Н. С. Гурьянова

 

«Книга о вере» в системе авторитетов старообрядчества

 

Первые защитники старой веры провозгласили идею положительного отношения ко всем печатным книгам, изданным до восшествия на патриар­ший престол Никона1. Мысль о том, что эти книги следует считать «истин­ными», станет ведущей при формировании системы авторитетов старооб­рядцев2. Важное место в ней заняла «Книга о вере», изданная в Москве в 1648 г.3 Старообрядцы активно использовали ее при изложении эсхатологи­ческого учения, аргументируя свою точку зрения по поводу якобы уже состоявшегося воцарения самого «последнего» антихриста. Особым внимани­ем староверов пользовалось предсказание о 1666 г., сформулированное в 30-й главе «Книги о вере», которое служило им аргументом в пользу утвер­ждения о наступлении именно с этого года «последних времен».

Защитники старого обряда апеллировали к тексту, одобренному и из­данному русской православной церковью, что создавало определенные трудности для оппонентов — представителей официальной церкви. Осозна­вая сложность своего положения, русские иерархи уже в первой четверти XVIII в. попытались ослабить позиции староверов, высказав сомнение отно­сительно соответствия содержания изданного текста православному вероучению. Особенно отчетливо эта тенденция проявилась в вопросах, пред­ставленных от лица официальной православной церкви иеромонахом Нео­фитом выговцам. В 106-м вопросе4 особое внимание было уделено предска­занию о 1666 годе как времени последнего «отступления от веры» и «прихода» антихриста. Вопрос предполагал, что староверы, которые актив­но использовали в своих эсхатологических построениях эту мысль, должны отстоять ее справедливость.

Выговцы понимали серьезность вопроса и важность аргументированной защиты своего права ссылаться на текст «Книги о вере». В 106-м ответе они попытались прежде всего отстоять авторитетность издания на основании соответствия текста православному вероучению. Важным для них оказался факт издания книги в Москве с разрешения царя Алексея Михайловича и «благословением» патриарха Иосифа, т. е. текст, как они считали, был «за­свидетельствован древлеправославною церковию». Поморцы таким образом обосновали свое право оставить «Книгу о вере» в числе авторитетных, после чего перешли к ответу на вопрос о пророчестве из 30-й главы, предприняв анализ этого текста. Это позволило им сделать вывод о том, что предсказа­ние о 1666 г. не вступает в противоречие с православным вероучением и может быть использовано в качестве аргумента при изложении эсхатологи­ческого учения5.

В ответе на 106-й вопрос иеромонаха Неофита в «Поморских ответах» выговцы явно отстояли свое право оставить «Книгу о вере» в числе автори­тетных. Это позволило староверам не только продолжать апеллировать к изданному в 1648 г. тексту, но постепенно сделать используемые фрагменты идейной доминантой своих эсхатологических построений. Особенно это от­носится к предсказанию о 1666 г., сформулированному в 30-й главе «Книги о вере». Разумеется, в старообрядческих сочинениях можно встретить отсылки и к другим главам этого сборника, но особым их вниманием пользовалась именно 30-я, посвященная эсхатологическим вопросам и озаглавленная «О антихристе и о скончании мира, и о Страшном суде. Свидетельства от Святаго писания»6. В построениях староверов она органично встраивалась в рассуждения, начинаемые со ссылки на Апокалипсис, продолженные толко­ваниями святых отцов соответствующих фрагментов о вроде бы уже состо­явшемся воцарении антихриста, которое произошло, как и было предсказа­но в 30-й главе «Книги о вере», в 1666 г.

В этой ситуации авторитетность «Книги о вере» приобретала для защит­ников старого обряда особое значение. Важно было не только отстоять свое право апеллировать к ее тексту, но и попытаться превратить высказанные в ней мысли о наступлении последних времен в основополагающие при изло­жении эсхатологического учения. В 1746 г. поморский автор Г. С. Украинцев в своем сочинении «Вопросоответное разглагольство верою латыняна брегадира Беэра с завоцким жителем Украинцовым, чинимое в 746-м году» неоднократно сошлется на «Книгу о вере» как на несомненный аргумент, способный подтвердить справедливость авторской точки зрения наряду с текстами Священного писания и предания7.

Аналогичные примеры можно было бы продолжить, но для нас более важным представляется не факт использования идей «Книги о вере» в эсха­тологических построениях авторов-старообрядцев, а то обстоятельство, что поморцы постепенно сделали их идейной доминантой. В связи с этим преж­де всего следует обратить внимание на сочинение Ивана Алексеева (1709— 1776)8 «Книга о случаях последнего времени. Титин. Потрясает вельми. 666 число»9. Уже в предисловии к читателю автор-беспоповец использует в каче­стве убедительного аргумента, способного утвердить читателя в авторской правоте, пространную цитату из 30-й главы, включающую в том числе и пророчество о 1666 г. Он закончил ею объяснение для читателя цели напи­сания своего произведения, направленного на доказательство мысли об уже состоявшемся «воцарении» в мире антихриста10.

Подобное обращение к тексту «Книги о вере» вполне традиционно для писателей-старообрядцев. В сочинении Ивана Алексеева присутствуют мно­гочисленные отсылки к содержанию «Книги о вере», но, кроме того, отдель­ная — пятая — глава сочинения посвящена анализу текста 30-й главы «Кни­ги о вере» с целью доказать соответствие ее содержания православному ве­роучению. В ней Иван Алексеев продолжил работу, начатую выговцами в ходе подготовки текста «Поморских ответов». Явно используя 106-й ответ, он пошел далее по пути доказательства авторитетности текста «Книги о ве­ре», сосредоточив внимание на личности ее «творца».

«Книга о случаях последнего времени» построена в форме диалога: «Требуяй... Извещаяй...», т. е. сначала представлена точка зрения оппонен­та, а затем — ее опровержение. Разумеется, это литературный прием, позво­ляющий автору обозначить мнение противоположной стороны в удобной для себя форме, которая даст возможность аргументированно опровергнуть точку зрения часто даже не столько противника, сколько сомневающегося человека. Уже в названии главы — «На подзор и омышление о летах 1000 и 1666-х и о творце оправдание» — отражены основные проблемы, решению которых она посвящена, — это предсказание о 1666 г. и личность автора «Книги о вере».

В рубрике «Требуяй» автор попытался представить суть сомнений по по­воду содержания 30-й главы «Книги о вере», в частности в связи с предска­занием о 1666 г., которые, по-видимому, продолжали волновать старообряд­цев, несмотря на 106-й ответ «Поморских ответов». Формулируя точку зре­ния оппонента, Алексеев поместил следующее рассуждение: «Но творец Книги о вере во своих летех описаниих омышление ми некое подает, ибо в сочиненной своей Книге о вере, во главе 30 от главы 20 Апокалипсии о связании сатаны на 1000 лет, умствуя, просто на тысящу лет описа... Еще же от онаго Апокалипсии приемлет число 666 и вменяет его в леты же, а толков­ники сие число не на леты, но на обретение имен толкуют»11.

Автор-старообрядец во второй половине XVIII в. сформулировал по сути те же вопросы, что в свое время представил выговцам иеромонах Неофит12. В отличие от синодального миссионера, который требовал от выговцев «показать от Святаго писания», что подобное предсказание не вступает в противоречие с утверждением Священного писания о невозможности для человека узнать время наступления последних времен, беспоповский автор во второй половине XVIII столетия суть сомнений в тексте «Книги о вере» сформулировал следующим образом: «И сих ради вин хулити онаго творца не дерзаю, а верити в том всеконечно не могу, яко апокалипсическим тол­ковником разуму не последует»13. Следовательно, речь в данном случае идет уже не об исключении текста из числа авторитетных в связи с несоответст­вием его православному вероучению, как это было у иеромонаха Неофита, а о невозможности верить «всеконечно» творцу «Книги о вере» из-за явных расхождений с общепринятыми толкованиями Апокалипсиса.

Сформулировав таким образом обсуждаемую проблему, Иван Алексеев в своем ответе прежде всего счел необходимым обратить внимание читателя на то обстоятельство, что Апокалипсис может быть определен как «Божественное откровение», имеющее «глубину премудрости, человеки не­измеримую», поэтому и «толковники» не могли «до конца глубины разума того дойти». По мнению старообрядца, «толковники» и сами понимали, что они способны «не самую глубину тайны сея достигати, аки бы до конца так», о чем и свидетельствуют их замечания, предваряющие толкования. Алексеев приводит типичный пример подобных вводных слов: «Но толкующе, глаго­лют сице: мним убо о сем тако и прочая»14.

Автор-старообрядец обратил внимание читателя на то обстоятельство, что обычно толкования Апокалипсиса предпринимались с целью прояснить смысл, но при этом осознавалась невозможность однозначного истолкования человеком этих «непостижных тайн». В качестве примера подобных попыток автор отсылает к Толкованию на Апокалипсис Андрея Кесарийского. Свои рассуждения на эту тему Иван Алексеев заключает следующим выво­дом: «И сице тебе о сем известивше и сия речем, яко оныя толковники Апо­калипсии гадателно толковаша, творец же Книги о вере не уже гадательно, но вещей збытие зряше, яко по той тысящи Рим конечно от восточныя святыя церкве отпаде. И не един, но со всеми западными странами отторжеся. Тем и в болезни сердца своего то и описа»15.

Старообрядец, живший во второй половине XVIII в., поставил «творца Книги о вере» в один ряд с другими «толковниками», предпринимавшими попытки проникнуть в глубинный смысл «божественных тайн» Апокалипси­са, в том числе и с классиком христианской литературы Андреем Кесарийским. При этом главное отличие истолкования апокалипсических тайн в «Книге о вере» состоит, по мнению Алексеева, в том, что ее «творец» пред­ставил свое понимание пророчеств «не уже гадательно, но вещей збытие зряше», т. е. соотнеся пророчества и свершившиеся события. За этим заме­чанием явно просматривается желание автора-старообрядца подвести чита­теля к мысли об обоснованности предсказания 30-й главы о 1666 г.

В представлении старообрядцев это пророчество воспринималось как исполнившееся в связи с состоявшимся в 1666—1667 гг. собором, оконча­тельно оформившим происшедший в русской церкви раскол. Текст «Книги о вере» позволял защитникам старого обряда этому событию в русской право­славной церкви придать «вселенский масштаб», поскольку собор интерпре­тировался как свидетельство «3-го, последнего отпадения» от правой веры, позволяющее говорить о всемирном «воцарении самого последнего и страшного» антихриста. В такой ситуации очень важно было отстоять не только авторитетность «Книги о вере» — в этом после «Поморских ответов» в старообрядческой среде мало кто сомневался, — но и придать ей особый статус. Иван Алексеев блестяще справился с этой задачей, пойдя по пути са­крализации личности «творца Книги о вере».

Нарисовав картину постепенного завоевания антихристом, воцарившим­ся в мире после «развязания сатаны через 1000 лет», вселенной, Иван Алек­сеев показывает, что последним оплотом истинной веры оставалось право­славие, хотя и оно частично уже отторгалось «змием» путем подчинения «престолу римскому». Якобы для того, чтобы спасти своих людей, Господь «приоткрыл» тайну Апокалипсиса «творцу Книги о вере» следующим обра­зом: «Тем же, щадя Господь Бог людей своих, да не останки тем же зверем поядени будут, благоволи дати сему творцу Книги о вере не токмо дар пре­мудрости, но и дар пророчествия, откры ему тайну, хотящую быти»16. Здесь старообрядец со всей определенностью заявляет, что предсказание о 1666 г. — это не просто истолкование предсказания Апокалипсиса мудрым человеком, а написано «в свете сияния разума Божия». Об этом нам позво­ляет говорить и утверждение Ивана Алексеева о том, что нельзя отвергать мысли, высказанные «творцом Книги о вере», о трех отпадениях и предска­зание о 1666 г., поскольку они есть «Духа Святаго откровение»17.

Иван Алексеев постепенно подводит читателя к следующему выводу: «Сея книги творец — великий богослов и довольный знатель тайн Божиих, и святейшими архиереи в том свидетелствованный бяше, в Дусе Святем глаголати. Подобает тому внимати, аки от Духа Святаго глаголанным»18. В этом высказывании старообрядец подвел итог собственным рассуждениям по по­воду личности «творца Книги о вере». Замечание о том, что он «великий бо­гослов и довольный знатель тайн Божиих», «святейшими архиереи в том свидетелствованный», позволяет нам говорить о явной отсылке к 106-му от­вету «Поморских ответов», в котором эта тема подробнейшим образом рас­смотрена и представлена в качестве главного аргумента, способного дока­зать авторитетность «Книги о вере»19. Иван Алексеев неоднократно апелли­рует к этому доводу, например, обращаясь к читателю следующим образом: «Но аки церковию свидетельстованное его («творца Книги о вере». — Н. Г.) дело приемли, аще бы тебе и не тако онаго мнелося что»20.

Свои рассуждения по поводу автора «Книги о вере» старообрядец за­вершает так: «Ведай же, яко мы не знаем, что и помале хощет быти, а сей творец книги, что и за толикая лета изрек, прииде неотменно, кое гадательство его является не человеческо, но присутствующее Святаго Духа. Ему же не будем ратницы прекословием»21. Иван Алексеев со всей определенностью сделал вывод об особом статусе «творца Книги о вере» даже в ряду толкова­телей Апокалипсиса, по сравнению с которыми он выделяется своим профетическим даром. Это придавало значимость сказанному им в 30-й главе и утверждало читателя в необходимости верить этому «всеконечно».

Сакрализация личности «творца Книги о вере» дала возможность автору-старообрядцу, жившему в XVIII в., акцентировать внимание на важном для защитников старого обряда тексте 30-й главы с целью доказать не только ее соответствие православному вероучению, но также превратить предсказание о 1666 г. во вполне авторитетное, способное наряду с текстами Священного писания и предания помочь им отстоять тезис о якобы уже состоявшемся в этом году «воцарении» в мире самого «последнего и страшного» антихриста. Это позволило староверам сделать данное пророчество идейной доминантой эсхатологических построений.

В сочинении «Книга о случаях последнего времени», кроме обсуждения личности «творца Книги о вере», большое внимание уделено и анализу тек­ста 30-й главы с целью убедить читателя в полном соответствии ее содержа­ния православному вероучению и одновременно прояснить для него смысл сказанного, т. е. и в этом плане Иван Алексеев продолжил работу, начатую выговцами при подготовке ответов на вопросы иеромонаха Неофита. Автор во второй половине XVIII в. представил своего рода истолкование на текст «Книги о вере». Попытаемся проиллюстрировать это, показав, каким обра­зом Иван Алексеев анализирует текст интересующего нас предсказания о 1666 г.

Под рубрикой «Требуяй» он помещает следующее рассуждение оппонен­та: «...яко видится, сей творец оное число (1666. — Н. Г.) писати не о анти­христе, но о предотечах антихристовых, коих мню еретиков ему значити. Тем же и глаголет: Кто весть, аще в сих летех 1666-х явственных предотечев его»22. В вопросе очень четко обозначена суть сомнений: в 30-й главе указа­но, что с 1666 г. следует ожидать «предотечь антихристовых», а не «послед­него» антихриста. При этом приведен небольшой фрагмент из «Книги о ве­ре», свидетельствующий, что в ней речь идет о «предотечах антихристовых».

Свой ответ сомневающемуся Иван Алексеев начинает с замечания, что Священное писание и предание под антихристом подразумевает любого противника Христу. При этом он ссылается на все уже ранее сказанное. Это позволяет ему сформулировать следующий вывод: «антихрист— есть про­тивник Христу, но еретики и лжеучители, и лжепророки, и предотечи про­тивники суть Христу, убо и вси сии антихристы»23. После этого автор-старообрядец приводит многочисленные примеры логических доказательств этой мысли такого типа: «Всякий ложный учитель есть антихрист, но вси ложныя пророки и учители и предотечи не по правде закона учат, убо вси сии антихристы суть и глаголются писанием»24.

Таким образом Иван Алексеев опровергает оппонента, сомневающегося в том, что «творец Книги о вере» в 30-й главе писал не о «последнем» анти­христе, а только о его «предотечах», доказав, что антихрист — понятие сложное и в Священном писании и предании принято иметь его в виду при наименовании и «еретиком», и «ложным учителем» и т. п. Введя столь ши­рокое толкование понятия «антихрист» — как любой «противник Хри­сту», — Алексеев, чтобы объяснить, почему в «Книге о вере» нет четкого представления о том, кто «воцарится в мире» после 1666 г. (речь идет то об антихристе, то о «предотечах антихристовых»), переходит к пояснению для читателя того, в каком случае Священное писание и предание имеют в виду «предотечь антихристовых», а в каком — «последнего» антихриста: «Сего ради, яко вси сии равни суть по действу, противности и злобе, но разньства наименования их сия вина: яко овии прежде быша, овии ж последнии. (...) Но вси суть — и первии, и последнии — беззаконницы, противники Богу или противники Христу, или антихриста. Ибо анти толкуется противник. И сего ради, якоже человецы, выступнии из границ Божиих, так и диавол со своими — вси противники Христови и вси антихриста»25.

В данном случае Иван Алексеев, подтвердив толкование понятия «анти­христ» — в широком смысле, явно обозначил проблему «лица» антихриста. В зависимости от ее решения эсхатологические построения могут быть опре­делены как учение либо о духовном, либо о чувственном антихристе. Со­славшись на «Слово о антихристе» Ипполита, папы Римского, автор-старо­обрядец привел фразу, которая, казалось бы, должна утвердить читателя в «воцарении» антихриста в образе человека: «Яко он (антихрист. — Н. Г.) человек родится и приидет на вселенную воцарится».

Но Иван Алексеев представил свое истолкование приведенной фразы: «Но в тех словесех не человека, но паче диавола выставляя, глаголет, аще он невидимо ратуя, нас ныне приводя к заколению. Что же не сотворит тогда, егда сам явится? Зде вонмем, яко сей разум словес не касается к человеку, но к диаволу. Ибо человеки не бывают прежде рождения, убо и ратники не бы­вают, но точию диавол. А понеже глаголет: Ему родитися, разумеваем се иносказателне рещися»26. Подобная интерпретация не противоречит содер­жанию помещенного в «Соборнике» эсхатологического сочинения, извест­ного под названием «Блаженнаго Ипполита, папы Римскаго и мученика, слово в неделю мясопустную, о скончании мира и о антихристе и о Втором пришествии Господа нашего Исуса Христа»27.

Аргументируя мысль о духовной сущности антихриста, автор-старообря­дец сослался и на авторитет Ефрема Сирина: «Подтверждает се и святый Ефрем в Слове о антихристе, многая о нем вещая, како ему родитися и како­вы его лести будут и како вкрадется в человеки и в них воцарится по свойст­вам человеческим»28. Противоречивые истолкования Священного писания о «лице» антихриста, должного воцариться, с одной стороны, в образе чувст­венного человека-царя, а с другой — понимаемого духовно, постигаемого только как иносказание «тропологическим разумом», автор-старообрядец попытался свести воедино, сделав вывод о необходимости воспринимать их как доказательство духовной сущности антихриста, способного воплощаться в образе конкретного человека. При этом он еще раз подчеркнул, что Свя­щенное писание и предание свидетельствуют о «неразньственном наимено­вании» антихриста и «еретиком», и «ложным учителем», и «предотечей», но существует и понятие «последний, самый страшный» антихрист, который по христианскому вероучению должен царствовать перед Страшным судом.

Свои рассуждения на тему о «последнем» антихристе Иван Алексеев за­ключает следующим образом: «По сих же показаниих должность имам раз­глагольствием очистити мнение твое о творце Книги о вере, аки бы он в 30-м слове не о антихристе сие 1666 лет число полагает, но о предотечах, яково же и доводиши от тоя книги сие: Кто весть, аще в сих летех 1666-х явственных предотечев его»29. Здесь автор еще раз повторил суть вопроса, на который он отвечает. После этого он поместил замечание, что представленная фраза вырвана из контекста и не может быть аргументом в пользу скептического отношения к исходному тексту. По его мнению, следует обра­тить внимание и на продолжение процитированного фрагмента, о чем он и заявил далее: «И на сем стал еси, не прочетш исполна того разума, кое описуется тако: О правде, яко много предотечев его, но и сам уже близ есть по числу, еже о нем 666, число бо человеческое есть антихристово. Кто весть, аще в сих летех 1666-х явственных предотечев его или того самого не ука­жет»30. При этом на поле дал точную отсылку с указанием листа, на котором расположена приведенная цитата.

Алексеев предложил читателю обратить внимание не на отдельную фра­зу из «Книги о вере», а на фрагмент в целом, для чего и привел его полно­стью, а следом поместил свои комментарии, повторив необходимые ему предложения из анализируемого текста еще раз: «В сих предотечах явствен­но приход антихристов быти сказует, глаголя: Или при слугах и того самого не укажет. Вместо рещи, оныя предотечи собою самаго антихриста явят или открыют»31. Здесь явно автор попытался прояснить для читателя смысл на­писанного «творцом Книги о вере», приведя дословную цитату, а следом по­местив более понятный ее вариант.

Несомненным свидетельством того, что в предсказании о 1666 г. речь шла о воцарении в мире антихриста, а не его «предотечь», по мнению авто­ра-старообрядца, служит и название 30-й главы. Эту мысль он сформулиро­вал следующим образом: «А наипаче разумно сие буди и отсюду. Понеже сей творец сие 30-е слово не о предотечах в начале надписи обеща глаголати, но о антихристе самом. И како бы надпись положив "О антихристе", а речи и разум повел бы в слове о предотечах? Сие бо неукам есть свойственно, а не высокоученным человеком. Ибо ученыя люди весма то и глаголют, что надсловию надписанием даша»32 .

Объяснив читателю, что в 30-й главе «Книги о вере», без сомнения, речь идет не о «предотечах антихристовых», а о воцарении «самого страшного, последнего» антихриста, приход которого, по христианскому вероучению, должен предшествовать кончине мира, Алексеев переходит к обсуждению важной проблемы — предсказанию о 1666 г. Он попытался представить яс­ное доказательство, что эта дата появилась не случайно. В Священном писа­нии и предании, по его мнению, есть указания, которые и позволили «творцу Книги о вере» со всей определенностью назвать именно эту дату во­царения антихриста. Речь идет о 1000 лет, на которые был связан сатана, и о числе 666 из Апокалипсиса: «Но сей («творец Книги о вере». — Н. Г.) от тысящнаго числа, случшееся уразуме, и сие число 666, и прия его не в число имени, но в число лет. Якож и оную 1000 в число лет. Того ради обоя сия числа и совокупив, глаголет: Кто весть, аще в сих летех 1666-х явьственных предотечев его или того самого не укажет, то есть укажет»33.

Алексеев в данном случае утверждает, что эта дата появилась, разумеет­ся, благодаря профетическому дару «творца Книги о вере», но она вполне может быть объяснена и благодаря другим пророчествам Священного писа­ния. Свои размышления о дате наступления царства антихриста старообря­дец заключает следующим образом: «Сиречь тех ясных предотечь, кои со­бою объявят антихриста, сие есть лето 1666-е, кое самаго антихриста явит настатие. Таков бо есть в сем творца разум. Ты же, что еще умом мятешися, что еще сомневаешися, что еще время на время ищеши?»34. Алексеев явно предлагает читателю верить тексту «Книги о вере» «всеконечно», подкрепив этот вывод тщательным анализом соответствующего текста.

«Книга о случаях последнего времени» Ивана Алексеева Стародубского была популярна в беспоповской среде, о чем свидетельствует большое коли­чество дошедших до нас списков сочинения. Оно не только переписывалось представителями поморского и федосеевского согласий, но и использовалось другими авторами-старообрядцами при написании эсхатологических сочи­нений. Ярким примером подобного обращения к эсхатологическим по­строениям предшественника может служить сочинение выговца Тимофея Андреева (1745—1809)35 «О времени и летах явления антихристова»36.

Выговский автор в конце XVIII в. представил в очень кратком виде точ­ку зрения Ивана Алексеева на проблему предсказания о 1666 г. из «Книги о вере». Лаконично пересказана аргументация предшественника относитель­но авторитетности 30-й главы «Книги о вере» и в заключение сделан одно­значный вывод: «Того ради списатель того 30-го слова "О вере книги" о тех прежде бывших вин, яже прежде у римлян и малороссиян явльшихся, опа­сение имати нам по Евангелию Христову заповедает, дабы в тех новинах церковных не прияти нам зде или онде Христа, еже есть антихриста, по числу, еже о нем 666. Верно есть слово и всякаго приятия достойно»37.

Не вызывает сомнения факт прямого влияния идей, высказанных Ива­ном Алексеевым, на дальнейшее развитие беспоповского эсхатологического учения. Об этом нам позволяет говорить и анализ другого поморского сочи­нения — «Ответов древняго благочестия любителей на вопросы придержащихся новодогматствующаго иерейства», более известных как «Щит веры», пятая часть которого посвящена обсуждению эсхатологических проблем38. Это сочинение приписывается Тимофею Андрееву39. Н. И. Субботин в пре­дисловии к публикации 1—4 частей «Щита веры» высказал сомнение в справедливости такой атрибуции40. Вопрос об авторе данного сочинения нельзя считать решенным, но для нас важно, что написано оно было в конце XVIII в. представителем поморского согласия.

Судя по названию и предисловию к сочинению, автор отвечал на реаль­но существовавшие вопросы, представленные от лица старообрядцев, «предержащихся новодогматствующаго иерейства». Следовательно, речь идет о внутренней полемике в среде старообрядцев и вопросы отражают волновавшие их проблемы. Прежде всего мы обратим внимание на 368-й вопрос, который был сформулирован следующим образом: «В Книзе о вере, в главе 30 напечатано, оберегая се пишет, егда исполнится 1666 лет да нечто бы от прежде бывших вин зло некаково не пострадати и нам в великорос­сийском Московском государьстве. На оная ли лета или прежде сих учинися премена в чинех и преданиях церковных?»41.

Поскольку речь идет о реальной полемике, поэтому 368-й вопрос свиде­тельствует, что у защитников старого обряда по-прежнему вызывало неко­торое опасение использование предсказания 30-й главы «Книги о вере» о должном произойти в 1666 г. «последнем отпадении от веры» и «воцарении» антихриста в качестве доказательства наступления с этого года «последних времен» благодаря соотнесению предсказания с реально происшедшим в это время в Московском государстве собором. Сомнение в справедливости по­добной интерпретации беспоповцами событий XVII в. высказано оппонен­тами со знанием дела. Действительно, вопрос сформулирован таким обра­зом, что на него трудно ответить, не отказавшись от использования предска­зания о 1666 г. из «Книги о вере» в качестве аргумента, способного доказать справедливость основной идеи эсхатологических построений старообрядцев о якобы уже происшедшем «воцарении» в мире с этого года антихриста.

Свой ответ автор «Щита веры» начинает с замечания, что эсхатологиче­ские построения, которые он представил читателю в 5-й части своего труда, предполагают решение многих вопросов, что и было сделано им ранее. В этом же ответе, как считает старообрядец, речь пойдет о «последнем» анти­христе. Кратко пересказав идею о якобы уже происшедших двух «отпадениях от правыя веры» и должном состояться «третьем», автор заме­чает: «Тем же, щадя Господь Бог людей своих, да не останки тем же зверем поядени будут, благоволи православным учителем не токмо дар премудро­сти, но и дар пророчествия открыти, яже тайну, хотящую быти. И от здревле тайнозрителем Богословом провиденную познаше причину обстоятельныя тысячи в Риме. От нея же и сие число проистекаемое 666 разумевше великия быти причины приложиша е ко оной тысящи лет. И видяще уже и последний народ афетороссийский обстоятельный всеми злыми и жительст­вом ослабевающь»42.

При ответе на 368-й вопрос поповцев автор «Щита веры» явно использо­вал «Книгу о случаях последнего времени» Ивана Алексеева. Приведенный фрагмент позволяет говорить о том, что старообрядец в конце XVIII в. практически пересказал суть выводов относительно «творца Книги о вере» и ее содержания, сделанных предшественником, использовав при этом даже его лексику и специфические речевые обороты. При этом профетический дар «творца Книги о вере» уже не доказывается, а констатируется, причем приписывается не только одному ему, но говорится о «православных учите­лях». Не потребовался и анализ текста предсказания о 1666 г., как это было сделано у Алексеева, а представлен только конечный результат рассуждений по поводу того, откуда появилась дата 1666 г.

Кратко пересказав предшественника, старообрядец, живший в конце XVIII в., дополнительно представил свои соображения относительно появ­ления текста предсказания. Прежде всего он подчеркнул, что источником послужил, конечно же, Апокалипсис: «В болезни сердец своих от словес вину вземше вышепомяновеннаго Иоанна Богослова, жалостне вопиюще, верныя подтверждаху»43. Выражение «в болезни сердец своих» также заимствовано у Алексеева, который использовал его, характеризуя «творца Книги о вере»44. Автор «Щита веры» говорит в этом случае о «православных учителях», кото­рым якобы Бог «открыл» дар «пророчествия», чтобы они смогли прояснить для живущих в «последние времена» предсказания Апокалипсиса.

Важно понять, кого имеет в виду старообрядец, говоря об учителях, спо­собных разъяснить «непостижные» для человека тайны Апокалипсиса. Разу­меется, прежде всего речь идет о «творце Книги о вере», но в отличие от предшественника автор «Щита веры» на первое место ставит Захария Копыстенского45, заявив: «От них («православных учителей». — Н. Г.) же в первых Захария Копистенский, пиша в предисловии книги Обороны, сице глаго­лет...»46. Далее приведены две пространные цитаты из предисловия к сочи­нению «Палинодия»47, конец которых обозначен словами «Дозде Захарий».

Обращение старообрядца, жившего в XVIII в., к «Палинодии» как к ис­точнику «Книги о вере» вполне понятно. Дело в том, что в предисловии к изданию 1648 г. сам автор указал на эту связь, заявив, что «и от блаженныя памяти Захарии Копистенского, архимандрита киевопечерскаго, ревнителя и поборника по благочестии, главизн с десять списах»48.

Старообрядец обратился к сочинению писателя начала XVII в., вычле­нив фрагмент, в свое время явно послуживший основой для оформления автором 30-й главы «Книги о вере» предсказания о 1666 г. Это не вызывает сомнения, поскольку приведенная в 368-м ответе цитата включает в том числе и следующие фразы: «Особливе, коли по тысячному року личба шестьсотных лет докончивалася, а шестьдесят и шестая до выполненья своего зближается, тогда явнося стало и по множаех отступление и прельщение... коли тысяча шесть сот шестьдесят и шесть будется писати, тая бо вем есть оного антихриста человека личба, которая хто ведает. Если в тых то летех тысяча шесть сот шестьдесят шести явнейших предотечев его или того само­го не укажет. А той антихрист будет але беззакония сын, але затраченья, отменяючи часы и права...»49.

Вводные слова к представленному фрагменту из сочинения Захария Копыстенского свидетельствуют, что в поморской среде было распространено убеж­дение в первичности текста предисловия «Палинодии» по отношению к пред­сказанию 30-й главы «Книги о вере». Следовательно, выговцами в свое вре­мя — возможно, уже во время подготовки «Поморских ответов» — была проде­лана большая работа по выяснению истории создания текста «Книги о вере». Только этим обстоятельством может быть объяснена поразительная осведом­ленность автора «Щита веры» по поводу происхождения знаменитого предска­зания о 1666 г., что подтверждается последующим текстом 368-го ответа.

Старообрядец, живший в конце XVIII в., поместил далее фрагмент из 30-й главы «Книги о вере», который должен был убедить читателя в явной текстуальной близости с процитированным ранее отрывком из «Палино­дии». Уже во вводных словах, предваряющих цитату из печатного издания «Книги о вере», автор «Щита веры» подчеркнул зависимость приводимого ниже текста от помещенного ранее, заявив: «Последователне же сему творец Книги о вере, взывая глаголет...». Следует обратить внимание на то обстоя­тельство, что очень точно подобраны соответствующие цитаты из двух сочи­нений, позволяющие увидеть редакторскую работу «творца Книги о вере».

В качестве наглядного примера приведем отрывок, который может быть определен как параллельный вышепроцитированному из «Палинодии»: «О правде, яко много предотечев, но и сам уже близ есть по числу, еже о нем 666, число бо человеческо есть антихристово. Кто весть, аще в сих летех 1666-х явственных предотечев его или того самого не укажет, а той анти­христ человек будет, беззакония сын»50. Приведены адекватные по содержа­нию тексты из двух сочинений, позволяющие увидеть редакторскую работу «творца Книги о вере» над предисловием к сочинению Захария Копыстенского. Автор «Щита веры» явно обладал и нформацией об истории создания текста 30-й главы «Книги о вере» московского издания 1648 г., которая до сих пор остается загадкой для исследователей51.

Близкие по содержанию фрагменты из «Палинодии» и московского из­дания «Книги о вере», по замыслу автора «Щита веры», должны были убе­дить читателя в первичности текста Захария Копыстенского, о чем было за­явлено уже во вводной фразе. Завершает эту тему фрагмент из «писменной Книге о вере», который введен следующим образом: «В писменной же Книге о вере сие место тако написуется: А по исполнению лет личбы 1666 горшее зло, аль бо сам антихрист покажет се. Зачим хто дождет тых часов, приготуйсе на войну страшную з самым дияволом. Дозде творец Книги о вере»52. Этот вариант предсказания о 1666 г. еще ближе к «Палинодии», чем соот­ветствующий текст из печатного издания. Старообрядец явно понимал это и привел в качестве аргумента в пользу идеи о том, что первоначально именно Захарию Копыстенскому профетический дар позволил сформулировать важную для старообрядцев мысль о должном состояться в 1666 г. «третьем, последнем отпадении от правыя веры» и «воцарении» в мире антихриста53.

Представив параллельные тексты предсказания о 1666 г. из предисловия к «Палинодии», из печатной и «писменной» «Книги о вере», автор «Щита ве­ры» делает следующее заключение: «И от сих убо зело достоверных писаний удобь вразумившися познати можно. И сам творец последи, подтверждая, паки глаголет...»54. Далее помещена цитата из печатной «Книги о вере», из­лагающая идею о трех отступлениях. Сославшись на авторитет Петра Дамаскина, автор «Щита веры» подвел читателя к мысли о том, что «третье отпа­дение от правыя веры» совершилось в России, где и произошло «воцарение» антихриста. Этим выводом заканчивается 368-й ответ.

В центре внимания старообрядческого автора явно была 30-я глава «Книги о вере». Уже в начале ответа он кратко изложил суть точки зрения Ивана Алексеева по поводу предсказания о 1666 г. Причем сделано это в форме констатации выводов без предоставления читателю дополнительной аргументации. Следовательно, старообрядец в конце XVIII в. явно рассчи­тывал на знание читательской аудиторией содержания сочинения своего предшественника, что было вполне справедливо, если учесть отмеченную популярность «Книги о случаях последнего времени». Ему достаточно было обозначить поднятые Иваном Алексеевым и по-своему решенные вопросы, чтобы опереться на уже проделанную работу и двигаться дальше.

В качестве дополнительного материала, способного сделать эсхатологи­ческое учение поморцев еще более убедительным, автор представил имею­щиеся у него на руках результаты изучения старообрядцами истории печатного издания «Книги о вере». Как и в случае с пересказом идей, высказан­ных в свое время Иваном Алексеевым, старообрядец, живший в конце XVIII в., ограничился двумя цитатами из предисловия к «Палинодии» и со­ответствующими им фрагментами из печатного издания «Книги о вере». Проблему существования в старообрядческой среде «писменной» «Книги о вере» он только обозначил, поместив после пространного фрагмента из пе­чатного издания небольшой по объему, но важный по мысли отрывок из «писменной Книги о вере», представив ее как послужившую основой при издании 1648 г. Совершенно очевидно, что автор-старообрядец рассчитывал на определенную информированность читателя и в этой области.

Можно предположить, что в свое время выговцы, готовя ответы на во­просы иеромонаха Неофита, не только проделали огромную работу по ана­лизу содержания, но предприняли и многочисленные усилия по выяснению истории создания текста. Об этом нам позволяет говорить тот факт, что на Выгу знали «Книгу о вере» московской печати и «письменную самого авто­ра», о чем сообщает в доношении в Святейший Синод в 1748 г. бывший жи­тель Выга Григорий Яковлев55. Старообрядцы могли обладать рукописным вариантом «Книги о вере», послужившим основой для московского печатно­го издания 1648 г. На это указывает приведенная автором «Щита веры» ци­тата из «писменной Книги о вере», имеющая явно украинское происхожде­ние, но, как считали старообрядцы, явившаяся исходным текстом для пе­чатного издания. Разумеется, такой небольшой по объему отрывок не позво­ляет со всей очевидностью установить взаимозависимость этих двух текстов. Кроме того, в «Щите веры» не говорится о дате рукописи, использованной автором.

Т. А. Опарина ввела в научный оборот рукописный список «Книги о ве­ре» украинского происхождения, написанный в 80-е годы XVII в., поэтому все выводы, построенные на данных этой рукописи, по ее мнению, носят гипотетический характер56. Обращает на себя внимание то, что приводимые старообрядцами цитаты из «писменной Книги о вере» близки и по языку, и по содержанию этому варианту. Речь идет не только о цитате, включенной в «Щит веры». По ней трудно судить о рукописи в целом. Как мы уже отмети­ли, обозначая тему, старообрядец и в этой области явно опирался на кем-то до него проделанную работу.

Действительно, до нас дошло несколько списков анонимного эсхатоло­гического сочинения «Об антихристе», состоящего из 18 разделов57, в кото­ром автор более детально представил результаты разысканий старообрядцев по поводу истории создания 30-й главы московского издания «Книги о вере». Скорее всего, именно это сочинение и использовал автор «Щита веры» при ответе на 368-й вопрос, процитировав Захария Копыстенского как пер­вого из «православных учителей», наделенных Богом профетическим даром, с помощью которого ему и удалось предсказать должное состояться в 1666-м году воцарение антихриста. Следом он поместил параллельные тексты из печатного издания и в конце привел небольшой отрывок из «писменной Книги о вере».

В сочинении «Об антихристе» в 8-м разделе, при описании пятого зна­мения пришествия антихриста, с целью доказать совершившееся «воцаре­ние» антихриста, находим иную последовательность представленных тек­стов. Как и в «Щите веры», автор начинает с фрагментов из «Палинодии»: приведены те же две пространные цитаты из предисловия к сочинению За­хария Копыстенского58. Следом помещены соответствующие им фрагменты из «Книги о вере писменной» и, наконец, в последнюю очередь, параллель­ные тексты из московского печатного издания59.

Подобная последовательность цитирования могла быть осуществлена только в случае владения материалом по истории создания текста. Пред­ставленные фрагменты позволяют со всей очевидностью восстановить про­цесс появления в 30-й главе московского издания «Книги о вере» важного для защитников старого обряда предсказания о 1666 г. Поскольку этот от­рывок из сочинения «Об антихристе», вернее сведения, представленные в нем, явно использовались автором «Щита веры», приведем включенные неизвестным автором материалы полностью.

Интересующая нас часть сочинения озаглавлена следующим образом: «Пятое знамение пришествия антихристова лета, когда будет писатися 1666». После данного заголовка помещен такой текст: «(л. 76) Захария Копистенский пишет сице: "А Иоанн Богослов в Апокалипсисе написал: А гды скончится 1000 лет, развязанный будет сатана от темницы своей, и выйдет прельститы народы будучих на чотырох углах земли. И так, по тысячном от Рожества Исус Христа веку, той неприятель многих прельстит и прелщает и шкодливое разервание учинил. И ныне от истинной православной веры отводити не уставает.

Особливе коли по тысячном року, личба шестьсотных лет доканчивалася, а шестьдесять и шестая до выплненья своего зближается, тогда явно ся стало и по множаех отступление и прельщение. Если бо вем кли тысяща лет доходила и выполнилося, между восходнею и заходным костелом // (л. 76 об.) разерванье се стало, от ортодоксии отвернулося. Снать подобно горшее яко есь злое покажется, коли тысяча шестьсот шестьдесять и шесть будет ся писати. Тая бо вем есть оного антихриста человека личба, которая, хто ведает, если в тых летех, тысяча шестьсот шестьдесять шести, явнейших предотечев его, или того самого не укажет. А той антихрист человек будет, але беззакония сын, затраченья, отменяючи чловеки и права"60.

Ниже: "Особливе к гды по тысячном шестьсотный рок доходил, также и нынешних часов апостолские оные слова выполняются. Некоторые бо вем от рускаго роду, себе самых и славу любячи, а зопсованый и попаленый от беззаконий и скверностей, маючи своесумненья— от святой апостольской кафоличестей всходной церкве и от четырех патриархов отступили. Где вы­полняется и то, як апостол мовит: иж впред отступление будет // (л. 77) тож антихрист прийдет"61.

Книга о вере писменная: Святый Иоанн евангелист означил и в посла­нии своем о нем не замолчал, але и остерегает мовечи: Дети, последняя го­дина есть и якоже слышасте, яко антихрист грядет и ныне антихриста мнози. О правдиве же много предотечев, але и сам барзосе зближил ведлуг рахунку личбы о нем 666. Тая бо вем есть личба человека антихриста, которая хто ведает, есть ли в тых то летех 1666-и явнейших предотечев его или того самого не укажет, а той антихрист — человек будет, беззакония сын.

Ниже: К сему же и сие вспомнете неотречи, иже святый Иоанн еванге­лист в Апокалипсисе, в главе 20 пишет: О связаню сатаны на тысяща лет и потом о развязаню. При котором развязаню порочает се диявол на // (77 об.) першое улюбленое свое местце, где еще из неба хотел. И от того часу повет­рием тяжким заразил се заход. Ниже: По тысячном року, коли шестьсотный рок доходил, явне се стало отступление и прельщение называючих се юнитов от святой всходней церкви к заходнему костелу. А по исполнению личбы 1666 горшее слое, албо сам антихрист покажет се, зачим хто дождет тых ча­сов, приготуйся на войну з самым диаволом.

Книга о вере печатная: "Святый Иоанн евангелист назнаменовал и в по­слании своем не замолчал, но и утверждает, глаголя: Дети, последняя годи­на есть и якоже слышасте, яко антихрист грядет и ныне антихристи мнози. О правде, яко много предотечев, но и сам уже близ есть по числу, еже о нем 666. Число бо человеческо есть антихристово. Кто весть, // (л. 78) аще в сих летех 1666-х явственых предотечев его или того самого не укажет. А той ан­тихрист человек будет, беззакония сын"62.

Ниже: "К сему же и сие воспомянути не отрекуся, еже и святый Иоанн Евангелист во Апокалипсисе, в главе двадесятой пишет о связании сатаны на тысячу лет и потом о развязании. Возвращается диавол на первое возлюб­ленное свое место, идеже еще из неба хотел. И от того времене поветрием тяжким поражен бысть запад"63.

Ниже: "По тысящном лете, егда 595-е дохождаше лето, явственное бысть отступление и прельщение нарицающихся юнитов от святыя восточныя церкве к западному костелу. А по исполнению лет числа тысящи шестисот шестидесяти шести не непотребно и нам от сих вин опасение имети. Да не­кое бы что зло пострадати по прежде реченных исполнения свидетельств"64.

Ниже: "Тем же всегда в памяти своей нам всем православным подобает имети прежде бывшия вины и сему внимати, яко по тысящи лет от вопло­щения Божия слова Рим отпаде со всеми западными странами от восточныя церкве". В пятьсотное же девятьдесять пятое лето по тысящи, жителие в ма­лой Русии к римскому костелу приступили и на всей воли римскаго папы заручную грамоту дали ему. Се второе отрвание христиан от восточныя церкве. Оберегая же сие пишет: егда исполнится 1666 лет, да нечто бы от преждебывших вин зло некаково не пострадати и нам, но покаянием умилостивити и милость его нам к себе привлещи»65.

Мы привели полностью содержание «5-го знамения». Неизвестный автор сочинения «Об антихристе», как видим, ограничился только цитатами из «Палинодии», «Писменной Книги о вере» а также из московского издания, оставив их без комментариев. По замыслу автора, точно отобранные фраг­менты должны были показать читателю, каким образом появилось в 30-й главе московского издания «Книги о вере» предсказание о 1666-м годе. Этот же набор цитат находим и в ответе на 368-й вопрос «Щита веры». В этом случае было сокращено только количество фрагментов из «писменной Книги о вере». Сочинения «Об антихристе» и «Щит веры» свидетельствуют о том, что старообрядцы в XVIII в., благодаря разысканиям, предпринятым ими в связи с необходимостью отстоять свое право считать авторитетным москов­ское издание «Книги о вере», имели представление об этапах формирования этого текста66.

Эти знания, распространенные в старообрядческой среде, позволили ав­тору «Щита веры» не останавливаться детально на анализе содержания 30-й главы и истории ее создания, а только обозначить для читателя круг тем, поднятых и в какой-то степени уже освещенных предшественниками, на которые он опирается в своем ответе все еще сомневающемуся в соответст­вии этого текста православному вероучению. Старообрядец явно рассчиты­вал на знание читательской аудиторией дополнительной информации, ко­торую они получили из других сочинений. Этим обстоятельством может быть объяснена констатирующая форма изложения в 368-м ответе «Щита веры» сложного для восприятия материала. Только обратившись к сочине­ниям «Книга о случаях последнего времени» и «Об антихристе», мы можем понять и правильно оценить аргументы, представленные автором в качестве доказательства неправоты оппонента.

Таким образом, в системе авторитетов старообрядчества «Книга о вере», изданная в Москве в 1648 г., всегда занимала важное место. Уже первые за­щитники старого обряда активно использовали ее, излагая свой взгляд на переживаемое время. В начале XVIII в. староверам пришлось защищать свое право ссылаться на ее текст как на авторитетный, и в «Поморских отве­тах» они успешно справились с этой задачей. Беспоповцы станут не только апеллировать к московскому изданию «Книги о вере» как к авторитетному, но постепенно сделают ее содержание идейной доминантой своих эсхатоло­гических построений.

 

Примечания

 

1 См.: Демкова Н. С., Титова Л. В. Полемический трактат пустозерских узников «Ответ православных» в составе сборников XVII века // Общественное сознание и литература XVIXX вв. Новосибирск, 2001. С. 181.

2 Об этом более подробно см.: Беляева О. К. К вопросу об использовании памятников древнерусской письменности в старообрядческих полемических сочинениях первой чет­верти XVIII в. // Общественное сознание, книжность, литература периода феодализма. Новосибирск, 1990. С. 9—16; Дружинин В. Г. Поморские палеографы начала XVIII столе­тия. Пг., 1921; Поздеева И. В. Древнерусское наследие в истории традиционной книжной культуры старообрядчества (первый период) // История СССР. 1999. № 1. С. 84—99; По­кровский Н. Н. О роли древних рукописных книг в складывании системы авторитетов ста­рообрядчества // Научные библиотеки Сибири и Дальнего Востока. Вып. 14. Новоси­бирск, 1978. С. 19—40; Шашков А. Т. Максим Грек и идеологическая борьба в России во второй половине XVII — начале XVIII в. (Подделка и ее разоблачение) // ТОДРЛ. М.; Л., 1979. Т. 33. С. 80—87; и др.

3 Историю изучения «Книги о вере» см.: Rothe H. Zur Kiever Literatur in Moskau. II // Slavistische Studien zum IX. Internationalen Slavistenkongress in Kiev 1983. Köln; Wien, 1983. S. 417—434. В последнее время вышла монография Т. А. Опариной, одна из глав которой посвящена анализу рукописной предыстории издания «Книги о вере» (Опарина Т. А. Иван Наседка и полемическое богословие киевской митрополии. Новосибирск, 1998. С. 243—284).

4 106-й вопрос и ответ см.: Поморские ответы. Репринтное издание. М.: тип. Рябушинского. Б. д. С. 571— 581.

5 Об этом более подробно см.: Гурьянова Н. С. «Книга о вере» и старообрядцы (в печати).

6 Книга о вере. М., 1648. Л. 267 об.—283.

7 «Вопросоответное разглагольство верою латыняна брегадира Беэра с завоцким жите­лем Украинцовым, чинимое в 746-м году». Нач.: «Вопрос 1. В вашей российстей церкви что разумеете, являемое в Апокалипсии о жене, облеченней в солнце, ей же луна под ногама?»— РНБ. Q.I.1415, 4°, вторая половина XVIII в., 237 л. См. например.: Л. 126—126 об., 133 об. и др.

8 Круглова Т. А. Алексеев Иван // Православная энциклопедия. М., 2000. Т. 1. С. 622—623.

9 РГБ. Собр. Егорова. № 1042, 4°, XVIII в., 173 л. (Дружинин В. Г. Писания русских старообрядцев. СПб., 1912. С. 463. № 856).

10 Там же. Л. 6 об.—8.

11 Там же. Л. 41 об.—42.

12 Ср.: «Откуду творец книги указал оное число летом 1666-е, что быти приходу самого антихриста? антихристу бо число весте, яко не 1666, но число имени его 666, а тысящу для чего приложил к числу имени его? Но аще бы и 1666 имени его было, то не сведомая без­вестная для чего от себе мнением доразумеватися» — Поморские ответы. С. 571—572.

13 РГБ. Собр. Егорова. № 1042. Л. 42.

14 Там же. Л. 42 об.

15 Там же. Л. 43.

16 Там же. Л. 45—45 об.

17 Там же. Л. 46 об.

18 Там же. Л. 47.

19 Ср.: Поморские ответы. С. 572—573.

20 РГБ. Собр. Егорова. № 1042. Л. 47—47 об.

21 Там же. Л. 47 об.

22 РГБ. Собр. Егорова. № 1042. Л. 51 об.

23 Там же. Л. 52.

24 Там же. Л. 53—53 об.

25 Там же. Л. 54—54 об.

26 Там же. Л. 55.

27 См.: Сборник. Супрасль, 1791. Л. 31—49. Об этом сочинении см.: Сахаров В. Эсхато­логические сочинения и сказания в древнерусской письменности и влияние их на народ­ные духовные стихи. Тула, 1879. С. 72—83.

28 РГБ. Собр. Егорова. № 1042. Л. 55—55 об.

29 Там же. Л. 58—58 об.

30 Там же.

31 Там же. Л. 58 об.

32 Там же. Л. 58 об.—59.

33 Там же. Л. 60.

34 Там же.

35 Юхименко Е. М. Андреев (Серебренников) Тимофей // Православная энциклопедия. М., 2001. Т. 2. С. 347—348.

36 БАН. Собр. Дружинина. № 486 (516), 4°, XVIII в. Л. 77—108 об. (Дружинин В. Г. Пи­сания русских старообрядцев. С. 52. № 9).

37 БАН. Собр. Дружинина. № 486 (516). Л. 81 об.

38 БАН. Собр. Каликина. № 32, 1°, конец XVIII в., 647 л. (Дружинин В. Г. Писания рус­ских старообрядцев. С. 463. № 856).

39 См.: Любопытный П. Исторический словарь и каталог или библиотека // Сборник для истории старообрядчества / Сост. Н. Попов. М., 1866. Т. 2. С. 183. № 569.

40 Субботин Н. Из книги «Щит веры» // Братское слово.  1890. № 13 (сентябрь). С. 161—166.

41 БАН. Собр. Каликина. № 32. Л. 611.

42 Там же. Л. 611 об.

43 Там же. Л. 611 об.

44 Ср.: РГБ. Собр. Егорова. № 1042. Л. 43.

45 Захарий Копыстенский — архимандрит Киево-Печерского монастыря, умер в 1627 г. О нем см.: Болховитинов Евгений. Словарь исторический о бывших в России писате­лях духовного чина греко-российской церкви. М., 1995. С. 110—111; Будовниц И. У. Сло­варь русской, украинской, белорусской письменности и литературы до XVIII века. М., 1969. С. 106; Завитневич В. 3. «Палинодия» Захария Копыстенского и ее место в истории западно-русской полемики XVIXVII вв. Варшава, 1883.

46 БАН. Собр. Каликина. № 32. Л. 611 об.

47 Там же. Л. 611 об.—612. Ср.: Палинодия. Сочинение Захарии Копыстенскаго 1621 года // Русская историческая библиотека. Пг., 1878. Т. 4. Стб. 315—317.

48 Книга о вере. Л. 5.

49 БАН. Собр. Каликина. № 32. Л. 611 об.—612.

50 БАН. Собр. Каликина. № 32. Л. 612 об.

51 О разногласиях среди исследователей по поводу происхождения 30-й главы «Книги о вере» подробно см.: Опарина Т. А. Иван Наседка и полемическое богословие... С. 257—267.

52 БАН. Собр. Калинина. № 32. Л. 612 об.

53 К подобному выводу пришла и современная исследовательница после тщательного изучения истории издания в Москве в 1648 г. «Книги о вере». Ср.: «Как и основная часть, последняя глава («Книги о вере». — Н. Г.) состоит из парафраз «Палинодии» Захария Ко­пыстенского, в данном случае — предисловия украинского кодекса. В 30-й главе (за ис­ключением одной фразы) нет ничего выходящего за рамки предисловия «Палинодии». Но заимствованный текст в главе авторски отредактирован» (Опарина Т. А. Иван Наседка и полемическое богословие... С. 257).

54 БАН. Собр. Каликина. № 32. Л. 613.

55 «Вера (киевской печати, в четверть) и другая "О вере" московской печати, при ней письменная самого автора» (Яковлев Г. Извещение праведное о расколе беспоповщины. М., 1888. С. 126).

56 Опарина Т. А. Иван Наседка и полемическое богословие... С. 244—249.

57 [Об антихристе]. Нач.: «Дети, последняя година есть и яко слышасте, яко антихрист грядет и ныне в мире есть уже». — РГБ. Собр. Егорова. № 1748, 4°, вторая половина XVIII в. Л. 1—182. (Дружинин В. Г. Писания русских старообрядцев. С. 287, № 10).

58 РГБ. Собр. Егорова. № 1748. Л. 76—77. Ср.: Палинодия... Стб. 315—317.

59 РГБ. Собр. Егорова. № 1748. Л. 77—78 об. Ср.: Книга о вере. М., 1648. Л. 269 об.— 272 об.

60 Ср.: Палинодия... Стб. 315—316.

61 Ср.: Палинодия... Стб. 317.

62  Ср.: Книга о вере. М., 1648. Л. 269 об.—270.

63 Ср.: Книга о вере. Л. 271.

64 Ср.: Книга о вере. Л. 271.

65 Ср.: Книга о вере. Л. 272 об.

66 Распространенные в старообрядческой среде представления об этапах формирова­ния предсказания о 1666 г. из 30-й главы московского издания могут служить косвенным подтверждением того, что введенный в научный оборот Т. А. Опариной новый рукопис­ный список сочинения, написанный в 80-е годы XVII в., близкий по содержанию к печат­ному варианту «Книги о вере», отразил подготовительный этап к изданию. Ср.: Опари­на Т. А. Иван Наседка и полемическое богословие... С. 244—284.

Hosted by uCoz