берет общину Спиридона Кузьмина под свое непосредственное управление, учреждая, как «патриарх», ставропигию.

По мнению Федора Михайлова, эти действия были грубым и незаконным вмешательством в дела управляемого им округа. Данный прецедент заставил оппозицию поднять вопрос общего характера — о пределах власти «преимущего» и старших округов. Разгорелись новые споры. Позиции обеих сторон были четко сформулированы во время собеседования, проходившего 15-17 марта 1913 г. в с. Сопелки. До нас дошли его протоколы³⁵. Они показывают, что к этому времени основным становится уже вопрос не о каких-то конкретных действиях А.В. Рябинина, а о самих принципах церковной организации и управления.

С точки зрения сторонников А.В. Рябинина, странническая церковь, будучи «по сущности учения... святой, апостольской и соборной, т.е. вселенскою церковию», в то же время «по управлению» является аналогом православной поместной церкви, а сам «преимущий» пользуется всеми правами православного патриарха, в том числе правом учреждать ставропигию, при этом соотношение власти «преимущего» и старших округов такое же, как патриарха и митрополитов³⁶.

Представители оппозиции утверждали: странническая церковь — вселенская, «как по учению, также и по управлению», она не имеет единого пастыря, кроме Христа, и управляется самостоятельными патриархами (митрополитами), превышающими друг друга «честью уважения», но никак не властью. При этом старшие округов уподоблялись православным патриархам или митрополитам, а «преимущий» старший — первому среди них «по чести» римскому епископу³⁷. Из этого прямо следовало, что «преимущий» не имеет власти в самостоятельных округах и, соответственно, не вправе учреждать в них ставропигию³⁸. Отметим, что представители оппозиции использовали православную теорию пентархии, согласно которой единственным главой вселенской церкви является сам Христос, а на земле Православная Церковь должна управляться советом пяти патриархов, имеющих равную власть, но, в то же время превышающих друг друга «честью уважения». В этой связи сторонники Федора Михайлова обратились к решениям соборов 1894-1895 гг., разделивших странническую церковь именно на пять округов, хотя в самих соборных постановлениях никаких намеков на пентархию не было. Сторонники Федора Михайлова также обращали внимание на то, что, согласно постановлению собора 1894 г., Роман Логинов является таким же руководителем округа, как и другие.

Подтверждение своих мнений обе стороны искали в текстах Священного Писания и Священного предания, церковной истории, соборных постановлениях и практике страннической церкви. В частности, сторонники А.В. Рябинина для доказательства своих рассуждений о правах «преимущего» обращались к апостольским временам, они утверждали, что апостол Петр превышал остальных апостолов не только честью, но и властью, был начальником над ними. Единомышленники Федора Михайлова возражали: апостолы получили от Христа равную власть и Петр превышал остальных только честью, но не властью. При этом сторонники «преимущего» обвинялись их оппонентами (причем не без оснований) в «латинстве», а претензии А.В. Рябинина на власть уподоблялись притязаниям папы Римского на главенство во вселенской церкви.

Такие обвинения свидетельствуют об определенном сближении позиции противников А.В. Рябинина со взглядами странников-противостатейников, на что обратили внимание во время сопелковской беседы представители «преимущего»³⁹. Противостатейников и последователей Федора Михайлова объединяло осознание необходимости децентрализации управления страннической церкви, но разделяло разное понимание степени этой децентрализации.

Как уже отмечалось, обсуждая вопрос о принципах церковной организации и управления, последователи А.В. Рябинина и Федора Михайлова апеллировали к соборным постановлениям страннической церкви и к тексту Статей Никиты Семенова. Но в Статьях не было четкого определения, чему следует уподоблять церковный округ или страну — патриархии или митрополии, как и не было четко сказано, что «преимущий» старший пользуется всеми правами православного патриарха или же превышает других «старейших стран» не только честью, но и властью. Поэтому Статьи могли с равным успехом использоваться для обоснования обеих точек зрения. Другое дело, что в соборной практике статейников начала XX в. «преимущий» фактически приравнивается по статусу к патриарху, а старшие округов уподобляются митрополитам, подчиненным патриарху⁴⁰. Напомним также: противостатейники прямо указывали на то, что Никита Семенов присвоил себе права патриарха и статус главы Православной Церкви. Причем и сам он явно считал себя полновластным главой страннической церкви⁴¹. Таким образом, обращение к страннической традиции усиливало позиции сторонников А.В. Рябинина.

Весной 1913 г. стало очевидно, что никто не готов идти на уступки. А.В. Рябинин и Федор Михайлов, осознавая тщетность попыток переубедить друг друга, старались привлечь на свою сторону как можно больше странников и странноприимцев. Давно назревавший церковный раскол произошел в мае 1913 г., когда состоялись два отдельных церковных собора — сторонников «преимущего» (13 мая в г. Казани) и оппозиции (18 мая в д. Сокерихе). Обе стороны сформулировали взаимные обвинения и предали одна другую анафеме и церковному отлучению⁴². Так произошел раскол в церкви странников-статейников. Отметим, что большинство страннических наставников поддержали А.В. Рябинина, но оппозиция также имела многочисленных сторонников.

В течение второй половины 1913 г. и первой половины 1914 г. между сторонниками А.В. Рябинина и Федора Михайлова продолжались ожесточенные споры, неоднократные попытки добиться примирения сторон к реальному результату не приводили. Впрочем, весной 1914 г. начались переговоры о большом совместном примирительном соборе, 10 августа того же года были приняты условия его проведения. Но начавшийся мирный процесс надолго прервался в связи с арестом властями 13 августа 1914 г. А.В. Рябинина, которого осудили как беглого каторжника⁴³ отправили отбывать заключение в Александровский тюремный замок г. Иркутска.

После революции, 22 апреля 1918 г. А.В. Рябинин был освобожден из заключения, вернулся в г. Данилов и вновь возглавил свою паству. Приблизительно в конце 1921 г. — начале 1922 г. во время тяжелой болезни он принял иноческий постриг с именем о. Арсения. К этому времени советская власть конфисковала странническую мукомольную мельницу и закрыла торговую лавку в г. Данилове, т.е. осуществила то, чего первоначально добивались от «преимущего» представители оппозиции. Но раскол среди странников-статейников зашел уже так далеко, что никакого влияния на взаимоотношения двух сторон эти события не оказали — ведь спор уже давно шел не о частных действиях «преимущего», а о самих принципах церковной организации и управления.

Последняя серьезная попытка преодолеть церковный раскол произошла в 1926 г., когда наконец состоялся «большой беседно-разбирательный и судебный собор», о проведении которого стороны договаривались еще в 1914 г. В его работе участвовали с одной стороны А.В. Рябинин (Арсений) и его способные молодые помощники, с другой — возглавлявший оппозицию Александр Петров и его сподвижники (Федор Михайлов скончался в 1917 г.)⁴⁴. Собор примирением не увенчался⁴⁵. В дальнейшем две отдельные церкви странников-статейников существовали самостоятельно, не меняя своих позиций по поводу принципов церковной организации и управления.

Подведем некоторые итоги. В результате изучения страннических полемических сочинений и сборников второй половины XIX-XX в. мы приходим к выводу, что центральным вопросом внутренней полемики является определение принципов организации страннической церкви и разработка правил, регулирующих ее управление. В ходе дискуссии, на первом ее этапе, в 60-70-х гг. XIX в., были обозначены две главные позиции, отраженные в учениях сторонников и противников Статей.

Странники-статейники настаивали на необходимости создания организации, построенной на основе иерархического подчинения наставников друг другу, по аналогии с православной иерархией. Противостатейники считали, что в связи с исчезновением «истинного» священства, во время господства Антихриста иерархии или ее подобия в церкви быть не должно. По их мнению, странническая церковь может состоять из самостоятельных общин, возглавляемых равными по чести наставниками, а общецерковные вопросы следует обсуждать и решать соборами.

В начале XX в. в ходе борьбы за власть между наставниками странников-статейников произошло развитие первоначального учения статейников, определились две позиции — сторонников Александра Васильева, во многом логически развившего принципы, определенные в сочинениях Никиты Семенова, и единомышленников Федора Михайлова, настаивавших на децентрализации церковного управления. Последние, по сути дела, сблизились с противостатейниками, заявив, что единоличный глава церкви не нужен, и охарактеризовав сторонников А.В. Рябинина как «латинян» и «папистов». Все эти точки зрения представляют собой интереснейший пример поиска новых путей церковной организации и управления старообрядцами-беспоповцами — проблемы, актуальной и по настоящее время.

Примечания

¹ Мальцев А.И. Староверы-странники в XVIII — первой половине XIX в. Новосибирск, 1996. С. 27-30.

² О Евфимии как руководителе страннического согласия подробнее см.: Там же. С. 110-156.

³ Подробнее о странниках первой половины XIX в. см.: Там же. С. 184-224.

⁴ Пятницкий И. К. Секта странников и ее значение в расколе. 2-е изд. СПб., 1912. С. 97.

⁵ В этом документе 19 статей, они разделены на пункты (всего 84). Дошедшие до нас списки Статей, как правило, имеют предисловие («Объяснение положения Статей»), иногда приводятся имена наставников, подписавших Статьи. В 60-х гг. XIX в. Никитой Семеновым было написано «Обыскание» к Статьям, представляющее собой перечень свидетельств из Священного Писания и Священного предания на каждую статью и пункт. Дошедшие до нас списки Статей: БАН, собр. Дружинина, № 664, л. 1-56; № 782, л. 1-63; ГАЯО, коллекция рукописей, № 1407, л. 83-142 об.; ИИ СО РАН, собр. рукописей, № 3/86-г, л. 1-60 об.; ИРЛИ, собр. Амосова-Богдановой, № 181, л. 1-58; НБ УрГУ, собр. Кировское (XVII в.), № 64р/4016, л. 9-66 об. Статьи с «Обысканием»: БАН, собр. Дружинина, № 335, л. 1-101 об.; ИРЛИ, собр. Мезенское, № 32, л. 1-207 об.; РГБ, собр. Прянишникова, № 161, л. 3-173. Гектографическое издание Статей с «Обысканием» и дополнительными сочинениями, связанными со Статьями: ЯГИАМЗ, собр. рукописей, № 58509.

⁶ 3десь и далее в круглых скобках указываются номера статей и пунктов (отделяются двоеточием). Цитаты из Статей приводятся по списку ИИ СО РАН, собр. рукописей, № 3/86-г.

⁷ Фактический руководитель страннической церкви именуется в Статьях «преимущим старейших стран» (7: 3) или «первым лицом над старейшими стран» (8: 1).

⁸ См., например, формулировку заключительной фразы восьмой статьи: «А первовиновная зависимость выполнения таких предметов, относительных до общаго всех суждения, имеет быть обязанностью состоявшаго первым лицем над старейшими стран, и за неимением этого — замещать второму из оных по почтению (выделено мною. — А.М.), и т.д.».

⁹ Подробнее о содержании Статей см.: Пятницкий И.К. Секта странников... С. 142-147; Мальцев А.И. Статьи Никиты Семенова (1860 г.) и раскол страннического согласия // История церкви: изучение и преподавание: Материалы науч. конф., посвященной 2000-летию христианства. Екатеринбург, 1999. С. 193-197.

¹⁰ Подробнее о начале полемики вокруг Статей см.: Мальцев А.И. Статьи Никиты Семенова... С. 195.

¹¹ Несколько сочинений противостатейников опубликовано нами с комментариями — см.: Духовная литература староверов востока России XVIII-XX вв. / Под ред. Н.Н. Покровского. Новосибирск, 1999. С. 543-575, 755-761. Здесь же (с. 532-542, 753-755) опубликованы с комментариями два сочинения Никиты Семенова, полемизирующие с противостатейниками.

¹² Сочинение опубликовано нами с некоторыми сокращениями — см.: Там же. С. 643-547.

¹³ Там же. С. 544.

¹⁴ БАН, собр. Дружинина, № 670, л. 1-18 об. (без конца). Нач.: «О имени Бога и Спаса нашего Исуса Христа грешный Мирон Васильев, бывшии в пределах Каргопольских правитель...» Возможно, это автограф.

¹⁵ До нас дошли два сочинения Саввы Александрова, написанные в 70-х гг. XIX в., где подробно излагается его мнение о Статьях и Никите Семенове: 1) Послание-апология, адресованное неизвестному, где автор подробно объясняет причины своего разделения со статейниками и описывает события, предшествующие этому — ИРЛИ, собр. Карельское, № 92, л. 43-63 об.; № 151, л. 1-10 об. Нач:. «По премногу возлюбленным о Христе отцем, и братиям, и благодетелям нашим... За сим извещаем вам...»; 2) Ответы на 30 вопросов Никиты Семенова — РГБ, собр. Барсова, № 42, л. 1-187 об. «Вопросы, сопринадлежныя к личности Савы Александрова, по такой притчине и вынуждению. Предисловие. Иже ваше любомудрие...» (текст Никиты Семенова). «Возсловие на предисловие. Аз, первый в грешницех, последний в человецех...» (текст Саввы Александрова).

¹⁶ Никита Семенов. Сказание и рассуждение о начальстве и о Статьях // Духовная литература... С. 533.

¹⁷ Там же.

¹⁸ Там же. С. 535.

¹⁹ Там же. С. 536.

²⁰ Роман Логинов. Послание к Макарию Прокопьевичу — ИИ СО РАН, собр. рукописей, № 15/02-г, л. 9. Еще один список сочинения см.: БАН, собр. Каргопольское, № 178, л. 213-228 об. Адресат письма — родной дядя автора. Сочинение датировано 17 июня 1893 г., но, учитывая специфику хронологии, применявшейся странниками (об этом см.: Мальцев А.И. Староверы-странники... С. 163-164), Послание, вероятно, следует датировать 17 июня 1885 г.

²¹ Роман Логинов. Послание..., л. 11-11 об.

²² Там же, л. 21 об.-22.

²³ Никита Семенов. Сказание и рассуждение... С. 537-538.

²⁴ Там же. С. 538.

²⁵ Роман Логинов. Послание..., л. 22-22 об.

²⁶ Там же, л. 18 об.-19.

²⁷ Сочинение опубликовано нами — см.: Духовная литература... С. 552-

²⁸ Там же. С. 553.

²⁹ Там же. С. 559.

³⁰ Духовная литература... С. 555, 557.

³¹ Соборное определение, разделяющее странников на пять округов, было принято на соборе, состоявшемся в д. Ченцово 21 июня 1894 (7302) г. (текст соборного постановления включен в состав страннического сборника «Деяния соборов 7420—7421 гг. в Вичуговской стране», составление которого закончено 12 ноября 1916 г. — ИИ СО РАН, собр. рукописей, № 16/02-г, с. 619-620; другие списки: ЯГИАМЗ, собр. рукописей, № 54690, л. 91-91 об.; № 54689, л. 45 об.-46 об.). На этом же соборе Роман Логинов был избран главой страннической церкви статейников (текст постановления см.: «Беседа в с. Сопелках. 7421 г., марта 15-го» — ИИ СО РАН, собр. рукописей, № 07/02-г, л. 4-5 об.). Позже, 20 июня 1895 г., было принято соборное постановление, подтверждающее разделение церкви странников-статейников на пять округов («диоцезов») и определяющее принципы церковной жизни в округах (его текст см.: «Деяния соборов...» — ИИ СОРАН, собр. рукописей, № 16/02-г, с. 620-622; другие списки: ЯГИАМЗ, собр. рукописей, № 54690, л. 91 об.-92; БАН, собр. Каргопольское, № 303, л. 2-3).

³² «Письмо Агафьи Никитишны к Стефану Осиповичу и Иосифу Анфиногеновичу» от 25 ноября 1910 г. — ИИ СО РАН, собр. рукописей, № 16/02-г, с. 33-35; ЯГИАМЗ, собр. рукописей, № 58505, л. 1-2 об.

³³ «Прозьба к во преимущих старейшему Александру Васильевичу о упразднении мельницы и торговли», 28 января 1911 г. — ИИ СО РАН, собр. рукописей, № 16/02-г, с. 49-50; ЯГИАМЗ, собр. рукописей № 58505, л. 15-16 об.; БАН, собр. Каргопольское, № 350, л. 14-15.

³⁴ Материалы следствия см.: ИИ СО РАН, собр. рукописей, № 16/02-г, с. 69-98; ЯГИАМЗ, собр. рукописей, № 58505, л. 25-42.

³⁵ «Беседа в с. Сопелках. 7421 г., марта 15-го» — ИИ СО РАН, собр. рукописей, № 07/02-г. л. 1-29 об.; ЯГИАМЗ, собр. рукописей, № 58503, л. 1-31 об.

³⁶ «Беседа в с. Сопелках...», л. 2-3.

³⁷ Позиция сторонников Федора Михайлова четко сформулирована в небольшом сочинении «При нашем братстве»: «А при нашем истинно православном христианском братстве на деле нет ни епископов, ни митрополитов, ни патриархов, но такого-то предела старшии брат, по примеру первых четырех веков христианства, до патриаршества... Старейшин страны или области — в пример первенствующаго над епископы первых четырех веков христианства, до патриаршества. Из первенствующих старейших стран первыи — в пример Римскаго первенствующаго, а второй по нем — в пример Константинопольскаго, так и далее... Над старейшим страны преимуществует старейших стран собор всеобщии... Здесь ясно, что предельные старейшие подъчиняются старейшему страны и его собору всех старейших пределов, по примеру первых четырех веков христианства. А старейшии страны самостоятелен и независим, то есть не подъчинен никому, кромя всеобщаго собора всех стран старейших. Здесь старейшии страны приуподобляется независимому митрополиту или патриарху. Это кроме или, сказать, обоидя священнодействия... Приемники святых апостол перво назывались первенствующими епископами страны или области, а потом они же — митрополитами, а с Четвертаго вселен[скаго] соб[ора] они же — патриархами» — ЯГИАМЗ, собр. рукописей, № 58506, л. 12 об.-14 об.

³⁸ Кроме того, по поводу ставропигии сторонники Федора Михайлова заявляли, что ее может учредить только настоящий патриарх, а не «простец», действующий «в пример» патриарха: «Это дело патриаршеское, а не старческое, ибо и имя сие — ставропигия — собственно значит крестовоздружение, которое наблюдается при основании церкви поставлением креста во св. олтаре и над монастырскими воротами, и этот крест посылался от патриарха, и был знаком патриаршей власти, и становился с особенным торжественным богослужением» («Окружное послание» Федора Михайлова от 10 июня 1912 (7420) г.) — ИИ СО РАН, собр. рукописей, № 16/02-г, с. 167.

³⁹ «Беседа в с. Сопелках...», л. 8.

⁴⁰ «Беседа в с. Сопелках...», л. 4-9 об., 18-18 об. Очень показательно в этом смысле соборное постановление об избрании главой церкви странников-статейников Романа Логинова, где констатируется, что в связи со смертью Никиты Семенова странническая церковь «имела состоять вдовствующею. Но, по указанию Божественнаго Закона, быть церкви безглавою решительно невозможно... И по сему мы все соборне... определяем брата Романа Логинова, быть ему старшим братом надо всеми старшими братиями, в подобие над областными митрополитами (выделено мною. — А.М.)». Далее в связи с обвинениями со стороны противостатейников в «папежстве» определяется процедура возможного суда над Романом Логиновым, согласно которой его первый помощник Фома Иванов имеет право «собрать собор областных старших братии и произвести суд над превышающей личностию, Романом] Л[огиновым], по примеру и подобию судопроизводства над патриархами (выделено мною. — А.М.)». Руководители оппозиции, Федор Михайлов и Корнилий Петров, позже, 10 июня 1915 (7423) г., письменно засвидетельствовали, что старцы на этом соборе действительно просили Романа Логинова «быть ему единственным правителем всей церкви, доверяясь его совести. Но он на сие не согласился, а сказал так: “Братие, ведь ето будет папство”». Федор Михайлов и Корнилий Петров писали: текст соборного постановления об избрании Романа Логинова не следует понимать в том смысле, что страннический руководитель приравнивал свой статус к статусу патриарха («Деяния соборов...») — ИИ СО РАН, собр. рукописей, № 16/02-г, с. 625-629.

⁴¹ Напомним цитировавшуюся ранее фразу Никиты Семенова о том, что при собрании верных должно быть не просто начальство, «но еще и со благочинием, то есть чтобы и из началников един другаго имел быть превышающим и един — всех превосходящим (выделено мною. — А.М.)» — Никита Семенов. Сказание и рассуждение... С. 533. Нельзя также не отметить, что, став «преимущим», Никита Семенов очень редко прибегал к соборной практике; чаще всего решения по различным вопросам принимались узкой группой лиц — самим «преимущим» и его ближайшими помощниками. Это обстоятельство было основным среди обвинений в адрес Никиты, выдвинутых Саввой Александровым — ИРЛИ, собр. Карельское, № 92, л. 48 об.-50, 55-55 об.

⁴² Подробное изложение событий, предшествовавших расколу церкви странников-статейников, дает М.И. Смирнов-Залесский в работе «Общий очерк скрытничества» — БАН, собр. Каргопольское, № 77, с. 123-181. М.И. Смирнов-Залесский (1894-1975) — каргопольский краевед, автор ряда неопубликованных работ по истории странничества, сам длительное время принадлежал к согласию странников-статейников и имел возможность пользоваться библиотеками и архивами страннических наставников, материалами, недоступными исследователям старообрядчества, поэтому его работы остаются ценнейшим источником по истории страннического согласия второй половины XIX—XX вв. Отметим, что М.И. Смирнов-Залесский в период пребывания в странническом согласии принадлежал к числу оппонентов А.В. Рябинина. О работах М.И. Смирнова-Залесского см.: Прокуратова Е.В. Сочинения М.И. Залесского как источник по изучению истории страннического согласия на рубеже XIX—XX вв. // Старообрядчество: история и современность, местные традиции, русские и зарубежные связи. Улан-Удэ, 2001. С. 22-27.

⁴³ В молодости А.В. Рябинин оказался замешанным в серьезном преступлении — убийстве жены хозяина лавки, где служил приказчиком, был осужден на десять лет каторжных работ, но бежал с этапа — см.: Мальцев А.И. Старообрядческий наставник инок Арсений (А.В. Рябинин): Материалы к биографии // Гуманитарные науки в Сибири. 2000. № 2. С. 69.

⁴⁴ Александр Петров был избран «преимущим старшим» на соборе, состоявшемся 6 июля 1917 (7425) г., на следующий день после «сороковин» по Федору Михайлову (текст соборного определения см.: БАН, собр. Каргопольское, № 350, л. 91-92, 121 об.; ИИ СО РАН, собр. рукописей, № 16/02-г, с. 641-642).

⁴⁵ После окончания собора участвовавший в его работе М.И. Смирнов-Залесский написал целую книгу, включившую подборку документов, связанных с организацией собора, протоколы соборных заседаний и собственные заметки автора о соборе. До нас дошел беловой автограф этой книги — ИИ СО РАН, собр. рукописей, № 08/02-г, а также черновой автограф второй ее части (заметок) — БАН, собр. Каргопольское, № 82, л. 3-20.