СОБОРНЫЙ ОТВЕТ [1503 г.]

 

Събор был о землях церковных, святительских, монастырскых. Симон митрополит всеа Русии и с всем священным събором прьвое сие послаша послание к великому князю Ивану Васильевичю всеа Русии съ дияком с Левашом.

Говорити великому князю Ивану Васильевичю всеа Русии от Симона митрополита всеа Русии и от всего освященнаго собора дьяку Левашу.

Отець твой, господине, Симон митрополит всеа Русии и архиепископы и епископы и весь освященный собор говорят, что от перваго благочестиваго и святого равноапостольнаго Констянтина царя да и по нем при благочестивых царей, царствующих в Констянтине граде святители и монастыри грады и власти и села и земли дрьжали. И на всех соборех святых отець не запрещено святителем и монастырем земель дрьжати. И не велено всеми святыми соборы святых отець святителем и монастырем недвижимых стяжаний церковных ни продати, ни отдати и великими клятвами о том утвержено. Тако ж и в наших русискых странах при твоих прародителех великых князей, при великом князе Владимере и при его сыне великом князе Ярославе, даже и до сех мест святители и монастыри грады и власти и села, и земли держали.

И после того сам митрополит Симон с всем освященным собором был у великого князя Ивана Васильевича всеа Руси. И сей список перед ним чьли.

От Бытьи. И покупи всю землю Египетскую Иосиф, съодоле бо им глад. И бысть вся земля Фараону и люди поработи ему от края предел Египетьскых до края, разве земли жреческиа, тоя бо не купи Иосиф. Дань бо даяше жерцем сам Фараон и люди, и взимаху жерцы и ядяху дань, юже даяше им Фараон. И устави всем людем Иосиф заповедь до днешняго дне на земли Египетьстей: пятую часть Фараону, кроме земли жреческыя, та бо точию не бяше Фараону.

От Левгитския книги. Рече Господь Моисею, глаголя: Глаголи сыновом Израилевом так: аще человек освятит храм свой, свят Господеви, да его оценит жрец межю добрым и межю злым. И якоже исценит жрець, тако да станет. Аще ли ж освятить и искупит храм свой да приложит пять частей цены сребра его и да будет ему. Аще ли ж от нив одрьжания его Господеви освятит, да будет цена по сеятве его, яже сеет ниву тую, яко пятьдесят спудов ячменя, тридесят дидрагм сребра. И аще искупит ниву свою освященную Господеви, да приложит пять частей цены сребра его, и да будет ему. Аще ли же не искупит нивы, и отдаст ниву подругу своему, да не искупит ея, да будет нива минувшему оставлению Господеви святая хвальная, яко земля нареченная жерцем, да будет одержание их в веки века.

[Того же — на поле] Главы ж Левгитьстии. И власти и села градов их одержания и урокы, и дани, и пошлины да будут присно Леввитом, яко дворове град Леввитскых. Одержание их среди сынов Израилевых, и села, нареченная в градех их, да ся не продадут, ни отдадут, яко одержание их вечно есть.

От жития благочестиваго и равноапостольнаго великого царя Костянтина и христолюбивыя и равноапостольныя матери его Елены. Сия вся усердно добре же и благочестне устроив святая и блаженная царица Елена, мати блаженнаго великого царя Констянтина, множество стяжаний градов и сел церквам даде и иная многая стяжания бесчисленая, и златом и сребром, и камением, и бисером святыя украси иконы и священныа честныя сосуды, злата ж многа и безчислена церквам и убогим раздаде. Святого же патриарха Макария многими дарми почте.

[Того же] Рече блаженный Констянтин царь: По всей же вселенней церквам содержания ради и крепости светлостьми стяжания земли, села и винограды, и езера, пошлины съчетавше дахом. И божественым и нашим повелением на въсточных и на западных, и на южных странах и по всей вселенней, идеже православнии царие и князи, и властели под нами обладают, владати святителем. И никаковому мирьскому сану смети прикоснутись церковным пошлинам, Богом заклинаем и божественым Его повелением и нашим повелением утвержаем непреложно и съблюдено быти даже и до скончания века сего.

[Того же] Сия убо вся, яже ради божественаго и многаго уставления и священным и нашим писанием утвержена и повелена быша, даже до скончания мира сего, яже по всей вселенней даныя святителем церковныя пошлины не прикосновенна и непоколеблема пребывати повелеваем. Тем же пред живым Богом, иже повелевшему нам царствовати, и пред ужасным Его судом засведетельствуем ради Божественаго и нашего ради царскаго сего уставления всем нашим приемником, иже по нас царем быти хотящим, всем тысущником, всем сотником и всем вельможам, и всему пространнейшему синклиту полаты нашего царства, и всем, иже по вселенней бывающим царем, и князем, и властелем по нас, и всем, иже по всей вселенней людем, иже ныне сущим и по том быти хотящим в вся лета, ни едино же от сих преложити или претворити некоторого ради образа, яже божественым и нашим царскым повелением священней святей римской церкви и всем, иже под нею святителем по всей вселенней бываемым подаваема, да не смеет никто же порушити, или прикоснутися, или которым образом досадити.

Хотяй же о сих пространнее уведати, да прочтет духовную благочестиваго царя Констянтина и великое и похвалное о нем слово и иная о нем.

И аще бы были грады и власти, и села, и винограды, и езера, и пошлины не приличны, и не полезно Божественым церквам, не быша премолчали святии отци 318 перваго собора, но всяческы бы возбранили царю Констянтину таковое дело. И не токмо не возбраниша, но и свято Господеви и похвално и благоприятно благоволиша.

И от перваго благочестиваго царя Костянтина, да и по нем при благочестивых царех, царствующих в Констянтине граде, святители и монастыри грады и села, и земли держали и ныне держат в тех, иже православно где царьствующих странах. И на всех соборех святых отец не запрещено святителем и монастырем сел и земель держати и не повелено всеми соборы святых отець святителем и монастырем сел и земель церковных ни продати, ни отдати. И великими и страшными клятвами то утвержено.

Правило иже в Карфагении собора 32, 33, четвертаго собора правило 34, пятаго собора правило на обидящих святыя Божия церкви, Иустинияново правило 14, 15, иже в Сардакии правило 14, Иустинияново правило 30, седмого собора правило 12, 18. И в Спиридоньеве Тримифинскаго житье писано и в Григорьеве Богослова житие писано, и в Златаустаго житие писано, и в Беседовнице писано; что села были церковныя, явлено в житии святого Савина епископа и чюдотворца.

Також и монастыри имели села в прежних летех после великаго Антония. Преподобный и великий отець нашь Геласий чюдотворец села имел, и Афанасий Афонскый села имел, и Феодор Студискый села имел, и святый Симион Новый Богослов в своем писании являет, яко от сел и от виноградов монастыри состаятся и лавры. И в Рустей земли чюдотворцы Антоний Великий и Феодосий Печерскыя и Варлам Новоградскый, и Дионисие и Димитрие Вологодскые — вси села имели. Тако ж и святители русстии иже в Киеве, да и по них святый Петр чюдотворец и Феогност, и Алексей чюдотворець — вси грады и власти, и села имели. И святый Алексей чюдотворец митрополит всеа Русии многыя монастыри создал, и селы и землями, и водами удоволил. И блаженный великый князь Владимер и сын его великый князь Ярослав святителем и монастырем грады и села давали святым церквам, даже и до сех мест благочестивии и христолюбивии великыи князи русстии власти и села, и земли, и воды, и ловли рыбныя давали. И се есть свято Господеви и благоприятно и похвално. И мы сия ублажаем и похваляем и съдержим.

 

ВТОРОЕ СОБОРНОЕ ПОСЛАНИЕ.

 

И по сем паки послаша к великому князю. Сице говорити великому князю Ивану Васильевичу всеа Русии от Симона митрополита всеа Русии и иже о нем священнаго собора диаку Левашу.

Отец твой, господине, Симон митрополит всеа Русии и архиепископ и епископы, и весь священный собор говорят, что от перваго благочестиваго святого и равнаапостольнаго великаго царя Констянтина и благочестивыя равноапостольныя христолюбивыя матери его Елены, да и по них при благочестивых царех, царствующих в Констянтине граде и по всей вселенней, святители и монастыри грады и власти, и села держали. И на всех соборех святых отець не запрещено святителем и монастырем земель держати. И всеми божествеными соборы вселенскыми и поместными не велено святителем и монастырем церковных стяжаний недвижимых ни продати, ни отдати. Недвижимая же стяжаниа суть прежереченная: грады, власти, села и прочая, подобная сим. И великыми страшными клятвами о том утвержено и запечатлено непоколеблемо и нерушимо быти в веки веком.

Такоже и в наших русийскых странах при твоих прародителех великых князех, при великом князе Владимере и при его сыне великом князе Ярославе, да и по них при великом князе Андреи и при его брате великом князе Всеволоде, и при великом князе Иване, внуце блаженаго Александра, иже бысть в лета святаго великаго чюдотворца Петра митрополита всеа Русии, даждь и до сих мест святители и монастыри грады, власти, слободы и села, и суды, и управы, и пошлины, и оброки, и дани церковныя держали по Божественым велением и уставлением, и по Божественым правилом святых апостол и святых отець, и равноапостольных христолюбивых царей, и по твоих прародителех равноапостольнем христолюбивем великом князе Владимере и его сыне великом князе христолюбивем Ярославе уставлению и утвержению, якоже тамо в их уставлении подлинно глаголет: Аще кто преступит, рече, сия правила, якоже есмь управили по святых апостол и по святых отець правилом, и первых благочестивых царей управлением, кто имет преступати правила сии — или дети мои князи, или внуцы мои, или правнуцы мои, или по них от рода моего кто, или от боляр кто где ни буди, или в которых градех бояре и наместницы или воеводы, или судия или тиуни, или ин кто ни буди, аще имут обидети или вступатися в что церковное, или в суды и управы, и в пошлины, и в десятины церковныя, святительския, или отъимати, да будут прокляти в сей век и в будущий.

И по Божественых велениих уставленая святыми отцы и равноапостольными христолюбивыми цари и всеми святыми священыми соборы в греческых, такоже и в наших русскых странах, даже и доныне святители и монастыри земли держали и держат, а отдавати их не смеют, и не благоволят, понеже вся таковая стяжания церковная — Божия суть стяжания, возложенна и нареченна и дана Богу и не продаема, ни отдаема, ни емлема никим никогда же в веки века. И нерушима быти соблюдати ся яко освященно Господеви и благоприятно и похвално. И мы, смирении, сия ублажаем и похваляем и сьдержим.

 

 

Ответ Макариа, митрополита всея Русии, от божественых правил святых апостол и святых отець седми собор, и поместных, и особь сущих святых отець, и от заповедей святых православных царей, к благочестивому и христолюбивому и боговенчанному царю великому князю Ивану Васильевичю, всеа Русии самодръжцу, о недвижимых вещех, вданных Богови в наследие благ вечных.

 

Слыши и вънми, о боголюбивый и премудрый царю, и разсудив царскы, душеполезная и вечная избери, а тленная и мимотекущая мира сего ни въ чтоже, царю, полагай, зане преходна суть, но едина добродетель и правда пребывает в векы.

От пръваго благочестиваго и равноапостольнаго святого царя Констянтина греческаго и все благочестивыа цари греческыя, и до последняго благочестиваго царя Констянтина же греческаго, ни един от них не смел дръзнути или двинути, или взяти от святых церквей и монастырей, вданных и възложенных Богови и Пречистой Богородици в наследие благ вечных церковнаго имениа недвижимых вещей: завес и съсуд, и книг, и непродаемых вещей, рекше села, нивы, земли, винограды, сеножати, лес, борти, воды, езеро, источници, пажити и прочая, вданная Богови в наследие благ вечных, бояся от Бога осуждениа и от святых апостол и святых отець седми съборов и святых отець поместных и особь сущих, страшныя и грозныя и великиа ради заповеди. Тамо бо Святым Духом възгласиша святии отци: «Аще кий царь или князь, или ин, в каковом сану ни буди, въсхитит или възмет от святых церквей или от святых монастырей, възложенных Богови в наследие благ вечных от недвижимых вещей, таковии по божественым правилом от Бога аки святотатьци осужаются, а от святых отець под вечною клятвою да суть».

И того ради все православныя цари, бояся Бога и святых отець заповеди, не смели двинути от святых церквей и от святых монастырей недвижимых вещей, вданных Богови в наследие благ вечных. И не токмо не взимаша, но и сами благочестивыя цари святым церквам и монастырем села и винограды и прочиа недвижимыя вещи подоваху в наследие благ вечных, с писанием и с великым утвръжением, и с златыми печатьми царства своего, бояся Бога и заповеди святаго и равноапостольнаго пръваго благочестиваго великого царя Констянтина, тамо бо он Святым Духом просвещен и наставлен, духовную заповедь царскою своею рукою подписав и страшными и велелепными клятвами утвердив, в раку святого връховнаго апостола Петра вложив. И тамо възгласи всему тому непоколебиму и недвижиму быти от всех православных царей и от всех князей и велможь по всей вселенней и до скончаниа миру.

И толико почте блаженнаго папу Селивестра и по нем всех святителей почитати по всей вселенней повеле. Понеже бо той блаженный папа на венце главнаго пострижениа знамение сътвори, его же чести ради блаженнаго Петра имеет, не въсхоте златым венцем носити. Мы же покрывалу его главному о сем белым видом светлое въскресение Господне начертавше, на священнейшую главу его своима рукама положихом, бразды коня его своима рукама дръжаще, ради чести блаженнаго Петра конюшьскым саном дахомся ему. Повелеваем того же чина и обычая всем, иже по нем святителем всегда творити в пояздех своих по подобию царства нашего тем же, ради сего постриженнаго знамениа връховнаго святительскыя главы. Да не мнит кто се пострижение худо быти и безчестно, но паче земнаго царства саном и славою, и силою украшати подобает. Но и Римскаго града и всей Италии и западная власти и места, и земли, и грады сему же, иже многажды предреченному блаженному отцу нашему Селивестру съборному папе предающе и отступающеся ему и всем, иже по нем бываемым святителем и в всей вселенней, идеже православная наша вера обдержит, владение и суд дръжит ради божественнаго и нашего сего съдеаннаго утвръждениа, повелеваем устраяти правду святой сей церкви римской, подлежащей пребываема подаваем бывати. Тем же пригодно судихом нашего царства причет к восточным странам преместити града византийскаго чюднаго и краснейшаго места, в свое имя град създати и тамо царьство свое въдрузити, идеже бо священническое начало и власть, и христианьскаго благовериа слава от небеснаго Царя уставлена бысть, неправедно есть тамо владати земному царю.

Сиа убо вся, яже ради божественаго многаго уставлениа и нашим священным писанием утверженна и повелена бывша даже до скончаниа мира сего, яже по всей вселенней, и даныя святителем церковныя земли же и села, и винограды, и езера, и пошлины съчтавше, дахом.

И божественым повелением и нашим царскым велением уставихом на въсточных и на западных, и на полунощи же и южных странах, и в Июдеи же, и в Асии, и в Фракии, в Еладе, в Афракии же и в Итталии, и в различныя островы нашего им велениа свобождением възвещаем и по всей вселенней, идеже православнии князи и властели под нами обладают нашего свобождениа, и волю им утвръдивше, дахом владати святителем, и никакову мирскому сану смеати прикоснутися церковным землям и пошлинам, Богом заклинаем и нашим царскым повелением утвръжаем непреложно и съблюдено быти даже до скончаниа века сего непрекосновенно и непоколеблема пребывати повелеваем.

Тем же пред живым Богом, иже повелевшу нам царствовати и пред ужасным Его судом засвидетельствуем ради царского сего уставлениа всем нашим приемником и иже по нас царем быти хотящим, всем тысящником и всем сотником, и всем велможам римскым, и всему пространнейшему синклита полаты нашего царства, и всем, иже по всейленней людем, иже ныне сущим и потом бывшим в вся лета, и нашему царству подлежащим. И ни единаго же от сих преложити или претворити некотораго ради образа, яже нам царскым повелением в священней святей римской церкви и всем, иже под нею святителем по всей вселенней бываема подаваема, да не смеет никто же порушати или прикоснутися, или которым образом досадити.

Аще кто от сих, еже не веруеть быти сему, без тяж сый и суров, или уничижитель будет окаанный о сих вечных, да дръжим будет осуждением и вечным мукам повинен будет. И да имееть тогда съпротивника себе святых Божиих властелех апостольскых Петра и Павла, в сем веце и в будущем, в преисподнем аде мучим будет, да исчезнеть с диаволом и с всеми нечестивыми.

Се же нашего повелениа царскаго писаниа своими руками утвръдивше, честному телу властелина апостольскаго Петра своими руками в раку положихом, ту бо апостолу Божию обещахомся нерушима нам съблюдати и еже по нас хотящим быти и зде и в всей вселенней. И православным царем же и князем, и велможам, и владалным съблюдаема быти ради заповедей наших оставихом и до скончаниа миру. И блаженному отцу нашему Селивестру съборному папе и его ради всем наместником его и зде и в всей вселенней святителем Господа Бога и Спаса нашего Iсуса Христа благонравно поведавше, вечно и благополучно сих въздаание предавъше, такоже и ныне четырем патриаршескым престолом, коемуждо пределу честных ради апостол и ученик Христовых: византийскому, его же в свое имя преименовах Андрея ради апостола, яко много потрудивъшася к богоразумию тех привести и церкви въдрузити православных; такоже и александрьскому, Маркову приемнику, и антиохийскому, Лучину настолнику, иерусалимскому, Иаковлю брата Господня, коемуждо во своем пределе подобающую честь подаем и наши по нас приемници до века такожде же и всем церквам Христовым и пресвященным митрополитом, и архиепископьям, и иже по них настолником честь сами даем. И наши по нас приемници и велиции сътрапы, яко служителем Божиим и приемником Христовых апостол, сице творите и съблюдите, яко да не предреченной тягости подпадете и славы Божиа лишени будете. Но дръжите предание, яко же приасте, Бога бойтеся и священную Его церковь, и настоятели ея чтите, да милости Божиа в сем веце и в будущем получите, и сынове света будете.

Царское подписание сице: Божество вас да съблюдет в многая лета, святейшии и блаженнии отци.

Дадеся в Риму, в день третий каланд априлиевых, владыкы нашего Флавиа Коньстянтина Августа, Галиканом, мужем честнейшим ипат славнейших.

И того ради все православныя цари, бояся Бога и святых отець заповеди, и заповеди великаго царя Констянтина, не смели двинути от святых церквей и от святых монастырей недвижимых вещей, вданных Богови в наследие благ вечных. И не токмо не взимаше, но и сами благочестивии цари святым церквам и монастырем села и винограды и прочиа недвижимыя вещи подаваху в наследие благ вечных, с писанием и с великым утвръжением, и с златыми печатьми царства своего. И все те православныя цари и до скончаниа царства своего. И все те православныя цари и до скончаниа греческаго царства и з святейшими папами и с пресвятейшими патриархи, и с пресвященными митрополиты, и с всеми святители, и с святыми отци на всех седми съборех сами быша и божествеными правилы и царскыми законы утвръдиша и страшными и велелепными клятвами седмью съборы запечатлеша с царскым подписанием. И уставиша всему тому ни от кого же недвижиму быти и до скончаниа веку. И на обидящих святыя церкви и святыа монастыри, и все православныа цари с святители крепко стояху и побараху царскы и мужскы. И никому же попустиша вданных Богови и Пречистой Богородици и великым чюдотворцем от священных и вданных в наследие благ вечных прикасатися или поколебати недвижимых вещей и до скончаниа миру.

Тако же и в вашем благочестивом и христолюбивом Росийском царствии от пръваго благочестиваго и равноапостольнаго святого прадеда твоего, великого князя Владимира Киевскаго и всея Руси и сына его, благочестиваго великого князя Ярослава, и всех твоих святых прародителей, и до твоего христолюбиваго царства. Ни един же от них не смел дръзнути или двинути, или взяти от святых церквей и монастырей, вданных и възложенных Богови и Пречистой Богородици и великым чюдотворцем в наследие благ вечных церковнаго имениа недвижимых вещей по тому же, якоже и прочиа православныя цари греческыя, бояся от Бога осуждениа и от святых апостол и святых отець седми съборов поместных и особь сущих страшныя и грозныя и великыя предреченныа заповеди и клятвы, тамо бо они Святым Духом възгласиша святии отци: Аще кий царь или князь, или ин, в каком сану ни буди, въсхытить или възмет от святых церквей или от святых монастырей, възложенных Богови в наследие благ вечных от недвижимых вещей, таковыи бо по божественым правилом от Бога акы святотатьци осужаются, а от святых отец под вечною клятвою да суть.

И того ради все православнии цари гречестии и русскые цари прародители твои, бояся от Бога и от святых отець заповеди, не смели двигнути от святых церквей и от святых монастырей недвижимых вещей, вданных Богови в наследие благ вечных и до днешняго дни не токмо от святых церквей вданных Богови не взимаша, но и сами святым церквам и монастырем недвижимыя вещи: села и винограды и прочиа недвижимыя вещи безчислено подаваху по своих царскых душах в наследие благ вечных. Якоже и прадед твой, святый и равноапостольный князь великий Владимир Киевский и всеа Руссии, толику веру к Богу показа и к святым церквам велие тщание: изо всего царства своего по всей Русской земли десятую цасть даде святей церкви и отдели святейшим митрополитом Киевскым и всеа Русии. Тамо бо в своем царском завещании и законоположении написа сице:

Во имя Отца и Сына и Святаго Духа.

Се яз, князь Володимер, нареченный в святем крещении Василий, сын Святославль, внук Игорев, блаженныя княгини Олгы, приал есмь святое крещение от греческаго царя Констянтина и от Фотиа патриарха царягородскаго. И приах от него, пръваго митрополита Михаила Киеву, иже крести всю Русскую землю святым крещением.

По том летом многом минувшим, создах церковь зборную Святыя Богородица Десятинную и дах ей десятину изо всего своего княжениа, такоже и по всей земли Русской. И с княжениа в соборную церковь от всего княжа суда десятую векшу, а ис торгу десятую неделю. А из домов на всякое лето от всякого стада и от всякого живота чюдному Спасу и чюдной Богородици.

По том разсмотривъше греческый Номоканон и обретохом в нем писано, оже не подобаеть сих судов и стяжь князю судити, ни бояром его, ни тиуном его.

И яз, згадав с своими детми и с всеми князи, и с своими бояры, дал есми те суды церквам Божиим и отцу своему митрополиту, и всем епископом по всей Русской земли.

И по сем не надобе въступатися ни детем моим, ни внучатом, ни правнучатом, ни всему роду моему до века ни в люди церковныя, ни в вси суды их.

То все дал есми церкви Божии по всем городом и по погостом, и по слободам и по всей земли, где ни суть христиане.

И своим бояром и тиуном приказываю: судов церковных не судити и наших судов без судей митрополичьих не судити десятин для.

А се суды церковнии: розпускы и смильное, заставание, пошибание, умычкы, промежи мужем и женою о животех, в племяни или в сватовьстве поимутся, ведовьство, потворы, чародеание, влъхование, зелеиничьство, уреканиа три: бляднею и зелии, и еретичьством, зубояжа или сын отца бьет, или матере дъщи биет, или сноха свекровь, или кто уречется сквръными словесы и прилагая отца и матерь, или сестры, или дети, или племя тяжутся задници, церковная татьба, мертвецов сволочать, крест посекуть или на стенах трескы емлют из креста, скот или псы, или птици без великиа нужда введеть в церковь, и ино что неподобно церкви съдееть, или два друга иметася бити, единаго жена а другаго имет за лоно и раздавить, или кого застануть с четвероножною, или кто под овином молится, или в ржи, или под рощениемь, или у воды, или девка детя повръжет.

Те все суды церквам Божиим даны суть преже нас по законом и по правилом святых отець христианскыми цари и князи в всех христианскых людех.

И царю, и князю, и бояром, и судиам в те суды нелзе вступатися.

И яз тако же то все дал есми по перьвых царей уряжению и по вселеньскых святых отець седмих съборов вселеньскых святитель великых.

Князю и бояром, и судиам не прощено есть от закона Божиа вступатися в те суды.

Аще же кто преобидит сий устав, таковым непрощеным быти от закона Божиа, грех и горе себе наследуют.

И своим тиуном приказываю судов церковных не обидети и из судов городцкых давати девять частей князю, а десятая часть — святей церкви и отцу нашему митрополиту.

Се же убо искони поручено Богом святителем и епископьям их — городскыя и торговыя всякиа и мерила, и спуды, извесы, ставила. От Бога тако иськони уставлено есть. И митрополиту блюсти без пакости все то подобает, за все бо то въздати ему слово в день суда великого, якоже и о душах человечьскых.

А се люди церковнии, предани митрополиту по правилом: игумен, игуменья, поп, диакон, поподья, диаконица и дети их. И кто в крылосе: чернец, черница, проскурница, понамарь, лечець, прощеник, баба вдовица, задушный человек, прикладень, сторонник, слепець, хромець, монастыреве, болници, пустынници, странноприимци, и кто порты чернеческыя свръжет.

Те люди церковныя богаделныи митрополит ведаеть промежь ими суды, или обида которая, или задница.

Аще ли иному человеку будет с ними суд или обида которая, то опщий суд, и присуд и пересуд на полы.

Аще кто преступит сиа правила, якоже есмь управил по святых отець правилом и первых православных царей управлению, кто имет преступати правила сиа — или дети мои, или внуце мои, или правнуци, или князи, или бояре, или в котором граде наместник или судья, или тиун, а имуть обидети те суды церковныя или отъимати, да будут прокляти в сей век и в будущий, и от седми съборов святых отец вселеньскых.

А се о десятинах. От всего княжа суда десятая векша, и с торгу десятая неделя, и от даней, от веры, и из всего схода и прибытка, и от лова княжа и от всякаго стада, и от всякого жита десятое в соборную церковь епископу. Царь или князь в девятих частих, а церкви соборная в десятой части.

Основаниа же иного никто не может положити паче лежащаго сего, и да вси съгражают на сем основании. Иже кто разсыплет храм Божий, разсыплет того Бог, церкви бо свята есть. И аще кто изменит святый сей устав отечьскый, грех и горе себе наследуеть.

Аще пообидит суды церковныа, платити ему собою. А пред Богом тому же ответ въздати на страшнем суде пред тмами ангел, идеже когождо дела открываются яве, благая или злая, идеже не поможет никто же никому же, но токмо правда и добрая дела, тем избавитися вторыя смерти, рекше вечныя мукы и крещениа неспасенаго геоньскаго огня, съдръжаще истинну в неправде. О тех глаголеть Господь: Огнь их не угаснет, и червь их не умреть. Сътворшим же благая — жизнь вечная и радость неизреченная. А сътворшим злая, рекше неправедно судившим и лукавно — неизмолим суд обрести.

Аще кто уставление мое порушает, или сынови мои, или внуци мои, или правнуци мои, или от рода моего, или от князя, или от бояр кто, аще порушат мой ряд или вступятся в суды митрополичи, что есми дал митрополиту, отцу своему, и епископом по правилом святых отець и по первых православных царей управлению судивше, того казнити по закону.

Аще же кто имет судить, преслушав нас, церковныи суды, что преданы митрополиту, отцу нашему, той станет с мною пред Богом на страшнем суде, и да будет на нем клятва святых отець.

Так и же и прародитель твой, благочестивый и христолюбивый князь великий Андрей Юрьевичь Боголюбский, заложив Володимери и постави церковь Успение Пресвятыя Богородица о едином връсе. И вдаде Пресвятей Богородици и отцу своему Констянтину митрополиту всеа Русии и идеже по нем митрополитом до века многы имениа и слободы, и зданьми, и села лучшая, и дани, и десятину в всем. И в стадех своих, и торг десятый в всем своем царстве по тому же, якоже и прадед твой, святый и равноапостольный князь великий Владимер Киевский и всея Русии. И Божиим милосердием и Пречистыя Богородица и великих чюдотворцов молитвами, и святых царей русскых, прародителей твоих и царскых родителей твоих святых молитвами и брежением и твоим царскым жалованием и брежением те все села и слободы, и земли с всеми угодьи по старине в дому Пречистыя Богородица и великых чюдотворьцев в святейшей митропольи Русстей и до днешняго дни никим же не движими и не вредими пребывають. Аще и на время от злых человек оскръбляются, но Божиим милосердием и Пречистыя Богородица, и великых чюдотворцев молитвами и вашим царскым жалованием и заступлением по святых церквах побарающих пакы наполняются и николи же истощеваются, занеже вся сиа Богови освященна суть, и никто же может церкви Божиа оскорбити или поколебати, или недвижимая от церкви Божиа двинути, понеже бо церкви Божиа небес вышше и твердейше, и земли ширьше, и моря глубочайше, и солнца светлейши, и никто же можеть ея поколебати, основана бо бе на камени, сиречь на вере Христова закона.

Аще и мнози неверни покусишася поколебати, то вси погыбше, и ни в что же быша. И инии же мнози и от нечестивых царей в своих царствах от святых церквей и святых монастырей ничто же взимаху, и недвижимых вещей не смели двигнути или поколебати, боясь Бога и заповеди святых отець и царскых уставов древних законоположителных, но и зело по святых церквах побараху, не токмо в своих странах, но и в Русском вашем царствии. Некогда быша сиа, в лета великых чюдотворцев Петра и Алексея, и в лета Михаила, и Ивана, Феогноста русскых митрополитов, но и ярълыкы свои тем святым митрополитом подаваху на утвръжение святым церквам и святым монастырем с великым запрещением, чтобы ни от кого не обидимы и недвижими были и до скончаниа царства их.

И доныне в Русской митропольи тех святых митрополит седмь ярлыков написаны пребывают, от них же един ныне написахом, великого чюдотворца Петра митрополита Киевскаго и всеа Русии, имуща сице:

Ярлык Азбека царя, дань в Орде великому чюдотворцу Петру митрополиту Киевъскому и всеа Русии.

Вышняго и безсмертнаго Бога силою и величьством, и милостию его многою, Азбяково слово всем нашим князем великым и средним, и нижним, и силным воеводам, и вельможам, и князем нашим уделным, и дорогам славным, и плъчным князем высокым и нижним, и книжником и устава дръжальником, и учителным, и людскым повестником, и събирателем, и баскаком, и мимо ездящим послом, и лонцом нашим, и соколником, и пардусником, и всем людем высокым и нижним, малым и великым нашего царства по всех наших странах, по всех наших улусах, где наша Бога безсмертнаго силою власть дръжит, и слово наше владеет. Да никто же обидить на Руси зборную церковь и митрополита Петра и его людей, и церковных его, ничтоже да не взимают, ни стяжаний, ни имений, ни людей.

И знает митрополит Петр правду и право судит, и управляет люди своя в правду в чем ни буди. И в розбое и в поличном, и в татьбе, и в всякых делех ведает Петр митрополит един, или кому прикажет. Да вся покаряются и повинуются митрополиту, вся его церковныя причты по первым изначала законом их и по первым грамотам наших первых царей великых грамотах и девтерем, да не въступается в церковное и митрополиче никто же, занеже то Божие все суть.

А кто въступиться, а нашь ярлык, наше слово преслушает, тот есть Богу повинен, и гнев на себе от него приимет, а от нас казнь ему будет смертная. А митрополит правым путем ходить, да правым путем пребываеть и тешится, да правым сердцем и правою мыслью вся своя церковная управляет и судит, и ведает, или кому повелит таковая делати и управляти, а нам в то не въступатися ни в что, ни детем нашим, ни всем нашим князем всего нашего царства и всех наших стран, всех наших улусов, да не вступается никто ничем церковныя, митрополича, ни в грады их, ни в волости их, ни в села их, ни в всякие ловли их, ни в борти их, ни в земли их, ни в лугы их, ни в леса их, ни в ограды их, ни в соляных места их, ни в винограды их, ни в мелници их, ни в зимовище их, ни в стада их конскые, ни в всякые скотскые стада их. Но вся и стяжаниа и имениа церковная, и люди, и вся причты их, и вся законы их уложеныя старые от начала их, то все ведает митрополит, или кому прикажет.

Да не будет ничто же перечинено или порушено, или кем изобижено. Да пребывает митрополит в тихом и кротком житии без всякые голкы, да правым сердцем и правою мыслью молит Бога за нас и за наши жены, и за наши дети, и за наше племя. Мы бо также уставляем и жалуем, якоже и прежнии наши цари давали им ярлыкы и жаловали их. А мы по тому же пути, теми же ярлыкы жалуем их, да Бог нас пожалуеть, заступить.

А мы Божиа брежем, а даннаго Богу не взимаем. А кто взимает Божие, и тот будет Богу повинен, а гнев Божий на него же будет. А от нас будет казнен смертною казнью, да то видя, иные в боязни будут.

А поедут наши баскаки, таможники, данщики, поборщикы, писци по сем нашим грамотам, как наше слово молвило и уставило, да все будут целы зборные церкви митрополиче, никим ни от кого не изъобижены вся его люди и вся его стяжаниа, как ярлык имеет. И архимандриты и игумены, и попы, и вся его причты церковныя ничим никто да не будеть изобижен. Дань ли на нас емлють или иное что ни буди, тамга ли, поплужное ли, ям ли, мыт ли, мостовщина ли, война ли, ловитва ли коя ни буди наша, или егда на службу нашю с наших улусов повелим разбирати, где въсхотим воевати, а от зборныа церкви и от Петра митрополита ничто же не взимаем, и от их людей, и от всего его причта: те бо за нас Бога молят и нас блюдуть и наше воиньство укрепляют.

Кто бо того и преже нас не ведает, что Бога бесмертнаго силою и волею живут все и воюють, то вси ведають. И мы, Бога моляся по первых наших царей грамотах грамоты им давали ни в чем, как то было преже нас.

Так молвяй, наше слово уставило по первому пути, которая дань наша будет или запросы наши накинем, или поплужное, или послы наши будуть, или кормы наши и коней наших, или подводы, или корм послов наших, или наших цариць, или наших детей, и кто ни есть, и кто ни буди, да не вземлют и да не просят ничто же. А что възмут ини, отдадуть назад третицею. Аще будуть взяли за нужду великую, а от нас будет им не кротко, а наше око тихо на них не смотрит. А что будуть церковныя люди ремесленици кои или писци, или каменыя здатели, или древяныя, или иныя мастеры каковы ни буди, или соколницы, или ловци какова лова ни буди, а в то наши никто да не вступаются и на наше дело да не емлють их. И пардусници наши и ловци наши, и соколници наши, и побережници наши да не вступаются в них и да не взимают их, ни у них делных их орудей да не отнимают, ни взимають у них. А что закон их, и в законе их церкви их, монастыри их, часовни их, ничим да не вредять их, не хулят.

А кто учнет веру охужати и хулити, тот человек не извинется ничем же, и умрет злою смертию. А что попы и диаконы един хлеб ядуща и в едином дому живуща у кого — брат ли, сын ли, и тем по тому же пути наше жалование. Оже кто будет от них не выступил, аще ли будет от них кто выступил, а митрополиту не служит, а живет себе, то имянем поповскым не отнимается, но дает дань.

А попы и диаконы и причты церковныя пожалованы от нас по первой нашей грамоте. И стоят молящеся за нас Богу правым сердцем и правою мыслью.

А кто учнет неправым сердцем о нас молитися Богу, тот грех на нем будет.

А кто поп ли диаконь, ли причетник, ли церковный, или иные люди кто ни буди, откуды ни есть, митрополиту похотят служити и о нас Бога молити, что будет о них у митрополита в мысли, то ведает митрополит.

Так слово наше учинило, и дали есмя Петру митрополиту грамоту сию крепости для ему, да сию грамоту видяще и слышаще, вси люди и все церкви и все монастыри, и все причты церковные да не преслушают его ни в чем, но послушни ему да будуть по закону их и по старине, как у них изстари идет. Да пребываеть митрополит правым сердцем, без скорби и без печали всякыя, Бога моля о нас и о нашем царствии. А кто въступится в церковное и митрополиче, а на того будет гнев Божий. А по нашему великому истязанию не извинется ничем же и умрет злою казнью.

Так ярлык дан, так молвя, слово наше учинило, таковою крепостью утвердило заечьего лета, асенаго перваго месяца 4, ветха, на толиих писана и дана.

Коль же паче тебе подобаеть, благочестивый и боговенчанный царю, свою царскую веру к Богу показати и велие тщание к святым церквам и к святым монастырем, не токмо недвижимая, но и самому ти подобает подавати, якоже и вси святии царскые твои прародители и родители подаваху Богови в наследие благ вечных. Сице и тебе, царю, подобаеть творити царства ради небеснаго, сущу благочестивому и христолюбивому и велеумному царю великому князю Ивану Васильевичу всеа Русии самодръжцу, паче же всех царей в вашем Росийском царствии тебе, царю, от Бога ныне взъвышенному и почтенному, единовластному царю в всем великом Росийском царствии, самодръжцу сущу и в конець сведущему Христов закон евангельскаго учениа и святых апостол и святых отець заповеди, и вся тебе божественая писаниа в конець ведущу и на языце носящу не человечьскым бо учением, но данною ти от Бога премудростию. И сего ради, благочестивый царю, подобает тебе, разсудив, смотрити и творити полезная и богоугодная, яко же и прочии благочестивии цари, блюди и храни свою царскую душу и свое христолюбивое царство от всех врагов видимых и невидимых.

А милость Божиа и Пречистыа Богородица, и великых чюдотворцев молитва и благословение, да и нашего смирениа благословение да есть с твоим христолюбивым царством в векы. Аминь.

Так же и вси святейшии папы и пресвятейшии вселеньстии патриарси и пресвященнии митрополити, и боголюбивии архиепископи и епископи, снастолници и съпрестолници святых апостол и честныя архимариты и богобоязнивии игумены и смирении мниси, и мнози от тех великыя чюдотворцы быша, и никто же от тех сътвори или попусти възложенных Богови и вданных святым церквам и святым монастырем в наследие благ вечных недвижимых вещей отдати или продати. И на всех святых седми съборех и поместных и особь сущих святых отець Святым Духом наставляеми святии отци, утвердиша и заповедаша, и грозными и страшными, и великыми клятвами о том зело възгласиша и запечатлеша седмию соборы по данней нам благодати от Святаго животворящаго Духа, и грому подобно възгласиша сице:

Аще кто от церковнаго имениа святых завес или святых съсуд, или святых книг, или от иных вещей, их же не подобает продати или отдати, възложенных Богови в наследие благ вечных недвижимыя вещи, рекше села, нивы, винограды, сеножати, лес, борти, воды, езера, источници, пажити и прочая, вданная Богови в наследие благ вечных.

Аще кий епископ или игумен от церковных недвижимых вещей продасть или отдасть князю земли тоя или иным велможам, нетверду быти проданию, но пакы проданная или отданная святей церкви в епископию или в монастырь да възвратится. Епископ же той или игумен се творя, да изгнан будет из епископьи, а игумен из монастыря, яко расточив зле, их же не събра. Аще ли кто ин от священничьскаго чину суще, таковая сътворить, да извръгутся. Мниси же или мирстии человеци суще, да отлучатся. Аще суще осужени ото Отца и Сына и Святаго Духа, да устроени будуть, идеже червь не умираеть и огнь не угасаеть, яко гласу Господню противятся, глаголющему: Не творите (дому) Отца моего дому купленнаго моего.

Тем же и вси пресвященнии митрополити русстии, от пръваго пресвященнаго митрополита Леона Киевскаго и всеа Русии, и до великых чюдотворцев Петра и Алексея и Ионы, и прочии святии митрополити русстии, и до твоего христолюбиваго царства, и до нашего смирениа все боголюбивии архиепископи и епископи, и честныя архимариты и богобоязнивии игумены великии чюдотворци: Сергий и Кирил, и Варлаам, и Пафнутий, и прочии святии русстии чюдотворци и смирении мниси святых монастырей. И никто же от тех сътвори или попусти възложенных Богови и вданных святым церквам и святым монастырем в наследие благ вечных недвижимых вещей отдати или продати, по тем же божественым святым правилом и по заповеди всех святых отець седмь съборов и поместных и особь сущих святых отець.

Коль паче не подобает мне, смиренну, аще и грешну и несмь достоин учительства слову, такова святительскаго сану, но по данней нам благодати от Святого и животворящаго Духа митрополит нарицаюся, то иже о мне смиреннем и недостойнем всещедрый и человеколюбивый Бог обычным своим человеколюбием устрои, ими же судбами весть сам, дарова и вручи истинное слово правити ми ради Пречистыя матере своея Богородица моя. И сего ради не могу на таковая страшная дръзати или помыслити: от възложенных Богови и Пречистой Богородици и великым чюдотворцем вданных недвижимых вещей в наследие благ вечных из Дому Пречистыя Богородици и великых чюдотворцев таковая отдати или продати, не буди того. И до последняго нашего издыханиа и избави всех нас всесилный Боже и съхрани нас от таковаго законопреступлениа и не попусти тому быти не токмо при нас, но и по нас до скончаниа века, за молитв Пречистыя Твоея матере нашея Богородица и великых чюдотворцев и всех святых. Аминь.

И сего ради не въсхитися удивлением о том, о боголюбивый царю, ниже ласканиа вещь помысли, якоже бо святии отци Святым Духом уставиша и заповедаша, и седмью съборы запечатлеша нам хранити, сице и мы мудръствуем и храним, и до последнего своего издыханиа. Человеци бо есмы, плаваем в многомлъвленом сем мори. Въпредь что будет нам, не вемы. Зане хотящая быти не явленно всем человеком, но токмо боятися нам подобает небеснаго серпа, его же виде Захариа пророк, сходяща с небес: в долготу двадесять саженей, а в широту десять сажен, на обидящих и неправедне судящих и кленущихся именем Божиим во лжу.

И сего ради боюся, егда рукополагахся, сиречь поставляхся в святительскый сан, и тогда посреди священнаго събора в святей съборней апостольстей церкви пред Богом и пред всеми небесными силами, и пред всеми святыми, и пред тобою, благочестивым царем, и пред всем синклитом, и пред всем народом кляхся судбы и законы, и оправдание наше хранити, елика наша сила. И пред цари за правду не стыдитися, аще и нужа будеть ми от самаго царя или от велможь его, что повелять ми говорити, кроме божественых правил, не послушати ми их, но аще и смертью претять, то никако же не послушати их. И сего ради бояхъся, глаголю ти, о благочестивый царю, и молю твое царское величьство: останися, государь, и не сътвори такова начинания, его же Бог не повеле вам, православным царем, таковая творити. Но и вси святии Его възбраниша вам, православным царем,  нам, архиереом, священными правилы зело запретиша и запечатлеша седмью съборы по данней им благодати от Святаго и животворящаго Духа.

И того ради молим твое царское величьство и много с слезами челом бием, чтобы еси, царь и государь, князь великий Иван Васильевич всея Русии самодръжець, по тем божественным правилом у Пречистой Богородици и у великых чудотворцев из дому тех недвижимых вещей, вданных Богови в наследие благ вечных, не велел взяти.

А милость Божиа и Пречистыя Богородица и великых чюдотворцев молитва и благословение да и нашего смирениа благословение да есть всегда с твоим христолюбивым царством в многые роды и на векы. Аминь.

 

 

Ю. К. БЕГУНОВ

«Слово иное» — новонайденное произведение русской публицистики XVI в. о борьбе Ивана III с землевладением церкви.

 

Во время занятий в фонде редких и рукописных книг Пермской государственной публичной библиотеки имени А. М. Горького мое внимание привлек скорописный сборник XVII в., хранящийся под шифром 091/С-421 и в нем неизвестное произведение, одна часть которого помещена в начале 15-го «слова» «Просветителя» Иосифа Волоцкого (36-я тетрадь сборника), а другая — в 44-й тетради того же сборника.¹ Приводим этот текст целиком.

 

^а«Сие слово иное, а не ис тое книги.^б

В та же времяна восхоте князь великий Иван Васильевичь у митрополита и у всех владыкъ и у всех манастырей села поимати и вся к своим соединити. Митрополита же и владыкъ и всех манастырей из своея казны деньгами издоволити и хлебом изооброчити из своих житницъ.

Призываетъ убо митрополита и всех владыкъ и архимандритовъ и игуменовъ и своея мысли совет имъ открывает и вси ему повинушася, боящеся, да не власти своея отпадут.

Призывает же князь великий игумена Серапиона Троицъкаго Сергиева манастыря, да и той отдастъ села Сергиева манастыря. Приходит же Серапионъ, игуменъ Троицъский, на соборъ и глаголетъ великому князю: «Азъ убо приидох к живоначальней Троицы в Сергиевъ манастырь селъ манастырю не вдах, единъ у себя имея посох и мантию».

Приходит же к великому князю и Нилъ, чернецъ з Белаозера, высоким житиемъ словый сый, и Денисъ, чернецъ Каменский, и глаголютъ великому князю: «Не достоить чернцемъ^в селъ имети». К симъ же приста и Василий Борисовъ, тферския земли боярин, та же и дети великаго князя: и князь великий Василий, князь Дмитрей Углецкий присташа к совету отца своего.^г И дияки^д введеныя по великом князе глаголаху: «Не достоит чернецем селъ имети». Князь же Георгий вcecветлое ничтоже о сих не глаголах.

Приходит к митрополиту к Симону Серапионъ, игуменъ Троицкий, и глаголет ему: «О священная главо! Азъ убо нищий противу великому князю глаголю. Ты же о сих ничто же не глаголеши». Митрополитъ же Серапиону игумену отвеща: «Отшли убо от себе Дениса черньца, аз с вами единою глаголю». Серапионъ же митрополиту глагола: «Ты глава всем нам, ты ли ся сего боиши?».

Та же митрополит совокупився архиепископы и епископи, и архимандриты, и игумены и пришед со всеми глаголать великому князю: «Аз убо селъ пречистыя церкви не отдаю,^е ими же владели прежнии митрополиты и чюдотворцы Петръ и Алексей. Тако же и братия моя, архиепископы и епископы, и архимандриты, и игумены, селъ не отдают церковных».

Та же глаголетъ митрополит Генадию, архиепискому ноугородцкому: «Что убо противу великому князю ничтоже не глаголешь? С нами убо многоречивъ еси. Ныне же ничто же не глаголешь? Генадий же отвеща: «Глаголете убо вы, азъ бо ограбленъ уже прежде сего».

Генадий нача глаголати противу великому князю о церковных землях. Князь же великий многимъ лаянием уста ему загради, веды его страсть сребролюбную. Князь же великий, вся оставив, и глаголетъ: «Вся сия творит Серапионъ, игумен Троицъкий».

Последи же сих есть волость, зовома Илемна, и некотории си человецы, злу ради, живуще близ волости тоя, навадиша великому князю, глаголюще: «Конанъ чернецъ переорал земленую межу и твою оретъ землю, великаго князя». Князь же великий вскоре повеле черньца представите судищу своему. Мало же испытуя черньца,^ж посла его в торгъ и повели его кнутиемъ бити. А на игумене же Серапионе повеле недельщиком взяти 30 рублевъ. И призывает же келаря Васияна и с прещением повеле всех селъ монастырьских грамоты к себе привести. Васьянъ же келарь призывает недельщики и глаголетъ им: «Возьмите, братие, деньги, иже повелеваетъ князь велики». И ни единъ же от них на деньги руки не простре, глаголюще: «Не буди нам руки прострети на сребро Сергиева монастыря, да не Огезееву проказу приимемъ». Серапионъ же игумен входит в церковь Богоявления Господа Бога нашего Исуса Христа и посылает келаря Васьяна в монастырь и повели з грамотами быти старымъ старцемъ, которые ис келей не исходят. Священницы же и оставшая братия от церкви да не отходят, предстояще раце Сергия чюдотворца день и нощь. Старые же старцы двигнушася, овии на конех, инии же на колесницах, инии же на носилах. В ту же нощь, в ню же старцы те двигнушася из монастыря, прииде же посещение от Бога на великаго князя самодержца: отняло у него руку и ногу и глаз. В полунощи же посылает по игумена Серапиона и по старцы, прощения прося, и милостыню посылает довольну к братии. Серапионъ же игумен съ братьею возвратися в свой монастырь, аки некии ратницы крепцыи от брани возвратишася, славу воздаша Богу, великаго князя самодержаца смирившаго».

 

^а-б Этот заголовок на верхнем поле листа.

^в Испр.; в ркп. черцемъ.

^г-д В ркп. дияки; сбоку на поле исправлено и дияки.

^{е С}боку на поле помета зри; на нижнем поле листа тем же почерком приписано. Сего слова конецъ в восьмой тетрати, в восьмом листе. Посредине л. 346 об. вместо заголовка тем же почерком приписано сие слово иное, что писано указано в восьмой тетрати. Се и конец того слова. Сбоку на поле приписки, зри егда вотчины у церквей и монастырей отняли было, в Просветителе же 15 слово.

^ж Испр.; в ркп. ченьца.

 

Сборник, в котором читается данный текст, представляет собой толстую рукопись в деревянном, покрытом желтой тисненой кожей переплете, с двумя застежками, форматом в 4-ку; сборник писан семью скорописными почерками первой четверти XVII в. и насчитывает 487 листов.^{2 В} XIX в. этот сборник находился в руках по крайней мере трех владельцев: (1) в 1831 г. в селе Шартас или Шарташском, близ г. Екатеринбурга; (2) в 1878 г. в Екатеринбургском духовном правлении; (3) в Пермской духовной семинарии, куда в конце 70-х—начале 80-х годов прошлого столетия были переданы рукописные книги из Екатеринбургского духовного правления. В 1918 г. этот сборник в составе собрания Фундаментальной библиотеки Духовной семинарии был передан в Городскую библиотеку, ныне Государственную публичную библиотеку им. А. М. Горького.

Филиграни сборника (например, на лл. 161, 191, 210, 311, 346) одни и те же — крепостные ворота с двумя башнями и с фигурой перед воротами, изображающей землю, как №№ 3309, 4175 из альбома Н. П. Лихачева из рукописей 1600—1601 гг.³

В середине и в конце сборника имеются записи, которые позволяют его датировать 1621 г. На л. 310 об. имеется приписка: «Сие есть конецъ книзе сей Иосифа Просветителя. Писана сия книга лета 7129-го» (т. е. 1621 г.). На л. 464 имеется приписка: «От времене же временену учащения день тысящи два ста девять десять. Блаженъ терпяй и постигий въ дни девять десять триста тридесятъ пять. Словеса убо писанная приидоша въ конецъ, уму же да не будет когда прияти конецъ. В любительстве душепитателных словесъ кое убо когда будет влаги же насыщение». «День тысящи два ста девять десять» — это «день 1290», по всей вероятности, может быть расшифрован как 129-й год 7-й тысячи, т. е. как 7129 г. Эта дата согласуется с датой приписки в конце «Просветителя» Иосифа Волоцкого (7129). «Въ дни девять десять триста тридесятъ пять» — это 335-й день девятого (т. е. 7129-го) года или 1 августа 1621 г. Очевидно, «Пермский» сборник был сшит в 1621 г. (не позднее 1 августа) из нескольких сборников меньшего объема (на нижнем поле сборника имеются буквенные обозначения тетрадей с 1 по 44 (лл. 1—346), с 1 по 7 (лл. 387—442), с 1 по 3 (лл. 443—464). В составе этого сборника нет ни одного произведения моложе начала XVII в.: к началу XVII в. относятся распространенная редакция Жития псковского князя Довмонта-Тимофея, «Повесть о чюдном видении Спасова образа» из Новгородской Забелинской летописи начала XVII в.; к концу XVI в. относится выписка из «Хождения» Трифона Коробейникова «О путях к Царь-граду и Иерусалиму», к 1565—1571 гг. — «Повесть о чудесах образа Богородицы Одигитрии на Выдропуске», к середине XVI в. — третья редакция «Просветителя» Иосифа Волоцкого, «Сказание Максима, старца горы Синайския», «Повесть о царице Динаре», к началу XVI в. — «Послание» Филофея «на звездочетцы» и первая редакция Хронографа. Остальные сочинения, составляющие Пермский сборник, переводные, известные в русской литературе XI—XII вв.: из Синайского патерика, из Физиолога, Житие Евстафия, Апокрифы Ипполита, папы Римского, «Об антихристе», «Слово о псалтыри, како списася царем Давыдом», выписки из Типика (церковного устава), поучения «отцов церкви».

Новонайденное произведение находится в самом конце первой части сборника, состоящей из 44 тетрадей, написанных единым почерком в 1621 г., — в 36-й и 44-й тетрадях. Состав этой части сборника следующий.

Лл. 1—284, 285 об.—310 об.: «Просветитель» Иосифа Волоцкого под заглавием: «Сказание инока Иосифа грешнаго о новоявившейся ереси новогородцких еретиковъ и отступниковъ Алексея протопопа и Дениса попа, и Федора Курицына, и всех, иже такоже мудръствующих». (Нач.: «Подобает ведати, яко многи ереси в различные лета и времена диаволъ внесе...»). Это список полного, шестнадцатисловного «Просветителя» пространной редакции со «Сказанием о новоявившейся ереси» в третьей редакции (совпадает с разночтениями нифонтовского списка).^{4 Н}а полях — ряд приписок и дополнений о митрополите Зосиме, о Пахомии, основателе трех первых монастырей, из Хронографа третьей редакции («зри», «зри опасно», «зри испытанно»).

Лл. 284 об.—285 об.: «Сие слово иное, а не ис тое книги».

Лл. 311—320: Послание инока Елеазарова монастыря Филофея к дьяку Мисюрю Мунехину «на звездочетцы» (Нач.: «Государя великого князя дияку государю имя рек Елизарева манастыря нищий богомолецъ старецъ имя рек Бога молить и челом биетъ...»).⁵

Лл. 320—346 об.: «Сказание Максима, старца горы Синайския», на полях прибавлено: «царю Ивану в мужеложестве» (Нач.: «Господи Исусе Христе, Сыне единородный, безначальнаго ти Отца реки пречистыми ти усты...»).⁶

Лл. 346 об.—347 об.: «Сие слово иное, что писано указано в восьмой тетрати. Се и конец того слова».

Как видим, новонайденный памятник не имеет собственного заглавия: дважды он назван составителем сборника 1621 г. «Словом иным, а не ис тое книги», т. е. не из «Просветителя» Иосифа Волоцкого, который составитель сборника именует «книгой».^{7 И}з этого названия видно, что писец предупреждал читателя о независимости «слова» от того текста, в который оно по частям вписано. По-видимому, причина, по которой «Слово иное» оказалось вписанным в текст «Просветителя», была чисто внешней: заметив пропущенные им при переписке этого произведения свободные листы, писец заполнил их текстом другого сочинения, тщательно выделив его пометами из окружающего текста.

Новонайденное произведение представляет интерес как для исследователей общественно-политической борьбы вокруг вопроса о монастырском землевладении в начале XVI в., так и для исследователей древнерусской публицистики и общественной мысли XVI в. В нем сообщаются чрезвычайно важные и новые факты о соборе 1503 г. и о конфликте между великим князем Иваном III и Троице-Сергиевым монастырем, дополняющие и уточняющие сведения, известные по опубликованным источникам о соборе 1503 г.: 1) «Соборному ответу» великому князю Ивану III (в двух редакциях),⁸ 2) «Прению Вассиана с Иосифом Волоцким», составленному около 1515 г.,⁹ 3) «Письму о нелюбках», составленному в 40-е годы XVI в. (не ранее 1532 г.) со слов монахов-иосифлян Нила Полева и Дионисия, князя Звенигородского,¹⁰ 4) Житию Иосифа Волоцкого, составленному сподвижником Зиновия Отенского агиографом Львом-Аникитой Филологом в середине XVI в. (между 1539 и 1566 г.),¹¹ кратко излагающему весь ход соборных заседаний, 5) Житию Серапиона, архиепископа Новгородского, по мнению некоторых исследователей, основывающему на известиях Жития Иосифа Волоцкого и датируемому серединой XVI в.¹²

«Слово иное», судя по характеру сообщаемых в нем сведений, стоит ближе к «Соборному ответу», чем к поздним источникам «Письму о нелюбках» и Житиям Иосифа и Серапиона. В нем ничего не говорится ни о полемике между Нилом Сорским и Иосифом Волоцким, ни о выступлении последнего. Согласно «Слову иному», основные споры на соборных заседаниях развертываются не между «нестяжателями» и «иосифлянами», а между великим князем Иваном III и соборным большинством во главе с митрополитом Симоном. Если верить нашему источнику, намерения великого князя были вполне определенными: «у митрополита и у всех владыкъ и у всех манастырей села поимати и вся к своим соединити», т. е. это означало бы полную, а не частичную секуляризацию всех земель церкви, в том числе монастырских церковных и святительских с компенсацией духовенства взамен утраченных вотчин деньгами и хлебом. Как известно, «нестяжатели» вопрос о секуляризации в такой плоскости не ставили, ограничиваясь лишь постановкой вопроса в морально-этическом плане; вотчинный быт монастырей противоречит духу обета иноков, монахам не подобает владеть селами и нивами и жить за счет эксплуатации крестьян.^{13 С}ледовательно, постановка вопроса о секуляризации на соборе 1503 г. исходила не от «нестяжателей», а от самого великого князя Ивана III, понимавшего необходимость воспрепятствовать непомерному росту землевладения церкви и создать экономическую базу для укрепления централизованного государства. В своей борьбе за секуляризацию на соборе Иван III опирался на заволжских старцев-пустынников — Нила, чернца с Белоозера,¹⁴ и Дениса, чернца Каменского,¹⁵ на некоторые круги богатого тверского боярства (Василий Борисов)¹⁶ и представителей великокняжеской администрации (введенные дьяки),¹⁷ на своих сыновей — князя великого Василия, князя Дмитрия Углицкого. Лишь один князь Георгий «Bcecветлoe ничто же о сих не глаголах».^{18 В}се же остальные вышеназванные лица выступили на соборе с призывом: «Не достоитъ чернцемъ селъ имети».

«Слово иное» — первый среди известных нам источников называет членов великокняжеской семьи, представителей государственного аппарата и боярства в числе активных борцов за секуляризацию. Очевидно, что правительство Ивана III рассматривало секуляризацию как новый источник увеличения земельных фондов для покрытия все возрастающих государственных расходов и для раздачи растущему дворянству. Секуляризация, очевидно, устраивала и известные круги боярства, надеявшегося отвлечь внимание правительства от боярских вотчин, приостановить процесс поглощения выморочных боярских вотчин монастырями и получить обратно часть своих земельных вкладов.

В числе сторонников секуляризации мы видим и будущего государя Василия III (1505—1533), в дальнейшем продолжавшего политику ограничения роста монастырских вотчин и покровительства «нестяжателям» (митрополиту Варлааму, Вассиану Патрикееву).¹⁹

Против предложения о секуляризации решительно выступило большинство присутствовавшего на соборе духовенства. Автор «Слова иного» на первом месте называет Серапиона, игумена Троице-Сергиева монастыря, митрополита Симона, архиепископа новгородского Геннадия.²⁰ Автор «Слова иного» особенно подчеркивает значительную роль игумена Серапиона в деле сплочения соборного большинства против секуляризаторских намерений великого князя. «Слово иное» в сопоставлении с другими источниками позволяет нам в общих чертах воссоздать ход событий во время собора 1503 г. Но прежде всего необходимо выяснить, в какой хронологической последовательности придерживается автор «Слова иного» в изображении событий. Ведь рассказ о соборе 1503 г. не имеет конца, он как бы обрывается сообщением о разговоре архиепископа Геннадия с великим князем, во время которого последний прервал свои угрозы по адресу новгородского архиепископа («князь же великий вся оставив») и, быть может, желая оправдать свои секуляризаторские устремления, сказал: «Вся сия творит Серапионъ, игумен Троицъкий», далее следует рассказ о земельной тяжбе Троицкого монастыря с великим князем и последовавшей затем ссоре и смирении самодержца. В сохранившемся до наших дней актовом материале и в летописании Троице-Сергиева монастыря XVI в. никаких известий об этом событии не имеется. Впрочем, в Житии Серапиона есть намек на какие-то события в связи с попытками нанести ущерб земельным владениям Троице-Сергиева монастыря: «и живущу ему и попечение обители имущу велие, и хотящим кому что сотворити селам и весем монастырьским, не попущаше, чтобы при его пастырстве ничтоже скорбно было».²¹

Это известие находится в житии перед рассказом о соборе 1503 г. Волость Илемна, о которой идет речь в «Слове ином», было крупным земельным владением (не менее 8700 десятин), расположенным на реках Руди (приток Протвы) и Быховке, в нескольких километрах на юго-запад от Вереи.²²

Еще в 1466—1467 гг. верейский удельный князь Михаил Андреевич передал село Илемну Верейского уезда Ивану III, а Иван III в 1467 г. дал село Илемну игумену Троице-Сергиева монастыря Спиридонию в качестве вклада «по душе» князя Петра Дмитриевича и его жены Евфросинии Полиевктовны.²³

1 июня 1467 г. верейский князь Михаил Андреевич дал Троице-Сергиеву монастырю жалованную грамоту, в которой освободил Илемну от дани, заменив ее оброком.^{24 Т}огда же было произведено размежевание земель вотчины Илемны от земель Верейского князя.

Смерть последнего белозерского и верейского князя Михаила Андреевича в 1486 г. была поводом для пересмотра земельных отношений и ликвидации Белозерского и Верейского уделов. Очень скоро земли Верейского князя в Илемне становятся землями великого князя, и тем самым земли в Илемне оказываются поделенными между двумя крупными феодалами — Троице-Сергиевым монастырем и Иваном III. От 70—80-х годов XV в. сохранился ряд грамот, в которых устанавливаются права монастырских старцев, слуг и крестьян на часть земель Илемской вотчины.^{25 О}днако от времени между 1488—1505 гг. до нас не сохранилось никаких документов, касающихся села Илемны, в том числе и документов в связи с делом о нарушении межи монастырским пахарем Кононом.²⁶ Земельные тяжбы монастырей с крестьянами, мелкими землевладельцами и даже с крупными феодалами были не редкостью в эпоху неуклонного роста монастырских вотчин.^{27 В} этих тяжбах в большинстве случаев великокняжеская администрация становилась на сторону монастырей-вотчинников. До находки «Слова иного» историческая наука не располагала ни одним доказательством в пользу того, что тяжбы между черносошными (государственными), крестьянами и монастырями-феодалами решались в пользу крестьян и что великокняжеская власть была защитницей фонда черносошных земель.

«Слово иное» рассказывает о том, как «некоторыи си человецы», живущие близ волости Илемна, «злу ради», стали наговаривать великому князю: «Конамъ чернецъ переорал земленую межу и твою оретъ землю, великаго князя». В ответ на донос илемских людей Иван III приказал позвать нарушителя на суд в Москву и наказал его кнутом на торгу, а игумену повелел выплатить огромный штраф — 30 руб. Для чего и послал в монастырь своих недельщиков (судебных исполнителей). В этом случае Иван III судил не по грамоте 1488 г., а по Судебнику 1497 г.²⁸ Непомерный штраф показался великому князю слишком малым наказанием. «И призывает же келаря Васияна,²⁹ — рассказывает «Слово иное», — и с прещением повеле всех селъ монастырьских грамоты к себе привести». Дело принимает угрожающий для монастырских земель оборот. Нарушение земельной межи монастырским пахарем оказалось только лишь предлогом для пересмотра земельных прав крупнейшего монастыря. Рассказ «Слова иного» о дальнейших событиях напоминает монастырскую легенду с чудесами: недельщики, испугавшиеся «Божьего суда», неожиданно отказываются взять с монастыря штраф, наложенный великим князем, говоря: «Не буди нам руки прострети на сребро Сергиева монастыря, да не Огезееву проказу приимемъ». Автор «Слова иного», несомненно, имеет в виду известный библейский рассказ о том, как пророк Елисей исцелил сирийского вельможу Неемана от проказы, а раб Елисея Гиезий выпросил у Неемана якобы для своего господина два таланта серебра и две перемены риз и присвоил их себе, и как за этот проступок пророк поразил Гиезия проказой: «И проказа Нееманова да прильпнетъ къ тебе и къ семени твоему во веки. И изыде от лица его, прокаженъ яко снегъ».³⁰

Игумен Серапион входит в церковь Богоявления, находившуюся на монастырском подворье в Москве,³¹ а сам посылает келаря Вассиана в монастырь и «повеле з грамотами быти старымъ старцемъ, которые ис келей не исходят». По приказу игумена «старые же старцы двигнушася овии на конех, инии же на колесницах, инии же на носилах» в Москву, к великому князю, с грамотами в ларях. Тем временем братия собралась у раки Сергия чудотворца и день и ночь служила молебны. Картина, нарисованная автором «Слова иного», очень эффектна. Поход немощных старцев-схимников на Москву увенчался неожиданным и чудесным успехом — «московской Каноссой» Ивана III. «В ту же нощъ, — рассказывает «Слово иное», — в ню же старцы те двигнушася из монастыря, прииде же посещение от Бога на великаго князя самодержца: отняло у него руку и ногу, и глаз». Никоновская летопись начала XVI в. и Степенная книга 1563 г. сообщают сведения о болезни Ивана III, начавшейся 28 июля 1503 г.³² «В полунощи же, — рассказывает «Слово иное», — посылает по игумена Серапиона и по старцы, прощения прося, и милостыню посылает довольну к братии». Если верить автору «Слова иного», старцы возвратились в монастырь так, как возвращаются с поля сражения слуги «Божьего войска» — «ратницы, крепцыи от брани», а Иван III униженно просил у братии прощения и пожаловал монастырю богатые подарки, тем самым он признал свое поражение.

В каком отношении находятся описанные в «Слове ином» события к собору 1503 г.? Великий князь рассказывал архиепископу Геннадию о конфликте с Троице-Сергиевым монастырем (до его окончания) в то время, когда споры на соборе о церковных землях еще не утихли. На соборе еще до выступления Нила Сорского и начала споров князь великий призвал к себе игумена Серапиона с требованием отдать ему села Сергиева монастыря. Вторично об этом же сообщается в середине рассказа о конфликте с Троице-Сергиевым монастырем: «и призывает же келаря Васияна и с прещениемъ повеле всех селъ монастырьских грамоты к себе привести». Очевидно, имеется в виду одно и то же событие — конфликт великого князя с Троице-Сергиевым монастырем, начавшийся еще до созыва собора, после начала весенней пахоты в 1503 г. Мы предполагаем, что донос илемских людей весной 1503 г. послужил последней каплей, переполнившей чашу терпения самодержца, после чего созыв собора и постановка на нем уже давно созревшего в великокняжеских кругах решения о секуляризации была неминуема. Далее, ход событий представляется нам следующим образом. Первое объявление этого решения собору было встречено без возражений: духовенство было застигнуто врасплох и не было готово к отпору. В это же время великий князь потребовал у игумена Серапиона отдать ему все села Троице-Сергиева монастыря. Серапион смело возразил ему. Вслед за этим на соборе выступили «нестяжатели» — Нил Сорский и Дионисий, князь Звенигородский, члены великокняжеской семьи, дьяки, боярство в поддержку предложения о секуляризации. Уступая настойчивой просьбе Серапиона, Симон со всем духовенством выступил перед великим князем с решительным протестом: «Аз убо селъ пречистыя церкви не отдаю». Если верить «Соборному ответу», перед великим князем читались «списки», в которых подробно доказывалась неотъемлемость всего вданного церкви.^{33 В}скоре и архиепископ Новгородский Геннадий начал говорить «противу великого князя» о церковных землях по наущению митрополита Симона.³⁴ Речь Геннадия была решительно остановлена Иваном III: «Многим лаянием уста ему загради, веды его страсть сребролюбную».³⁵

Если верить «Соборному ответу» после выступления Геннадия, к великому князю еще раз посылали дьяка Леваша со вторым посланием. По всей вероятности, неожиданная болезнь Ивана III 28 июля 1503 г. и неудачи в конфликте с Троице-Сергиевым монастырем и имели решающее значение для быстрого прекращения соборных споров о монастырских землях.

«Слово иное» подтверждает, что конфликт между великокняжеской властью и церковью закончился полной победой церкви, смирившей секуляризаторские поползновения самодержца.

Когда, кем и с какой целью сложено было «Слово иное»? Автор «Слова иного» хорошо осведомлен о спорах, развернувшихся на соборе 1503 г., и о расколе между его участниками, вызванном предложением великого князя все церковные «села поимати и вся к своим соединити». Он знает не только о том, что произошло на самом соборе, но и о переговорах, которые велись вне соборных заседаний; он помнит, что троицкий игумен побуждал митрополита выступить в защиту монастырского землевладения, а митрополит в свою очередь настаивал на том, чтобы Геннадий новгородский не отмалчивался. Реплики этих лиц передаются в такой форме, которая наводит на предположение, что автор либо сам их слышал, либо точно повторил рассказ свидетеля этих встреч. Никакой литературной обработки не ощущается в иронически почтительных укорах игумена митрополиту: «О священная главо! Азъ убо нищий противу великому князю глаголю, ты же о сих ничто же не глаголеши», «Ты глава всем нам, ты ли ся сего (Дениса, — Ю. Б.) боиши». Интонации живой речи сохраняют и решительный отказ на соборе троицкого игумена подчиниться требованию великого князя: «Азъ убо приидох к живоначалней Троицы в Сергиевъ манастырь — селъ манастырю не вдах, единъ у себя имея посох и мантию»; и сердитый ответ Геннадия митрополиту, упрекнувшему его за то, что он отмалчивается на соборе: «Глаголете убо вы, азъ бо ограбленъ уже прежде сего». Резкое осуждение всех, кто поддержал великого князя, автор выразил необычным способом: он умолчал о всех моральных и церковно-исторических доводах сторонников секуляризации и объяснил их согласие с предложением великого князя боязнью потерять свои церковные посты. По словам автора, все — от митрополита до игуменов— поначалу «повинушася, боящеся, да не власти своея отпадут».

В центре событий троицкий игумен Серапион, он ведет за собой защитников монастырских «сел». Его речи автор передает с особым вниманием и точностью. Возникает предположение, не сопровождал ли автор или тот, кто рассказал ему о соборе и связанных с ним встречах, Серапиона, когда тот был вызван на собор. Вероятно, что составитель «Слова иного» монах Троице-Сергиева монастыря, использовал не дошедшее до нас «Сказание о соборе 1503 года», исключив из него вступление (произведение начинается со слов «В та же времяна», т. е. в то же самое время, о котором упоминалось ранее) и конец. В «троицкую легенду» деловитый рассказ о соборе 1503 г. начинает превращаться уже тогда, когда фигура троицкого игумена выдвигается на первый план, но особенно заметной легендарность становится в объяснении «чудом» действительных фактов. Конфликт монастыря с великим князем из-за распаханной монахом межи связывается в «Слове ином» с традиционным легендарным наказанием грешника — болезнью великого князя. Именно в этой части «Слова иного» появились и «Огезеева проказа», которой испугались «недельщики», и круглосуточные моления у раки Сергия, и устрашающая картина шествия в Москву всех «старцев», и немедленная кара за это — князь разбит параличом, и просьба его о прощении. Этот заключительный эпизод — присылка «милостыни довольной» братии вместе с покаянием великого князя и возвращение игумена с старцами из Москвы как «ратников крепких от брани» — уже полностью построен в духе легенды.

Построение «Слова иного» показывает, что его автор, в отличие от составителей других рассказов о соборе 1503 г., не стремился дать наиболее полное выражение идеологической платформы защитников земельных прав церкви. Тезис о неотъемлемости всех принадлежащих церкви земель он проиллюстрировал лишь на двух ярких примерах из русской истории — соборе 1503 г. и конфликте Ивана III и Троице-Сергиева монастыря. К практике русской церкви обращались сторонники монастырского землевладения и в соборном ответе 1503 г.,³⁶ в трактате Иосифа Волоцкого «Яко не подобает святым Божиим церквам и монастырем обиды творити и насилие и всхищати имениа и стяжаниа их», написанном в 1507 г. против князя Федора Волоцкого и его окружения,³⁷ в «Послании Иосифа Волоцкого к И. И. Третьякову-Ховрину», написанном в конце 1510— начале 1511 г.,³⁸ в «Послании Иосифа Волоцкого к Б. В. Кутузову», написанном в начале 1511 г.³⁹

В «трактате» Иосиф Волоцкий обращается к двум русским произведениям — Житию Леонтия Ростовского и Житию Феодосия Печорского, из которых приводит примеры о наказании воина, пытавшегося присвоить себе церковную землю, и разбойников, пытавшихся ограбить монастырское село. В «Посланиях» Иосиф Волоцкий оправдывает коммендацию своего монастыря великому князю подобными же коммендациями из практики русской церкви — Троице-Сергиева, Каменского и Толгского монастырей великому князю Василию Василиевичу. И в «трактате», и в обоих Посланиях неотчуждаемость монастырских земель доказывается примерами из соборных правил, сочинений отцов церкви, переводных житий. Особенно запоминаются в «трактате» и в «Послании к И. И. Третьякову-Ховрину» отрывки из второго Жития Стефана Дечанского и из 23-го послания Никона Черногорца к «магистру и князю князем» Марапе, рассказ о том, как были наказаны болезнями и напастями князья Юнец и Марапа, поднявшие руку на монастырскую собственность.⁴⁰

«Слово иное» находится в идейной близости с «Соборным ответом» 1503 г., «трактатом» и двумя посланиями Иосифа Волоцкого к И. И. Третьякову-Ховрину и к Б. В. Кутузову: Божья кара настигнет того (пусть это будет даже сам носящий венец князь), кто покушается на монастырскую собственность. Однако ни один из известных апологетов монастырского стяжания не подчеркивает с такой решительностью и силой смирение государственной власти перед воинствующей церковью, как автор «Слова иного». Сам Иосиф Волоцкий до 1508 г., т. е. до сближения с Василием III, находившийся, как и архиепископ Геннадий, в оппозиции к великокняжеской власти,⁴¹ охотно мог бы разделять точку зрения автора «Слова иного». Однако, очевидно, что автор «Слова иного» не «иосифлянин», хотя он и выступает с позиции воинствующей церкви: в рассказе о соборе 1503 г. нет никаких намеков на участие Иосифа Волоцкого в соборных заседаниях и его выступление с речью. Зато игумен Серапион, политический противник Иосифа в период с 1508 по 1511 г., изображен в «Слове ином» как выдающийся деятель церкви, благодаря энергии которого удалось отстоять право русской церкви на владение землями и посрамить самого самодержца. Какой бы ни была действительная роль Серапиона в событиях 1503 г., для нас очевидно, что автор «Слова иного» был близок к Серапиону.

Для точной датировки «Слова иного» в самом памятнике недостает прямых данных. Можно думать, что литературное оформление легенды о поражении великого князя и наказании его за покушение на земли Троицкого монастыря произошло уже после смерти великого князя (27 октября 1505 г.), после того как князь Дмитрий Иванович получил Углицкий удел (по духовному завещанию своего отца), но до того момента, когда перестали спорить о монастырском землевладении (после решений Стоглавого собора 1551 г.). Может быть, «Слово иное» сложилось в связи с тем, что менее чем через полтора месяца после смерти Ивана III — 6 декабря 1505 г. — новое правительство Василия III подтвердило жалованные грамоты Троице-Сергиеву монастырю на его «села», в том числе как раз и на те земли в Илемне, из-за которых разыгрался конфликт монастыря с Иваном III.⁴² Возможно, что и выдвижение в «Слове ином» на первый план игумена Серапиона было подсказано тем, что вскоре после этого закрепления земель он получил значительное повышение: 15 января 1506 г. он был поставлен архиепископом Новгородским. Если учесть, что в мае 1509 г. он был «пойман» и отлучен от архиепископской власти,⁴³ то составление «Слова иного» придется предположительно отнести ко времени между началом 1506 и началом 1509 г. Косвенным подтверждением того, что в этом отрезке времени обстановка для сложения «Слова иного» более подходила до 1508 г. является то, что автор ни словом не упомянул о начавшейся в этом году полемике между «иосифлянами» и «нестяжателями» по вопросу о монастырском землевладении. В то время как для источников 30—60-х годов XVI в. «Письма о нелюбках», Житий Иосифа и Серапиона характерно замалчивание противоречий между великокняжеской властью и церковью и выдвижение на первый план противоречий между «нестяжателями» и «иосифлянами», «Слово иное», так же как и «Соборный ответ» 1503 г., не скрывает, что основной водораздел борьбы на соборе 1503 г. проходил не по линии внутрицерковных группировок, а по линии великий князь — церковь.

Остается решить вопрос, почему составитель «Пермского» сборника так заинтересовался «Словом иным», что, не имея чистой бумаги, постарался хоть по частям переписать его на случайно пропущенных страницах внутри другого памятника.

Начало 20-х годов XVII в. — это время пересмотра старых юридических прав монастырей на владение землями, предпринятое в широком масштабе правительством первого царя из дома Романовых Михаила Федоровича. В это время в монастырях возобновляется работа по проверке, приведению в порядок и переписке старых документов. Так, в 1621 г. составляется Копийная книга Троице-Сергиева монастыря в связи с пересмотром всех старых документов на землевладение.⁴⁴ Может быть, появление «Слова иного» в сборнике 1621 г. в какой-то мере связано с этим событием. Если это так, то возникает и другое предположение, что сборник составлен если не троицким монахом, то книжником, близким к Троицкому монастырю. Затем он был приобретен Строгановыми и привезен в их уральскую вотчину в Шарташ, откуда и дошел до Перми.

В историю русской публицистики начала XVI в. «Слово иное» входит и как ценный исторический источник, существенно дополняющий наши сведения о начальном этапе борьбы с планами секуляризации церковных земель, и как незаурядное литературное произведение, показывающее один из путей развития этого раздела литературы. В рамки традиционной легенды о наказании грешника включен правдивый, насыщенный фактами рассказ о начале напряженной борьбы духовенства, в частности Троицкого монастыря, за свои земельные владения. Картина этой борьбы не потеряла ярких жизненных красок в ее легендарном обрамлении. Выразительные реплики защитников прав церкви на «села» показывают смелое введение в литературу народного типа литературного языка, но и повествовательные части этой монастырской легенды, придерживаясь книжных форм, в лексике избегают явных славянизмов, совершенно свободны от риторики современного «Слову» агиографического и исторического стиля. И в этом особая ценность новонайденного произведения, в котором уже ощущается характерное для публицистики середины XVI в. соединение документальной и литературной стилистики.

 

Примечания

 

¹ Сердечно благодарю старшего библиотекаря Пермской государственной публичной библиотеки им. А. М. Горького П. Т. Колесникову за помощь в получении фотокопий и в определении внешних палеографических данных рукописи, а также старшего библиографа Государственной библиотеки им. М. Е. Салтыкова-Щедрина Н. Н. Розова за содействие при высылке сборника из Перми в Ленинград для занятий. Текст передается, согласно правилам, принятым в ТОДРЛ: e, ъ, ь везде сохраняются.

^{2 В}виду ограниченного объема статьи полное описание состава рукописи и всех находящихся на ней записей не могло войти в нее. Это описание передано мной в каталог Пермской государственной публичной библиотеки им. А. М. Горького, где хранится сборник.

³ Лихачев. Вод. зн. ч. II, стр. 117—118; ч. III, табл. CCCCXXXVII, DCXXII.

⁴ Исследователю литературной истории текста «Просветителя» Я. С. Лурье этот список известен не был (см.: Н. А. Казакова и Я. С. Лурье. Антифеодальные еретические движения на Руси XIV—начала XVI века. М.—Л., 1955, стр. 477—486). Он относится к Ундольскому изводу третьей редакции «Просветителя», возникшему в 40—50-е годы XVI в. (см.: Н. А. Казакова и Я. С. Лурье. Стр. 456; Я. С. Лурье. Идеологическая борьба в русской публицистике конца XV—начала XVI века М.—Л.. 1960, стр. 471—473).

⁵ Текст Послания инока Елеазарова монастыря Филофея к Мисюрю Мунехину «на звездочетцы» издан: В. Малинин. Старец Елеазарова монастыря Филофей и его послания. Историко-литературное исследование. Киев, 1901, приложение, стр. 37—47.

⁶ «Сказание Максима, старца горы Синайския» известно в рукописи XVI в. — ГИМ, Синодальное собрание, № 935, лл. 308—333 об. А. В. Горский и К. Н. Невоструев по поводу этого «Сказания» заметили следующее: «Пространное послание к царю, имя которого не означено, но должно быть Иоанну Васильевичу, писано не Максимом Греком, а кем-то из русских об искоренении некоторых плотских пороков, усилившихся в России» (А. В. Горский и К. Н. Невоструев. Описание славянских рукописей Московской Синодальной библиотеки. Отд. 2. Писание св. отцев. 3. Разные богословские сочинения. М., 1862, стр. 628—629). Однако никаких аргументов в пользу своего предположения А. В. Горский и К. Н. Невоструев не привели. Текст этого «Сказания» не был включен в трехтомное собрание сочинений Максима Грека. В 1874 г. оно было опубликовано по рукописи Софийского собрания № 12811 (ЧОИДР, 1874, кн. 1, отд. I, стр. 69—87).

^{7 В} дальнейшем называем памятник этим условным наименованием.

⁸ Издание текста см.: Послания Иосифа Волоцкого. Подготовка текста А. А. Зимина и Я. С. Лурье. М.—Л., 1959, стр. 322—329.

⁹ Издание текста см.: Н. А. Казакова. Вассиан Патрикеев и его сочинения. М.—Л., 1960, стр. 279.

¹⁰ Издание текста см.: Послания Иосифа Волоцкого, стр. 366—369.

¹¹ С. Иванов. Кто был автором анонимного жития пр. Иосифа Волоцкого? — Богословский вестник, т. III, сентябрь. СПб., 1915, стр. 173—190; издание текста см.: ЧОИДР. М, 1903, кн. 3, отд. II, стр. 1—47.

¹² А. А. Зимин. О политической доктрине Иосифа Волоцкого. — ТОДРЛ, т. XI. М.—Л., 1953, стр. 174—175; Я. С. Лурье. Идеологическая борьба в русской публицистике конца XV—начала XVI века, стр. 429—430; текст «Жития» Серапиона не издан.

¹³ Н. А. Казакова. Вассиан Патрикеев..., стр. 78 и сл.

¹⁴ Нил Сорский (1433—1508), основатель заволжского пустынножительства, об участии которого в работе собора 1503 г. говорится также в «Прении Вассиана» и в «Письме о нелюбках».

¹⁵ Возможно, что это был Дионисий [в миру Данило Васильевич Лупа, князь Звенигородский, умерший в 1538 г. (см.: П. Долгоруков. Российская родословная книга. СПб., 1854, стр. 70)], постриженник Иосифа монастыря, который вместе с Нилом Полевым перешел к Нилу Сорскому в заволжские скиты и там жил до 1511—1512 г. (согласно «Письму о нелюбках», без разрешения Иосифа Волоцкого, а согласно «Житию Иосифа Волоцкого», составленному Львом-Аникитой Филологом, с благословения Иосифа). В начале XVI в. Дионисий, князь Звенигородский, живший в «духовной любви» с «нестяжателями», переписал «предисловие» и 11 глав «Устава Нила Сорского» [см.; ГИМ, Епархиальное собрание, № 351 (518)].

¹⁶ Василий Борисов — это богатый тверской боярин, представитель знатного рода «удалых Борисовичей», упомянутых еще в «Песне о Щелкане». Род Борисовичей или Борисовых был популярен в Твери в XVI—XVII вв. «Старший и наиболее крупный землевладелец Василий Петрович Борисович, доживавший свой век в Москве, имел села и деревни в разных волостях, но основной массив земель (109 деревень и починков) был в волости Кавь» (Н. Н. Воронин. Песня о Щелкане и тверское восстание 1327 г.—Исторический журнал. М., 1944, № 9, стр. 76; см. также: Писцовые книги Московского государства, ч. I, отд. 2, стр. 181, 184, 195, 226, 278, 284—287). Любопытно отметить, что в середине XVI в. два представителя этого же рода Г. Т. и Н. Т. Борисовы-Бороздины, были участниками еретического кружка Матвея Башкина (см.: А. А. 3имин. И. С. Пересветов и его современники. М., 1958, стр. 170).

¹⁷ Введенные, великие или большие дьяки были начальниками канцелярий крупнейших московских приказов, они входили в состав Боярской думы. Эти дьяки докладывали о делах, которые решал сам князь с советом бояр, и помечали их приговоры. (В. Ключевский. Боярская дума древней Руси. Изд. 3-е. М., 1902, стр. 267; Н. П. Лихачев. Разрядные дьяки XVI в. СПб., 1888, стр. 180).

¹⁸ Старший сын Ивана Васильевича от Софьи Палеолог Василий (1479—1533) в последние годы жизни своего отца носил титул великого князя (с 1499 г.) и был его соправителем; Георгий (1480—1536) — второй сын от Софьи Палеолог; Дмитрий (1462—1521), третий сын от Софьи Палеолог, получил титул Углицкого князя, согласно завещанию своего отца, с 1505 г. (см.: СГГД, т. I, № 144; А. В. Экземплярский. Угличские владетельные князья. Ярославль, 1889, стр. 72). Два других сына Ивана Васильевича — Симеон и Андрей — в момент собора 1503 г. были еще очень молоды, первому было 16, а второму — 13 лет. Уклончивая позиция князя Георгия на соборе 1503 г. объясняется, по-видимому, его близкими, дружескими отношениями с Иосифом Волоцким (см.: В. М. Жмакин. Митрополит Даниил и его сочинения. М., 1881, стр. 737—740; Послания Иосифа Волоцкого, стр. 232—236, 282—284).

¹⁹ С. М. Каштанов, Ограничение феодального иммунитета правительством русского централизованного государства в 1-й трети XVI века. — Труды Московского государственного историко-архивного института, т. XI. М., 1958, стр. 269—296; Н. А. Казакова. Вассиан Патрикеев...

²⁰ Серапион (1495—1506) в 1506 г. поставлен в новгородские архиепископы; Симон (1495—1511), Геннадий (1484—1504). «Письмо о нелюбках», Жития Иосифа и Серапиона называют одним из главных участников собора Иосифа Волоцкого, якобы произнесшего речь в защиту монастырских земель. А. А. Зимин подверг сомнению факт выступления Иосифа Волоцкого с пространной речью на соборе 1503 г. о землях [А. А. Зимин. 1) О политической доктрине Иосифа Волоцкого, стр. 159—177; 2) Об участии Иосифа Волоцкого в соборе 1503 г. — В кн.: Послания Иосифа Волоцкого, стр. 370—374)]. По мнению А. А. Зимина, «речь» Иосифа была полностью измышлена составителем «Письма о нелюбках». «Слово иное» полностью умалчивает об участии Иосифа Волоцкого в соборных прениях о землях.

²¹ ГБЛ, Музейное собрание, № 6059, XVI в., л. 229 об.

²² С. Б. Веселовский. Село и деревня в Северо-Восточной Руси XIV— XVI вв. М.—Л., 1936, стр. 81—84.

²³ Акты социально-экономической истории Северо-Восточной Руси конца XIV— начала XVI в., т. 1. М., 1952 (далее: АСЭИ), № 342. Ср.: Л. В. Черепнин. Русские феодальные архивы XIV—XV веков, ч. II. М., 1951, стр. 178—179.

²⁴ АСЭИ, т. I, № 345.

^{25 Т}ам же, №№ 351, 352, 366, 377, 378, 463, 516, 533, 534.

^{26 Б}лагодарю Л. И. Ивину (Москва), готовящую к изданию троицкие акты XVI—XVII вв., и В. Б. Кобрина (Москва) за сообщение сведений о неизданных актах на село Илемну. После жалованной грамоты 1488 г. следующими по времени являются жалованная грамота Василия III от 16 декабря 1511 г., о приставе для села Илемна Верейского уезда и села Борисовское Куровского уезда (ркп. ЦГАДА, ГКЭ, Можайский уезд, № 6/7610); межевая грамота 1522/23 г. монастырским землям села Илемна и княжеским землям села Ильинского князя Андрея Ивановича Старицкого (ркп. ЦГАДА, ГКЭ, Верея, № 6/2333).

²⁷ Л. В. Черепнин. Русские феодальные архивы XIV—XV веков, стр. 232—252. О нескончаемых тяжбах Троицкого монастыря с соседями из-за нарушения межи свидетельствуют документы начала XVI в. (см.: АСЭИ, т. I, №№ 628, 631, 636, 639, 640, 641, 642, 643, 651).

²⁸ Судебники XV—XVI веков. Под общей редакцией акад. Б. Д. Грекова. М.—Л., 1952, текст, статья 62, стр. 28.

²⁹ Келарь Васиян — это реальное лицо Вассиан Ковезин (1495—1511), он упоминается в деловых документах с 1495 г. См.: АСЭИ, т. I, №№ 580, 597, 598, 601, 603, 604, 612, 623, 646, 647, 655, 656: Арсений, иеромонах. Летопись наместников, келарей, казначеев, ризничьих, экономов и библиотекарей Свято-Троице-Сергиевой лавры. М., 1868, стр. 19.

³⁰ 4-я Книга царств, гл. V, 27. Этот же рассказ был использован в определении владимирского собора 1274 г., известном под заглавием «Правило Кюрила, митрополита руськаго»: «Рече Елисеи къ Гиезии: приялъ еси сребро Неоманово и ризы, нъ и проказа его прилепиться тобе и къ семени твоему прилепиться въ векы» (РИБ, т. VI, стлб. 88).

³¹ Каменная церковь Богоявления была построена в Москве в Кремле на монастырском подворье в 1460 г. (ПСРЛ, т. IV. СПб., 1848, стр. 148; т. V. СПб., 1851, стр. 272; т. VI. СПб., 1853, стр. 184; т. VIII. СПб., 1859, стр. 149). Ср.: Н. А. Скворцов. Московский Кремль. Упраздненные монастыри, соборы, церкви и подворья. Из печатных и рукописных источников I—V.—Русский архив. М., 1893, № 8, стр. 443—445. Благодарю О. А. Белоброву, обратившую мое внимание на этот факт.

³² «7011. Того же лета, месяца июля в 28 на память святых апостол Прохора и Никанора, Тимона и Пармена, князь великий Иван Васильевич всеа Русии начат изнемогати; его же бо Господь любит, наказует» (Никоновская летопись. — ПСРЛ, т. XII. СПб., 1901, стр. 257). «Глава 30. О подвизе молитвы и благодарения. И тогда великий князь Иван Васильевич, государь всеа Руси, виде себя крепостию изнемогаема и болезньми удручаема и уразуме, яко от Бога бысть ему таковое посещение, яко и ногами своима едва ходити можаше, подержим от неких, и сице яко предвозвещая ему не вскоре от мира сего пременение животу. Тако Господь, его же любит, наказует и к вечной жизни направляет, понеже терпящим наказание, яко сыновом обретается им» (Степенная книга, — ПСРЛ, Т. XXI, ч. 2. СПб., 1908). Намеки на болезнь великого князя во время собора 1503 г. имеются также в Житиях Иосифа и Серапиона: «Иванну же самодержцу тогда нечто божественное случися» (ЧОИДР, 1903, кн. 3, стр. 39).

³³ См.: Послания Иосифа Волоцкого, стр. 322—325.

^{34 В} ответ на вопрос митрополита: «Что убо противу великому князю ничто же не глаголешъ?» — Геннадий с горечью замечает: «Азъ бо ограбленъ уже прежде сего». В последних словах новгородского архиепископа звучит горечь по поводу секуляризационных мероприятий в Новгородской земле в 1500 г. По-видимому, именно о них он начал говорить с великим князем.

³⁵ В этих словах великого князя звучит недвусмысленный намек на симмонию, т. е. взятки, которые нередко брал новгородский архиепископ за поставление в попы. О «сребролюбии» последнего, вероятно, доносили в Москву еретики (игумен Немчинова монастыря Захар), да и не только еретики, например, летопись, враждебная ереси и сочувствующая Софии и Василию, знает о приверженности новгородского архиепископа к симмонии (см.: Н. А. Казакова и Я. С. Лурье. Антифеодальные еретические движения, стр. 209); Никоновская летопись под 1504 г. сообщает, что архиепископ Геннадий оставил свой престол за немощью, а более неволею, «понеже бо приехав с Москвы на свой престол в Новгород в Великий и начят мзду имати у священников от ставления, наипаче перваго чрез свое обещание, советом единомысленнаго своего любовника и диака Михаила Иванова сына Алексеева; и обыскав то князь великий и митрополит и сведоша его с престола на Москву» (ПСРЛ, т. XII, стр. 258).

³⁶ Послание Иосифа Волоцкого, стр. 322—329.

^{37 Т}ам же, стр. 84.

^{38 Т}ам же, стр. 268.

^{39 Т}ам же, стр. 276.

⁴⁰ Е. П. Наумов. Из истории русско-сербских средневековых связей. (Второе Житие Стефана Дечанского в сочинениях Иосифа Волоцкого). — В кн.: Из истории межславянских культурных связей. К 70-летию академика М. Н. Тихомирова. М., 1963, стр. 17—47.

⁴¹ А. А. Зимин. О политической доктрине Иосифа Волоцкого, стр. 167 и сл.

⁴² АСЭИ, т. I, №№ 463, 516, 534 и др.

⁴³ П. Строев. Списки иерархов и настоятелей монастырей российския церкви. СПб., 1877, стлб. 35.

⁴⁴ Л. И. Ивина. Копийные книги Троице-Сергиева монастыря XVII в.—Записки отдела рукописей ГБЛ, вып. 24. М., 1961, стр. 5—44.