О познании антихристовой прелести.

 

Вопросил мя еси, возлюбленне, о нынешней но­воявленной прелести, наставшей по знаменанному числу лет вчиненных церкви святой чинов, утвержающейся в державе нашего Христианскаго царства, нареченнаго Бо­гом третиим Римом, и понудила есть святыня твоя мое недостоинство изрещи тебе от грубаго ми сердца боголюбезной твоей души. И аз грешный, воспящен многи­ми в себе помышлении, в велицем недоумении быв о сем: понеже вопрошение постиже мя выше силы моея. А на­ипаче удивительнее реку: како бо невещественная душа у вещелюбива человека благоразумию навыкнути хощет, и мудрозрительное око имея у помраченнаго тмою злострастия свет видети желает, и весьма несведящаго ничтоже благоразумие вопрошает! И не могох отложити любовь твою понуждаем есмь желанием твоим, презря свое всякое недостоинство и противление, дерзнух ти мало нечто воспомянути о предлежащей вине. Возлагая все свое недостоинство на пребогатыя щедроты Зиждите­ля моего, елико Он ми, Создатель мой, отверзет недостой­ная моя уста молитвами твоими вспомогающими, всяче­ски должен изрещи. Да не зазри, молю, скудоумию мое­му и немованию, да исправиши благоразсудством своим, да покрыеши: понеже нехотяща мя любовь твоя пону­дила к сему дерзнутию о настоящей прелести антихри­стова действа. Многообразна бо есть и всячески пестра, и колеблющая землю, и потрясающая вся основания церковная и потребляющая в души вся многоразличныя боговидения, и нужда нам о сем глаголати и всегда подтверждатися, яко да познавше прелесть истину удоб соб­людем, и неведяще же ю погрешим в истине.

Антихрист бо он испадшая денница, зовомый диявол, темный и помраченный языческий бог, творец и зижди­тель всякия злобы, всякому благу противник. Попуще­нием Святаго Бога первое его ангельское сияние, еже име на небесех, дастся ему и первой его гордостный не­дуг попустится ему восприяти, богом ся наречет и возглаголет прегордая на Вышняго и святых Вышняго ос­корбит, и смирит смиренных и вознесет гордыя, и изблю­ет свою презлейшую мучительную горечь, яко да тем пречистый Владыка искусит весь мир, да явятся избраннии, и нечествующии да покажутся, рекше, да явятся овы в смерть, овы в живот, еже да сподобит нас Господь Бог избыти смерти и получити живот, неизреченных ради сво­их щедрот, молитвами Пречистыя своея Матере, Преблагословенныя Владычицы нашея Богородицы и Приснодевы Марии и всех святых. Аминь.

Настоящая бо сия вражия прелесть, паче же рещи вкупе и злоба, прелукавнейши обретается римскаго по­мрачения, или тмы, понеже глава его тогда еще в смертном заколении бяше, рекше духовным оружием, от правоверных духовных отец отлучением верных, римское неистовство проклято. Ныне же, по исполнении имени его шестьсот шестидесяти шести лет, язва смерти его исцеле, сиречь во едину державу нечестия все три Рима совокупишася, по образу Августа кесаря. Первее по развязании своем диявол, изшед из бездны, Рим нечестием порази со всеми западными странами, и пошед до наше­го царства на пути Литву отступлением плени. Таже, по исполнении имени его, и наше российское царство нече­стием похити, и конечне воцарися всяким нечестием над всею вселенною, яко Август. И паки языческое богоненавидение яко терние процвете, паки по всей земле усадися мучительство не мнее прежняго, якоже до Христо­ва Рождества, наипаче, зельнее, — о сем чтый да разу­меет. И седе окаянный не в капищном храме, но в Божией церкви, на месте святем, не идолом возглагола, но богомерзкими еретичествы и многообразными отступны­ми иконами, некими трупы, мертвыми человеческими телесы, рекше нечестивыми людьми, к раззорению правды мучительством и богопротивством возглагола к своему нечестию покоряющих, и ими на поклонение себе приведе, непокоряющихся же смертию осуди избивати. И на севере угнездися, на возлюбленном своем месте, яже с небеси падшая денница, восходящая заутра. Рече бо треклятый себе во уме и взыде на святое церковное небо, и постави престол свой выше звезд небесных, святых цер­ковных учителей, и седе на высокой горе, благочестием светящейся, в христианском на севере царстве, в россий­ском государстве, и паки на горах высоких, в Божиих церквах, и на облацех небесных, на святой апостольской проповеди, подобием сравняя ся Вышнему. Егда еще беяше на небеси, помысли поставите себе престол на се­вере. Того ради Творец наш Господь Бог, ведая его злоковарство, яко тщится человеческий род весь погубити в смерть, предвозвести во оберегание избранным своим своими пророки хотящая быти на кончину времен, яко от севера лукавство изыдет; и ко верным глаголет: и соблюдутся от злых, лжа от севера изыдет на вся живущыя на земли, сиречь на вся мыслящая земная, и на небесех никоегоже блага помысла не имущая.

И тако невидимый змий, проклятый диявол, входит во изобретенныя своя сосуды, во двоицу окаянных чело­век, царя и патриарха, и бывает нечистая троица, юже виде Богослов в трех нечистых духах — змия, и зверя и лживаго пророка. Ипполит же святый и прочие исповед­ницы Христовы истолковаша змия в диявола, зверя же в антихриста, сиречь царь лукавый, лживаго же проро­ка духовнаго чина начальника, рекше патриарха. И та­ко бывает троица пребеззаконная, Пресвятой Троице противница, и со изходящими из нея подобными себе треми же духи нечистыми, яко жабами, сиречь какову жабу, рекше хулу, змий, иже есть отец лжи, испустив на пренебеснаго истиннаго Отца света, такову же гадину злохуления отрыгну от всеядостнаго своего богомерзскаго сердца и зверь, антихрист, рекше сын беззаконный, на преблагословеннаго агнца Божия, Господа нашего Iсуса Христа; подобне же и третий злобесный лжепророк, иже есть дух лстечь, рекше патриарх, изблева от злаго своего сокровища сердечнаго хулу на истинный и Святый Дух. И тако в лепоту наречется совершенная троица пребеззаконная, пресвятей, истинней, пресовершенней, живоначальной Троице противница и святей вере раззорительница, еяже мрачнии поклонницы, окаяннии отступ­ницы отторгают истинных поклонников от истинныя святыя живоначальныя Троицы, ово многообразными том­лении и мучительствы, овоже многообразными лщении и злохитрыми ухищрении, еретическими прелестми, иже сплетоша, яко некую сеть, своему нечестию богомерзкую славу, на увязание и пагубу себе и прочим, по реченному: в сети своей увязе грешник, и теми прославляют отца своего, прельстившаго их, диявола, иже по изшествии из бездны глагола им живущим на земли и мыслящим зем­ная, а на небеси ничтоже имущим, сотворити образ зве­рю, сиречь отступление и зверообразное мучительство. И каков образом вепрь польский лют бывает к растер­занию плотскому, таковым же образом сотворити повеле диявол своим другом, окаянным еретиком, зверя, антихриста, сугубо убивательна, душу и тело, — душу ме­чем нечестия отлучающа от Бога, тело же мечем разлучающа от сея тленныя жизни. И тако образ зверя всяк помраченный тмою нечестия окаянный еретик носит в себе, зверину злобу изблевает на кроткое христианское стадо, от божественныя же руки и ограды овец приводяще к своему богомерскому уставу и нечестию.

Нечестие же его удивительно реку за пестротное его и за лживое злохитрство, яко сплете нечестие с благоче­стием, клятву же с благословением, мучительство с щед­ротами, милость с немилосердием, кротость со зверством, безчиние с благочинием, здравое со вредящим, смертное с пребывающим, волка с агньцем, благословенное древо с проклятым, трисоставный с двучастным, церкви с ко­стелом, папежники со священники, западные с восточны­ми, ляхи с иподьяконы, поляки с причетники, мощи свя­тых с еретическими трупами, иконы святыя с богомерз­кими образы, и, скращенне рещи, каяждо бо святыня нечестивая близ себе имеет и сквернение, по образу пестраго зверя — рыся. Разделити же лицемерие от лукав­ства не мощно, понеже пестрота зверина по существу его сраслену имать в себе крепость и сплетено нечестие с благочестием носит.

Антихрист бо есть диавол, ангел и бес, свет и тма, денница и прелестная звезда, лев и агнец, царь и мучи­тель, лжепророк и святитель, благ и гонитель, чисти­тель и сквернитель, пристанище и потопление, безбож­ным бог, християном же враг, миролюбцем святитель, боголюбцем же мучитель, нечествующим прибежище, благочестивым же пужалище, велик злобою и высок гордостию, страшен мучительством, пестр видением, осязанием же тма, сатана и человек, дух и плоть. И па­ки: змий и зверь и лжепророк, ихже виде Богослов. И в сих триех вся злоба нечестия состоится, и всякому бо хулению исполнение и всех злых совокупление. И вся си чины, и вся его держава и все его адово царство в сих содержится. И невозможно мне подробно исчести вся пестроты его: безчисленны бо суть и паче песка, понеже собраны со всея вселенныя соблазны и всех еретик скверны. И подобно кругам исходящим с дымом горким, нечестием, из гнезд своих, студенца, застужая вся благодеяния, из бездны нечестия, из глубины греховныя, омерцающия умную светлость, да не зрят солн­ца праведнаго — Христа и агры небесныя не смыслят.

И лепо всячески о прелести сей со удивлением рещи: о, прелесте! понеже еси пестра, и кто может из руку твоею исторгнутися, иже в мирских вещех мятется и ум свой пригвожден имать? Воистину никтоже. Не аз бо глаголю, но божественный Мелетий о ослепившихся прелестию римлянех и полякох, и глагола верным, — егда еще не вся исполнися земля нечестием, тогда сия глагола. Ныне же, по исполнении языческаго нечестия, наипаче лепо рещи: О, прелесте! понеже еси пестра: зрим церкви стояща, церковныя же развращения всюду стояща. О, прелесте! понеже еси пестра: церковныя стены созидаются, законы же ея раззоряютея и злохульно укоряются. О, прелесте! понеже еси пестра: иконное поклонение почитается, образы же святые яко непотребны отметаются. О, прелесте! понеже еси пест­ра: причастие, Тело и Кровь Христову, исповедуют, тай­нодейства же ея еретичеством оглаголуют. О, прелесте! понеже еси пестра: правоверием нарицается, благовер­ные же побиваются. О, прелесте! понеже еси пестра: еретики проклинаются, благоверные же яко враги осу­ждаются. О, прелесте! понеже еси пестра: праздники святые празднуют, начальников же праздников рас­кольниками называют. О, прелесте! понеже еси пестра: мученикам Христовым память творят, веру же их пре­лестию нарицают. О, прелесте! понеже еси пестра: Евангелие прочитается, благовестие же тмою нарицается. О, прелесте! понеже еси пестра: идольскаго пок­лонения гнушаются, развращенные же образы яко свя­тые почитаются. О, прелесте! понеже еси пестра: церкви украшаются, иконы же святыя яко непотребныя из церкви износятся и в темныя хранилища затворяются. О, прелесте! понеже еси пестра: крест Христов трисоставный именуют, а почитателей его яко еретиков по­губляют. О, прелесте! понеже еси пестра: римское не­честие проклинаемо, странное же пропятие Христово на двух древах приемлемо. О, прелесте! Понеже еси пестра: треблаженное древо воспевается, крыж же ла­тинский яко истинный почитается. О, прелесте! Понеже еси пестра: попы поставляются, священники же яко враги сожигаются. О, прелесте! Понеже еси пестра: во святую Троицу глаголют веровати, правоверным же повелевают, глаголюще: проклените свою древнюю ересь, во что вы веровали! О, прелесте! Понеже еси пестра: знамением крестным знаменуются, истинное же таинство, согбение перстов, армянским нарицают. О, прелесте! Понеже еси пестра: Духа Святаго исповеду­ют быти, действа же Святаго Духа противнаго духа на­рицают! О, прелесте! Понеже еси пестра: крещают в Троицу, богословцев же Святыя Троицы яко безбожных огню предают. О, прелесте! Понеже еси пестра: Христо­ву воскресению глаголют праздновати, верующих же Христу и воскресению Его ехидным порождением нари­цают, окаянии! О, прелесте! Понеже еси пестра: апо­стольское хождение исповедают, проповедь же апо­стольскую содержащих пагубоглаголивыми волками блядословят, злии! О, прелесте! Понеже еси пестра: на восток глаголют обращатися, покланяющихся же Во­стоку востоком — истинному Свету-Христу западными нарицают, злострастнии! О, прелесте! Понеже еси пе­стра: диявол проклинается, змий же яко честный почи­тается. О, прелесте! Понеже еси пестра: крест тричастный на месте поставляется: крыж же двочастный в причастии полагается. О, прелесте! Понеже еси пестра: в одежды святительския облачаются, святителям же яко враги являются. О, прелесте! Понеже еси пестра: царскою багряницею облачаются, християном же яко мучители являются. О, прелесте! Понеже еси пестра: християнами нарицаются, християнские же законы дер­жащих арменами нарицают и яко врагов изгоняют. О, прелесте! Понеже еси пестра: врагов гнушаются, сквер­ные же поляки и богомерзские жиды, и с немцами не­честивые ярмяне и прочие безбожные языки яко благодеи приемлются и честию велиею почитаются. О, пре­лесте! Понеже еси пестра: монастыри устрояются и мо­нахи собираются, иноческое же жительство раззоряется и отвсюду иноки изгоняются. И сокращенно рещи: каяждо бо их злоба и присаду имать в себе некую зло­бу, да тем удобь привлечет враг нетрезвящиеся человеки и во всеконечную погибель, якоже и Господь рече: аще не трезвятся, и праведнии прелстятся. И в лепоту сия наречется прелесть и всячески соблазн. И конечне паки рещи: окаянная прелестем прелесть, пестра пестроумным, яко за истину почитают ю безумнии. И кто миролюбный может от руку нечестия исторгнутися, и умом помраченный вещелюбием от уз твоих отрешитися и на горы разума Божия бежати не хотящ? Воистину, никтоже.

Видиши ли, возлюбленне, прелесть вражию? Зриши ли, боголюбче, злобу дияволю, како упестри различне и вооружил на церковь Божию, хотя погасити семя ве­ры в верных? Ведяще бо сие, да никтоже приступит к побежденным осужденникам, окаянным отступникам, прияти некую святыню — благословение, или освяще­ние, или миропомазание, причастие, или брак, вязание или грехов разрешение, и прочую которуюждо святы­ню, понеже имать прияти и присажденное им злое не­честие и ересь, якоже и Господь рече: от нечистаго кто очистится?

Бог мира и любве да будет с тобою и да сокрушит ногами твоима всякаго врага и супостата, молитвами Богородицы и всех святых. Аминь.

Имя писавшаго сие: от девятаго числа на пятое, от пятаго на семьдесятое, от семьдесятаго на четвертое и паки на семдесятое, от семдесятаго же на сотое, во славу Божию, певаемую во веки. Аминь.