Тимофей Андреев

О начале раздора феодосиевых с выгорецким общежительством

и о причине того, чего ради оный бысть.

 

Ни что же тако желательно врагу диаволу, яко же вражда и нелюбовь между сонмом правоверных, и ни что же тако вреждает уды (члены) тела Христова, яко же непримиримая брань. Не толико стрелы, копия и стенобитныя хитрости разрушают стены града, елико братоненавистный раздор ограду словесных овец разоряет; не тако меч разсекает победоносные полки, яко же гневоизъятельная злоба друг друга разделяет. Сия убо царства повреди, сия монаршества опроверже, сия ограды разори, сия ересей толпы произведе и всю вселенную засея, сия и самаго онаго сына погибельнаго, антихриста, в мир пусти. Оставляю глаголати о домех тою запустевших; оставляю монастыри тоя непримиримою дерзостию разорившиеся; мимо протекаю возстание отца на сына, сына на отца, брата на брата, сестры на сестру и все родство, яко варваровидное соделающееся; прехожду и нелюбимость супружескаго союзства тою расторгающагося, и прочие умильные браки расторгнутые от тоя оставляю. Кия убо всепоражательныя злобы плод, и ныне непримиримую у нас с федосиевыми продолжающуюся, едва не ко сту лет малу пресецаемую брань, известити слышателем подвиг имети начинаю, в котором со извещением, как начало в действо оныя причины последовательно, с начала даже и до наших сих времен дошедшия, по чину изложити намереваюся, да слышащии от онех совестнии и богобоязливии людие устрашатся и престанут таковые прегорчайшие плоды вкушати, и к мирным и любовным плодам поспешить на вкушение поретятся (потщатся), не послушающии же и не покоряющиися истине отселе взутсятся (вразумятся) и престанут от хулы на законноположенную правду. Предлагают бо и они сад своего раздора на зрение помраченным глазам, и навидение его толико обольщевает зрящих зраки, как плоды оные Содомские, наконец и яко Иордана сад, кий издалече зрящиим, яко рай показуется, но плод тех испытание в пепел и в горесть обращается, или, по премудрому гласу: "предняя его, яко рай процветения, задняя же его есть поле погубления". Сице убо явственно ныне плоды раскол древлероссийских христиан испыташася, яко горесть и пепел в устах обретошася. Несть убо того христианина, не обретается благовернаго мужа, не сыщется благоговейныя жены, которая бы с горестью не возносила свои вздохи о сей раздорной буре. Способствовать же кому о сем отнюдь не возмогаемо учинися; понеже несть ныне высочайших духовных властей, несть вспомогательных государей нашей истине, не имеется удобных мест, к сим же устыла вся теплота к ревности благочестию у добродетелей всех российских христиан; только единым духом братоненавистным наполнилися тех сердца. Убо не может в оных покоиться дух соединения; яве бо исполняется пророческое и апостольское на тех прорицание: "разделишася, и не умилишася". Сии суть отделяющиися от единости веры, и суть телесны и Духа Святаго не имущии. Но убо не все на предисловие истощим слово, отнесемся к повествованию обещаннаго нами от предлежащия вещи, сие есть, о начале феодосиевых и о разделе с выгопустынными жителями, его же ныне сице предлагаем.

Сего убо феодосиева согласия начала наименование влечется от некоего Феодосия Васильева, бывшаго, по внешнему состоянию, дьячка Крестецкаго Яма, области Новгородской подчиняющагося; в том убо сего рождение произведеся, в нем же прицерковен новых догмат бе исперва усердный служитель, потом позна от некиих христиан, тогда в тех странах крыющихся, лучу древняго благочестия, и отвержеся ревностно новолюбных преданий, и бывает последователь древняго закона, и несколько в оных краях пребысть и, за ради тогда надлежащаго гонения, уклонися с братом и чады своима в Польскую державу (7207—1699) лета. Идеже, по тщанию своего учения, собра общежительство от стекшихся от Российскаго гонения христиан, в нем же пребывая, учаше благочестию и житию добродетельному своих последователей, точию за необысканием конечных, в некиих обычаех не покоряющихся правде, погрешительным являшеся, яже в сем, еже по священнически поручни при крещении имети,  еже священническия молитвы при рождении, и исповеди, и погребении читати, еже настоятельствующих по нужде нуждними епископами нарицати,  еже новолюбную тайну брачную оправдати, еже торжищное брашно скверным, против апостольских гласов, именовати, еже и титлу никоно-латинскую на крестах имети и оправдати, еже аллилуйных поклонов в прочие посты не содержати, еже страдальцев палеостровских, незаконно пострадавших, имети, еже иноческий чин, по сему времени содержимый, отвергати, и прочая многая несогласная чиносодержания, кая убо не соизвестившияся с священным писанием и со оставшимся от древняго благочестия обычаем упорне содержаше. И тако жительствуя со своими в Польском государстве, понужден бысть от них, ово же и сам возжела, посетити, тогда возблиставшую, Выгорецкую сию обитель, основанную на соловецких выходцах и уставах, паче же на всем древнем предании, которую убо и посети тогда, с некими себе последователи в первых летех (1703 г.), еще до Лексинскаго основания, и много преудивися твердости тех, благочестию и жестокости жития, лепотному чиноукрашению, идеже он с выгорецкими отцы много беседовав о благочестии мирно, такожде и обычаев содержании, при чем и о нелепотном своем действе, еже в поручнях, тогда зазрен бысть и исправити обещася, и о ином глаголаша к пользе общества, и потом в мирном союзе паки в Польские краи ко своей обители отъеха, и тамо, собрав свою братию, предложи зазрение выгорецких пустынножителей о сем неполезном обычаи, еже в поручнях крестити и прочие оных пустынножителей доводы. Слышащие же мнози, нетерпеливи быша и начаша смущатися о восприятом от него крещении и о прочих, чего ради мнози, отлучившеся его общества, отъидоша во ины страны. Он же и прочии от сего прияша вину недоброхотства и вражды к выгопустынным жителям, паче же сего ради в раздор начаша преклонятися; ибо из Выгорецкаго жительства выеха в Новград, для проповеди благочестия и иных ради нужд, многоразумный и премудрый муж, Леонтий Феодосиевич, который, ради сего многаго разума и преизящнаго ведения,  не помалу возлюблен бысть Новгородскими христианы, к которым учитель Феодосий с прочими наставники приезжаше, от чего оными наставники зело бысть ненавиствуем и возненавиден, зане в ведении священных писаний их много превосхождаше. Многажды же пряхуся с ним о нововводной титле и о прочих не сослагательных вещех, иже по премногу праведными доводами от онаго противусращахуся; чего ради, не терпяще между собою онаго зрети, приехавше,  наустиша учителя Феодосия, да учинит с поморскими пустынножители раздел, полагающе оныя выше изъявленныя вины, паче же за высокопоставляемую от них титлу, ея же ради и христоборцами, иудеями, поморских последователей нарицаху. Учитель же Феодосий, ово сам ревностию по сказанной титле разжигаяся, ово же своими подгнещаем, весь подвижеся к несогласию оных, поем с собою шесть старейшин, яко же и в житии его, писанном от сына его, Евстрата, повествуется, и потече к поморским  краям, уже не мирными ногами, но раздорными, и прииде в Выгорецкое общежительство в лето 7214 (1706 г.). Отцы же Выгорецкии радостными сердцами его прияша с пришедшими и честь ему подобающую воздаша (в то время благомудрому Андрею с братом Симеоном, не прилучившемся во общежительстве быти, но, некиих ради братских потреб, во внутренныя Российския пределы отъехавшим), и потом вину приезда их увидаша, что приехаша не ради согласия, но ради мятежей и раздоров не христианолепных, чего ради от отец увещеваеми быша оных неполезностей не производити, в них же прилучися быти и Леонтий Феодосиевич. Феодосий же предлагаше вину своего к ним несогласия быти в торжищных брашнах и внешних браков их неприятия, паче же в четыребуквенном оном на кресте надписании титлы, в киих принуждаше оных согласных быти; отцы же против оных полагаху на неприятие доводы праведнейшие из Божественнаго писания; чего ради не мирными составами учитель Феодосий составляшеся, но карактеры оказоваше не кроткаго духа. И тако много беседовавше и со обеих стран доводствующе, согласия в словесех отнюдь возъимети не возмогоша. Феодосию убо со своими тщащуся вместити невместимое, отцем же за боязнь и трепет отцеположенных анафем за приятие новшеств, не соизволяющим на оное приятие; и тако учитель Феодосий со своими пойде во своя, не получив своего желания. Собрату же его, Леонтию Васильевичу, не пошедшу с ним, но оставшу во общежительстве, идеже последи пострижеся во иночество и во иноцех проименован бысть Леонидом, иже во обители и скончася, зело подвижное житие имея. И егда же Феодосий исхождаше из обители, напутствован бысть от отец потребными и провождаем с честию; он же егда дойде до монастырских служителей, пасущих скоты, ту остановися со своими, изъемши из влагалищ отеческая брашна, повергше трудником, приглашающе, яко не хощут прияти снеди от не послушающих их проповеди, и потом начаша иззуватися своих обувей и оными трясти, стоя прямо к обители, глаголюще сице: "Прах, прилепший к ногам нашим, отрясаем во свидетельство ваше!" и еще страшнейше сего прирекши се: "Не буди нам с вами имети общения ни в сем, ни в будущем, веце!" и тако с тем намерением в раздорном духе поидоша в путь свой (1706 г.). Отцы же, зрящии издалече, недоумеяхуся оных деятельства; послежде же егда от трудников известившеся, зело оных дерзости и неразумию скорбяху, паче же егда прибысть премудрый отец Андрей Дионисович, и услышав тех немирный приезд, весьма жалостию о них опечалися и много о том соболезноваше, тщася их паки к соединению повратити, яко же последи известится. Егда же Феодосий учитель с последователи своими, польских границ доспевше, и в свою обитель приидоша, поведающе случившееся с поморскими пустынножители; слышавше же тии, и паче в раздоре быти укрепишася, но по мале за сие не возможе Господь Бог потерпети, но прогневася на оных раздоролюбную дерзость: попусти бо некиих латинолюбных польских жолнеров, кии внезапу наскочиша на обитель, мняще получити себе прибыток, начаша по них стреляти, и многих общежителей пораниша, инех же и до смерти застрелиша, и тако многажды оных напаствовати начаша. Феодосий же, видев оных устремление, отъиде со своими в Российския части, в область Великолуцкую, и тамо на время поселися, инии же мнози разыдошася, камо хотяху; паче же тогда найде на их собрание смертоносная язва и великий глад, кая едва не всех мужеска и женска пола жителей немилостивно пояде, и малы нецыи осташася (7219—1711 лета). Учитель же Феодосий и тамо не обрете покоя, восхоте и оттоле на ино место преселитися, нарицаемо Ряпино; обаче хотение его во исполнение не возможе приити; ибо егда поеха в Новград ко испрошению инаго места, и тамо архиереем Иовом ят бысть и посажден в темницу, от нея же уже не изыде, но живот свой сконча в лето 7219 (1711), июня 25. После его скончания ученицы его место оно Ряпино указом получиша, и жительство многолюдством обоего пола распространено бысть; во ону их собранную обитель Ряпину премудрый Андрей Дионисьевич посылал в лето 7224 (1716), Мануила Петровича с написанными осмию вопросами о титле, при них же зело плачевное сожаление и увещание написа, да престанут от раздорных бурь и приидут в тишину любовнаго соединения, в ней же воспоминает многия и древлебывшия тщетныя некиих на правость возстания и за оныя богогневанныя казни. Но оных неудержимость, стремительство к желаемому их несоединению, ни мало склонности не показа, паче же ими оный Мануил конечне и отказан бысть от соединения. Мудрый же Андрей не премину и Евстрата, Феодосеева сына, собственне увещевати премудрыми писмами, но и от онаго своея желаемости получити не возможе; и того ради Бог попусти и в них самех несоединению быти. Восташа бо неции в начале на онаго Евстрата за некия поправки старопечатных книг, паче же на онаго в них ревноваше некто Савин Михеев, который, по согласию с прочими, от онаго Евстрата, оле дерзости! и вторично крестити смелость возыме, и долго сей раздор в них протяжеся, даже до лет настоятельства Симеона Дионисьевича (7239 — 1731 лета), кий своими мудрыми богословеньми оный раздор погаси.

Что же потом в оной его феодосиевыми ученики новособранной Ряпиной обители учинися, яко же настоящая умильная явит повесть. Ибо ту поселившиися начаша жити житием весьма многозазорным, пиянственные и всяких безчинств умножишася сонмы, и всякая возрасте нечистота, подавляющая совсем чистую ниву; отселе юноши и девы потекоша скорыми ногами к новолюбному браку, отселе отверзеся дверь еретиконедугующему священству; прочии же, елицы богобоязливии суще, познаша путь ко иным границам, мнозии же к презренному прежде ими Выгопустынному притекоша месту, оттрясающе вложенную в себе раздора гидру. Из них же бе нарочитый некто Симон Иевлев: сей с Выгорецкаго жительства причастися и учинися. Что же потом учинися во оной Ряпиной обители? На конечное бо попусти Бог приити умиленное падение. Ибо оставльшийся в оной настоятель Константин, оплетшийся такожде любострастными узами, явися всякому безчинию радетель, такожде совокупляется страстный таковой же страстнице любодеине, бывшей прежде у него духовной дщери, с нею же венчася новолюбными иереями, и потом совершенный же жалости отступник показуется, всеми новостей связуется веригами и бывает лютый на христиан и презлейшии гонитель. Пришед в С.-Петербург, подробно к Синодским членам староверцев дела подносит. Они же его потом в Ямбург определяют и дают ему всеполную власть над староверческими делами, где бы они в той стороне ни были. Он же, приим сию власть, весь облечеся в антихристову личину и с помазанным мечем новолюбства на староверство вооружается, и толико стесни оных жительство в Копорщине и во оной Ряпиной обители, яко и следу обрестися в оных местах староверства не возможе: всех бо разгна и многих подклони под иго новолюбных законов, паче же оных Ряпинских жителей всех развея, яко и останку на том месте не обрестися, последняя часовня оных в чухонскую претворися кирку; последи же сии Ряпиновой обители многажды покушахуся феодосеевы сограждати общежительства, ово в Стародубщине, ово и в Польше; обаче все тыя общежительства только основание свое увидеша, совершения же своего отнюдь узрети не возмогоша, но овии от насилия, овии же от несогласий многих вскоре разрушишася и в небытие претворишася. Все же сие, по примечанию, содеяся ради оных гордости и раздору с выгорецкими общежители; ибо, по сказанию Златоустову, ни что же тако Бога раздражает, яко еже с Церковию разделятися, и ниже мученическая кровь не может сего греха загладити. По бывшем же раздоре с выгорецкими жители, неции возбудишася, или паче рещи, очувствовашася от раздорныя заразы, из них же бе некто Игнатий Трофимов, кий не по малу в них би славим учительством. Сей приеха в Выгорецию вкупе с Федором Калиниевичем, Даниловским учителем, в третий надесят год от разделения, от мироздания же 7227 (1719), при животе всепремудраго Андрея, и бывшу у них собору, советовавшим о примирении, еже обществом быти нераздельным, и много разглагольствующим о том, что между ими раздор творит, паче же о титле четверобуквенной, за надписание Пилатово, внове на крестах полагаемой, о которой много усильствий от Игнатия было оказано, чтоб оная и от выгорецких отцев была в часовне прията; обаче многопремудрым доказанием и увещанием Андреевым оной Игнатий многоглагольствовати зело преста, и усоветовавше, положишася о оной титле до обыскания древних крестов, дотоле, доколе же оная не обрящется, выгорецким уступити. Егда же сыщутся с таковым надписанием древние кресты, то бы их в часовнях становити. Все же сие отец Андрей творил, снисходя оных грубости, подвизаяся угасити раздорным пламенем пылающия сердца, в чем тогдашнее примирительное писмо, в 7227 (1719) писанное, значит. Обаче сие примирение не во всех феодосьевых принято бысть, но зело малейших; множайшии же не склонишася принять мирные договоры, и пребыша тако в неуступаемом раздоре, ревнующе яко бы по оном же всекрепцем четверобуквеннаго надписания догмате; паче же новгородстии, старорустии и московстии обыватели, в том прилежащие, никогда согласитися с выгопустынными жители не могоша; тако бо злобою их сердца всепреокаянный диавол помрачи. Некогда бо отцу Андрею Дионисовичу, приехавшу в царствующий град Москву (1717), ради некиих орудий, и ставшу в Красном селе; бе же с ним согласуясь и весьма доверясь к нему купец, прозванием Ковуров, к нему же из Старой Руси приеха Евстрат Феодосиев с двадесятию стариками. И со оным Ковуровым нача обещатися за то, что он не единствен бе со отцем Андреем. Отец же великодушный вопрошаше онаго Ковурова, что обществует ли с ним Евстрат? Он же объяви Евстратово с приехавшими с ним несобщество. Андрей же рече ему: "Аще он не общается, и ты с ним не общайся; аще ли в том не разньствует, и ты не разньствуй!" Сицевыя бяше в мудром отце, кафолическия Церкви учителе, кафолический дух, таковое великодушное творяше к раздорствующим снисхождение. Не яко же нынешних многогластвуемых раздорников скорое вражды и немирное преложение, не точию в каких преданиях, но и в поучительных сетках, могущих междоусобную брань воздвигнути, и толико в сих нетерпеливых, яко и сие изчести не без великаго утруждения. Но о сих убо оставльше, о предлежащем да речется. Что убо творит оный Игнатий, по содеявшемся со отцами выгорецкими мире, на нем же обещася взыскати древних творчеств кресты, имеющие четыре буквы? И егда приеха во свояси, много от нелюбителей мира потязася, яко бы по них за неправильный мир, на нем же четырех букв не возможе в Выгорецких местах вместити. Игнатий же от сего паче нача ко обысканию простиратися, и всюду облетая, искаше оныя титлы, где бы обрести, и не возможе, токмо у людей негде на списке ветковскаго поповщинскаго согласия, кия противу трисоставнаго Влысонова,  такожде поповщинскаго согласия, писаху о крестах трисоставных, понеже последователи Влысонова вмещаху и четвероконечный крест в поклонение, ветковскаго же сего не приемляху, и того ради свидетельства точию о трисоставном едином полагаху, а надписания, яко не споримое от обоих стран, как хотяху, так и надписываху; того ради на многих, или паче и на всех, сие четверобуквенное начертаниие изобразиша в своих списках, которые в руки Игнатьевы попадошася, их же он обрет, зело возврадовася и всюду по своим последователям разглашаше, доказуя свое четверобуквенное надписание быти непреоборимое и толикими свидетельствы подкрепляемо, и не точию своих последователей сам оглашаше ушеса, но и к выгорецкому обществу прилежащих наполняя слухи, удостоверяя теми быти свою истину, поморских же яко бы недостоверность. И приехал с оными к выше помянутому Феодору Калиниеву, учителю Даниловских стран, и по тому сии списки пред очеса представляет и зело велехвальствуется ими, на поморских же многую и неистинность возлагает; той же не возможе оных разобрати неправость, и указа на отцев поморских тое обысканием решити; и оба согласившися, паки в поморские пределы восприяша, с ним же бе и Максим Марков, московский житель. Но тогда нечто оному учителю Игнатию неблагостройно в проезде быти случися: Бог тако наказа за несправедливые доводы. Приехавше бо на некоторое озеро, прочие же благополучно проехавше, под Игнатием же лед проломися и сани опровергшися, его покрыша; спутницы же, ощутивши Игнатиево бедствие, едва уже утопающа онаго извлекоша, и потом еле жива, не замерзша, онаго до подвория довезоше, таже потом приехаша в Выгорецкое общежительство благополучно, в лето 7244 (1736), в месяце генваре, по представлении уже блаженныя памяти отца Андрея мудраго, и прияты от отец быша радостными сердцами: и покоиша оных душевно и телесно, всяко тем творяху споспешествование. От Игнатия же учителя предложены быша выше реченные списки; благомудрые же и тогда отцы, Симеон Дионисович и Трифон Петрович, взяша их на разсмотрение, и разсмотревше, повелеша собору быти, и на соборе оных неправость начаша предлагати, во первых: обретше свидетельство о кресте Антония Римлянина, на нем же яко бы и надписание четверобуквенное, который тамо засвидетельствован им быти принесен из Римскаго града и дарован княгине блаженной Ольге премудрой. Отцы же рекоша Игнатию: "Како быти может сие достоверию свидетельство, что Антонию подарити крест княгине Ольге, кая прежде Антониева приплытия в Россию бе вящие двою сту?" и сия ложь явная всем разумна бысть, паче же Игнатию Трофимову и зазорна. Отцы же и другия свидетельства во оных Игнатиевых списках прибравше, также, де, недостоверными показаша и засвидетельствованы быша, тако: Крест жены кровоточивой, да другой на Евангелии яко бы изображал Григория Богослова, и подписаны российскими писмены и принесены быша сия вещи в Россию отселе назад за тысящу лет. Отцы же противу тех свидетельств глаголаша: "Како же сии доводы могут быти достоверны, понеже во она времена Россия ниже бяше просвещена благоверием, и ниже письмен начертания знаяше?" и прочая быти недостоверна и лжею помазана освидетельствоваша; чего ради учитель Игнатий много постыдися, яко о конечной неправости, и прощение пред отцы приношаше, и потом оныя списки огнесожжению предашася. Учитель же Игнатий мало спокоен во своя с миром возвратися; егда же своих достигне пределов, паки забвением облагается своих бывших многозазорных свидетельств, киих бы достало до кончины своея жизни памятовать незабвенно; он же ово своими мыслями колебляся, ово же и своими последователи побуждаем, яко никогда спокойным миром не научившимися поступати, паки возбуждается прежними раздорных бурей вихри на поморские пустынножители сеяти: написа бо по оном втором его приезде в третий год в монастырь писмо, в нем же зело хулит и поносит Игнатия, Палеостровскаго страдальца, а согласницы его толико на его, великопремудраго мужа, такожде и на Выгорецких жителей, вооружишася хулою: "Сия, реша, оле дерзости! блевотина, еже четырех букв не принимати, изыде в поморцы от Игнатия Палеостровскаго", и прочия хулы возносяще на Выгорецкую правость оглаголоваху. На сие же, Игнатия Трофимова писмо, писа многодоводственную епистолию Даниил Матфеевич, в нем же описует Игнатия Палеостровскаго, яко же высокаго жития, тако же и благочестность разумения, и крепко онаго своими словесы защищает, которая его епистолия послана бысть в царствующий град Москву: сие же бысть во время на здешния страны комисейскаго наезду (1739, а окончали 1744 г.). Потом же и сам Даниил в Москву, ради некиих нужд, отъехав, и тамо более годищнаго времени у христиан пребысть; в то бо время прилучися Игнатию Трофимову в Москве быти, и тамо проповедаше всем четверобуквенное надписание право быти, на поморских же неприятие много неправностей полагаше, в своей же проповеди уверяше всех крестом царя Константина, который в царствующем граде во Успенском соборе обретается, на нем же доказоваше быти подлинно оному четверолитерному начертанию, сам же никогда своими очами его видети улучи. Отцы же, тогда в Москве прилучившиеся, Даниил Матфеевич, выше именованный Феодор Калинич, Феодор Феодорович Ярославский, Михаил Григорьевич, и прочии с их страны, собравшеся вкупе, поидоша во Успенской собор (1744 г.), поемше и онаго учителя Игнатия, и даша стражем сребренники, да вынесут перед тех очи оный крест Константинов, иже и вынесен бысть из алтаря и положен на налой, к которому приступивше отцы, прилежно смотреша Игнатием проповеданнаго, но того усмотрети отнюдь не возмогоша, токмо начертанное сие: "Іс Христос. Сим побеждай!" имеется, яко же и самоличне некий благочестивый монарх на небеси звездами изображенное виде, и историею тое засвидетельствовано бысть. Сие убо зряще отцы начертание, указываху Игнатию: "Зри убо, глаголаша ему, тобою засвидетельствованный крест, его же ради мы и вашего ради свидетельствования на нем четырехбуквеннаго надписания, потрудихомся семо приити, еда на нем оное обрящется!" Он же, воззрев на оный, и не видев того, и паде на землю и бысть безгласен на много час. Отцы же, подъемше его, вон изнесоша из собора, и потом очувствовався, позна свое согрешение, нача пред оными прощение приносити, каявся в прежнем своем ложном на оныя указании. И по оном засвидетельствовании согласишася с обоих стран быти собору, и на нем своему раздору решение учинити; и собрашася в Преображенское (1744 г.) в дом некоего Сергея Мартынова, и быша многие разговоры о происходящем несогласии; между тем Игнатий Трофимов Даниилу нача глаголати, чтоб ему положил начало испроститися. Даниил же потребова у него причины, чесо ради ему прощатися. Игнатий же предложи в причину тогда в Поморие начавшееся богомолие и нарицание прилагательнаго имени. Даниил же ему рече, что я без совету своих старейшин не могу сего учинити, и прирек ему сие: "Да и ваша, Игнатия Трофимовича, правость не велика, когда от вас всем предлагашеся на Константиновом кресте четверобуквенное начертание, еже мы с тобою осмотревше, явное ваше лжегласие признахом; однако мы и в том не много вяжемся". От Игнатия же принуждашеся Даниил, да оставлено будет у них богомолие. Даниил же на то ему ответствоваше, что он безсоветно не может сотворити и ради тогда состоявшияся комисии; егда же оная минется, тогда у нас оное будет, или богомолие оное прекратится, или на то вам свидетельствами удостоверено будет. И тако в том намерении согласившеся, начало общее положиша, и тогда прилучившемуся празднику сошествию Святаго Духа, задостойник: "Радуйся, Царице!" пропевши, радостно ликовствоваху (1744), в мирном и союзном соединении радостне разыдоша кийждо во свояси и быша в том единстве лет осмь (до 1753 г.). И Даниил Матфеич приехав во общежительство, о богомолии целую книгу сочини, в ней же приведе премножайшия свидетельства из Ветхаго и Новаго Завета. И потом неции из них, ревность имуще не по разуму, Илья Иванов, да Федор Аникин, который и ныне жив, аще потом и раскаяся, начаша сеяти несогласие с выгорецкими общежители и оным с последующими, и собравшеся, конечно раздором ко оным возгорешася, и по ныне оным огнем пылают; паче же в них ныне ненавистию зельною боляй на поморяны Илья Ковылин, кий, бывши в монастыре по московской заразе смертоносной, ни коего общества не показа, наипаче верных ревность свою обнови, вечную непримиримую брань с поморскими быти проповеда, составив по себе некие пункты своего мнения, на которые отец Даниил возражение учини, и отложи до онаго приезду Ильина, аще и раздорствоваху заочно, а в случившийся приезд в монастырь никто не дерзнул таковое несогласие показати. Тако вам, слышателие, краткодействие раздора феодосиевых с нами от начала даже до ныне протекох: вас же прошу невнимательных быти, попробовати прилежным чтением онаго, какое в том горестное вкушение обретается, и колико Бог оных дерзость в том наказанием смиряше, приводя их ко вниманию, однако видится, что их мало к полезности обращается. Бог же терпеливый, все до времени снисходит, или, наказав человека и видя не исправляющася, оставляет его на вечную казнь, яко же и иудеов, за несогласие много наказывал разорением, и потом потерпев неколико, и конечно преложи оныя на вечное разорение: разгнав бо их по лицу всея земли, и даде всем языком в поношение и поругание; ибо он, Всемогущий, ни о чем толико не гневается, колико о междоусобной христиан вражде, еже и выше о сем назнаменовано бысть. Мы же, слышаще таковое богогневное за раздор наказание, и внявше от доказаниев, яко Бог паче всего раздражается за несогласие христиан, того ради оный всераздорный мрак прогнавше за ефиопы, и индианы, и антиподы, в тадировы острова, и мирным и союзным светолитием просветившеся, и вкупе единственне славяще триипостасную Троицу, прославим Отца, и Сына, и Святаго Духа, ныне и во вся веки. Аминь.

1796 года сию историю сочинил Тимофей Андреев, поморской Лексинский старшина.