Мальцев А. И.

 

ПРОБЛЕМЫ ЦЕРКОВНОЙ ОРГАНИЗАЦИИ И УПРАВЛЕНИЯ В СОЧИНЕНИЯХ СТАРОВЕРОВ-СТРАННИКОВ

(ВТОРАЯ ПОЛОВИНА XIX-НАЧАЛО XX ВЕКА)

 

[Из Сборника научных трудов: Исторические и литературные памятники «высокой» и «низовой» культуры в России XVI-XX вв. РАН. Новосибирск. 2003, стр. 157-176.]

 

 

Вынужденный отказ старообрядцев-беспоповцев от ру­кополагаемого священства и церковной иерархии и невозможность в связи с этим придерживаться традиционного епархиального прин­ципа административно-территориального управления с неизбежно­стью повлекли за собой поиск ими новых форм церковной органи­зации и управления. В каждом согласии решение проблемы имело свои особенности, но в то же время беспоповцы руководствовались некоторыми общими принципами. Вместо традиционной церковной иерархии у них утвердился институт духовного наставничества. Каж­дое согласие (церковь), как правило, состояло из самостоятельных, но тесно связанных между собой общин, разделявших основные положения того или иного вероучения. Общины возглавлялись вы­борными наставниками. Высшей инстанцией, определявшей поря­док жизни беспоповских согласий, решавшей как общие, так и част­ные проблемы вероучения, осуществлявшей церковный суд, были соборы наставников, созывавшиеся по мере необходимости. При этом, как правило, в беспоповских согласиях существовали автори­тетные центры, на которые ориентировались остальные общины; например, Выговское общежительство для поморцев, Преображенское кладбище для федосеевцев, Братский таганский двор для филипповцев и т.д. Со временем один центр мог заменяться другим. Вместе с тем подчеркнем, что возможность этих крупнейших цент­ров осуществлять управление другими общинами или даже целым согласием основывалась именно на их авторитете. И хотя соборы могли избирать общецерковных или региональных руководителей, осуществлявших повседневное управление церковью, и решать кон­кретные вопросы, относящиеся к сфере церковной организации и управления, отдельные общины и наставники, несогласные с реше­ниями соборов, нередко заявляли о выходе из-под их юрисдикции, что вело к дроблению беспоповских согласий, выделению в них са­мостоятельных общин или течений. В целом для беспоповцев очень характерен полицентризм, проявлявшийся в разной степени в каж­дом согласии на разных этапах существования.

Нельзя не отметить, что во внутренней полемике в каждом бес­поповском согласии нередко ставились вопросы о праве того или иного центра или наставника осуществлять общее или региональ­ное церковное руководство, но вопрос о самих принципах церков­ной организации и управления впервые был серьезно поставлен только в 60-х гг. XIX в. в странническом согласии. Более того, начи­ная с этого времени для странников он становится основным во внут­ренней полемике.

Странническое согласие возникло в 60-х гг. XVIII в. О первых общинах, существовавших в 60-70-х гг., известно очень мало. До­шедшие до нас ранние сочинения представителей данного согласия не касаются проблем церковной организации и управления. В филипповских сочинениях, перечисляющих «заблуждения» странни­ков, эти проблемы также не упоминаются. По-видимому, ранние странники придерживались общих для беспоповцев принципов цер­ковной организации и управления; их общины управлялись выбор­ными наставниками, а для решения важнейших вопросов созыва­лись соборы. Дошедшие до нас источники свидетельствуют по край­ней мере о двух страннических соборах, состоявшихся в 60-70-х гг. XVIII в.1

Судьба первых страннических общин неизвестна; по-видимому, уже в конце 70-х или начале 80-х гг. XVIII в. они прекратили свое существование. Но уже в 1784 г. появляется новая странничес­кая община, организованная ранее принадлежавшим к филипповскому согласию иноком Евфимием. Первоначально придерживаясь учения, изложенного в сочинениях ранних странников, Евфимий впоследствии развил его, создал собственное, но вместе с тем опи­рающееся на традицию учение, ставшее идейной основой для воз­рождения страннического согласия. Именно из этой общины вырос­ло влиятельное беспоповское течение, игравшее заметную роль в старообрядчестве в ХIХ-ХХ вв. На фоне других направлений староверия странники выделялись своим радикализмом и бескомпро­миссностью, ярко выраженной оппозиционностью по отношению к российским гражданским и духовным властям.

Сочинения инока Евфимия не касались вопросов церковной организации и управления, что вполне понятно, так как вся стран­ническая церковь при жизни Евфимия состояла всего из несколь­ких человек2. Значительный приток неофитов в согласие происхо­дит, по всей видимости, только во втором десятилетии XIX в. Прин­ципы, на которых строится организация церкви, в этот период не отличаются оригинальностью, они обычны для беспоповских согла­сий. Церковь странников состоит из связанных между собой общин, каждую из них возглавляет выборный наставник. Такое устройство характерно для всех страннических течений этого времени (в пер­вой половине XIX в. странническое согласие уже не было единым, разделившись на несколько самостоятельных течений). Некоторые особенности имело устройство самого крупного из них — странников-сопелковцев. Специально для общего повседневного руковод­ства церковью сопелковцы соборно избирали двух наставников. Из­вестно, что в 20-30-х гг. XIX в. это течение возглавляли Родион Михайлов и Анфиноген Иванов. Затем, после их смерти, около 1840 г. к руководству пришла другая пара наставников — Михаил Ан­дреев Кувшинов и Никита Семенов Киселев (в большинстве стран­нических рукописей — просто Никита Семенов)3.

После того как в 1850 г. правительству стало известно о суще­ствовании страннического согласия, против него начались беспре­цедентные репрессии. За короткий период, в несколько лет, были арестованы сотни странников и странноприимцев, в том числе ру­ководители согласия, разгромлены основные его центры. М.А. Кув­шинов умер в заключении. Что же касается Никиты Семенова, то ему удалось совершить побег из Соловецкого монастыря, где он от­бывал наказание. В 1858 г. он вернулся к своим единоверцам4. Из­менившиеся условия заставили руководителя сопелковцев задумать­ся над тем, как сделать согласие более сплоченным, организован­ным и управляемым.

В 1860 г. Никита Семенов представил на соборное обсужде­ние своим единоверцам Статьи для управления братством, призван­ные с учетом изменившихся обстоятельств по-новому решить воп­росы организации и управления страннического согласия, четко рег­ламентировать его внутреннюю жизнь5. Новация Никиты Семенова заключалась в том, что он предложил реорганизовать странничес­кую церковь на основе введения своеобразной иерархии мирян-наставников, создаваемой по примеру традиционной православной церковной иерархии, при использовании традиционного принципа епархиального управления.

Согласно Статьям, странническая церковь делилась на осо­бые административные единицы — «пределы», имеющие опреде­ленные территориальные границы и численный состав странни­ков не менее 100 чел. (2: 8)6. Пределом должен был управлять из­бранный для этого «старейший брат» — старший предела. Статьи определяли, что старший предела управляет им «в подобие еписко­па» (2: 1, 2). Ему в помощники определялись два старца, первый — «вроде епископа сельскаго», второй — «вроде священника при епис­копе» (2: 4). Эти три лица входили в собор предела. Статьи реко­мендовали также включать в его состав авторитетных наставников данного предела (2: 9).

Два-три предела образовывали «страну», которая в Статьях упо­доблялась митрополии или патриархии (2: 8). При этом старшие пределов, входящих в страну, должны были превышать друг друга «честью уважения и в прочих предметах, относительных до неко­торых особо случайных разпоряжений и соисполнений», и один из них становился старшим страны «в примерное подобие имею­щих быть поставленным над прочими епископы» (2: 5, 6). Ему под­чинялись и одновременно делили с ним власть старшие пределов и их помощники (4: 6), составлявшие все вместе собор страны. Кроме того, старший страны входил в состав соборов подчиненных ему пределов (2: 9).

Такой же иерархический порядок устанавливался и для началь­ствующих над странами (2; 6). Один из них фактически становился главой всей страннической церкви7. Со времени утверждения Ста­тей и до своей смерти, последовавшей в 1894 г., эту должность за­нимал Никита Семенов. Вместе с тем формулировки Статей отно­сительно старшего над всеми странами не отличались четкостью. С одной стороны, употреблялась приведенная выше формулировка о превышении одного старшего страны над другим «честью уваже­ния и в прочих предметах, относительных до некоторых особо слу­чайных разпоряжений и соисполнений», что можно понимать как превышение не только честью, но и властью; с другой — функции «преимущего» в Статьях четко не определены, и все-таки делается акцент на «превышении» друг друга старшими стран именно чес­тью уважения8.

Власть и миссионерская деятельность ограничивались для стар­шего предела его пределом, для старшего страны — его страной. Подчеркивалось, что без особой необходимости они не должны по­сещать чужой предел, страну, тем более — распоряжаться там (4: 8).

Все руководящие должности, согласно Статьям, были выбор­ными. Предполагалось, что «каждый, поступающий на должность старейшинства, должен быть избран и определен к таковому по­ручению не иначе, как от всего собора страны» простым боль­шинством голосов (3: 2). Самовольное вступление в должность старшего влекло за собой соответствующее наказание, вплоть до отлучения от церкви (3: 3). Отметим, что к выборам церковного начальства не допускались рядовые странники. Все руководите­ли избирались соборами наставников (2: 9, 3: 2). Существовал возрастной ценз для занятия руководящих должностей — не ме­нее 40 лет (10: 10). В Статьях предусматривались процедуры по­дачи жалоб на действия старшего, а также церковного суда над ним. Подчиненным строго запрещалось обсуждать поведение или судить своих начальников, следовало «доставлять о том доношение» вышестоящему начальству или собору предела и страны (3: 4, 16: 1-3)9.

Статьи были одобрены странническим собором 25 июня 1860 г. Но через некоторое время несколько авторитетных наставников, в частности Савва Александров, Иосиф Семенов, Иван Васильев (Ко­лесов), Мирон Васильев, Василий Александров (Можаев), Иллари­он Степанов (Викулов) и ряд других, выступили с резкой критикой Статей и их автора. Идейное противостояние привело к расколу страннической церкви на так называемых статейников (или иерархитов) и противостатейников (оба названия употреблялись в поле­мической литературе). Главными центрами оппозиции Никите Се­менову стали Сибирь и Поморье10.

Оппозиция обвинила Никиту Семенова во властолюбии, в том, что Статьи он писал «под себя», с тем, чтобы сосредоточить в сво­их руках полный контроль над всей страннической церковью. В пы­лу полемики оппоненты нередко уподобляли Никиту Семенова Римскому папе и Антихристу. Противостатейники считали, что в связи с исчезновением «истинного» священства, во время господ­ства Антихриста иерархии или ее подобия в церкви быть не долж­но. По их мнению, странническая церковь может состоять из са­мостоятельных общин, возглавляемых равными по чести настав­никами, а общецерковные проблемы следует обсуждать и решать соборами11.

В большинстве случаев будущие руководители оппозиции не ста­вили сразу вопрос о принципиальной недопустимости Статей и их не­соответствии смыслу «истинной» веры (напомним, что изначально Ста­тьи получили соборное одобрение всех без исключения участвовавших в соборе наставников, в том числе будущих оппозиционеров). Все на­чалось с «сомнений» относительно поведения наставников, возглавляв­ших странническую церковь и практики применения ими Статей.

Типичный пример такого рода — история отделения от статей­ников наставника Иосифа Семенова, описанная в сочинении «О ис­ходе Никиты Семенова ис Соловков и о постановлении Статей Зако­ну Божию, и обличение против Статей»12. Один из ближайших по­мощников Никиты Семенова, Василий Яковлев, был замечен в том, что сожительствует со «старицей» Поликсенией (странники пропо­ведовали безбрачие). Попытка Иосифа Семенова через Никиту Се­менова призвать грешника к порядку успехом не увенчалась. Церков­ный руководитель якобы ответил: «Пущай живет с ней, а то, пожа­луй, задавится». Сам же обвиняемый, оправдывая себя, утверждал, что и Никита Семенов сожительствует с «женами». «Вот теперь Иоси­фу Семенову ясно видно стало состоявшагося в подозрении не одно­го Василья Яковлевича, но состоит в том и Никита Семенов. С сих пор Иосиф Семенов обратился проследить все вънов уложенныя Статьи (выделено мною.А.М.13. Как можно видеть, конкретная ситуация, когда церковный руководитель явно покрывает своего по­мощника, может быть опасаясь разоблачений с его стороны, застави­ла Иосифа Семенова поднять вопрос о принципиальном несоответ­ствии Статей смыслу «истинной» веры.

Похожая ситуация была и с другим видным оппозиционером — Мироном Васильевым. До своего отделения от статейников он так же безуспешно пытался поставить перед Никитой Семеновым воп­рос о недостойном поведении ряда страннических наставников. До нас дошло его письмо к Никите Семенову на эту тему14.

Наконец, самый авторитетный оппозиционер — Савва Алек­сандров, которого позднейшая историческая традиция статейников прямо называет главным виновником церковного раскола, тоже начинал с попытки просто исправить «недостатки» в братии; бо­лее того, он добивался от Никиты Семенова точного исполнения ряда положений, провозглашенных Статьями, например, о невме­шательстве «старейших» в дела чужих пределов, необходимости судить согрешающих соборно, недопустимости для первого лица страннической церкви распоряжаться без совета с другими настав­никами. Лишь столкнувшись с противодействием Никиты Семе­нова и его ближайшего окружения, Савва Александров стал ста­вить под сомнение сами принципы церковного устройства, изло­женные в Статьях15.

Никита Семенов и его последователи, столкнувшись с оппози­цией, обвинили ее лидеров во властолюбии, в том, что они испове­дуют несовместимый с православной верой принцип анархии и без­началия. Обращаясь к своим оппонентам, Никита Семенов писал: «... многочисленная о том указания во Святом Писании, что потреб­но начальство при каждом времени и случае, а тем более при со­брании верных. И безначалию учить — есть богопротивно, и к нече­стию соотносительно, и еретичеству прикладно, то есть к ереси лампатиян, и самопретыкателей, и безглавных севириан»16. Причем при собрании верных должно быть не просто начальство, «но еще и со благочинием, то есть чтобы и из началников един другаго имел быть превышающим и един — всех превосходящим»17. Такой порядок не­обходимо сохранять в церкви, несмотря на наступление «последних» Антихристовых времен и исчезновение «истинного» священства, ведь и прежде, когда в мире господствовало православие, «начальство из простых и при бытности священства было», следовательно, это вполне возможно и теперь18. При этом церковное начальство, даже состоящее из «простых», должно быть «полномощным», т.е. обла­дать всей необходимой властью над паствой. «...Начальство, — пи­шет Никита Семенов, — есть присно одно и то же, аще из простых или и из священных, еже учить, заступать, судить, безчиния не допущать, а сотворших тая — наказать, а противящихся и проч. — отлу­чать. И вот начальства обязанность, аще из простых или и из свя­щенных, кроме священных служении исправления, то ето другое дело. Потому ино — священство, а другое — начальство»19.

О том же пишет и другой видный наставник статейников Ро­ман Логинов, ставший после смерти Никиты Семенова следующим руководителем церкви. Интересно, что, защищая порядок, установ­ленный Статьями, Роман Логинов приводит известные слова апос­тола Павла: «...еже, рече, всяка душа властем придержащим да по­винуется. Сие речение апостольское приемлется и на гражданскую власть, и на духовную, и во иноческом чину и положении старей­ших сущих»20.

Отвечая на обвинения противостатейников, Роман Логинов под­робно останавливается на причинах написания Статей: «...наша пра­вославная церковь для крайняго упадшаго благочестия в современ­ных своих членах и пришедшаго в совершенное своеволие и самоуп­равство, и безчинное, и порядка лишенное житие и хождение вынуж­дена была написанием Статей пресещи это своевольное, и бедовное, и безчинное, и безглавное, и в злобу причитаемое житие и поставить и указать всякому православному церковному члену границы и устав жизни, дабы не обносилися своеволием, как морская волна от ветра вземлемая и окрай песка разбиваемая, — но да седяще за управою и попечением старейших в тишине и безъмолвии и делающе по напи­санном с безъмолвием свой хлеб ядят»21. Именно стремление к по­рядку, а вовсе не претензии страннических руководителей на абсо­лютную власть, объявляется основной причиной введения Статей. При этом подчеркивается: «Статии у нас написаны не как Евангелие непреложное, но как орудие, к пресечению злобы и своеволия состав­ленное и спомогательное»22. О том же пишет и Никита Семенов: «И вот что есть написание Статей: не вновь что-либо выдуманное и из­данное, как блядословят и лают православия хульницы и ругатели... А единственно при написании Статей есть подкрепление церковных предании... И вот вся таковая написание Статей или, рещи, собрания при оных Писаний Святых, в указаниях подкрепляют, и оправдают, и указуют, и безпутием своеволия, и самочиния, и безчиния шество­вать и поступать не допущают, и собранными при оных свидетельствы Святых Писаний таковых делателей безчиния обличают»23.

Интересно, что пытаясь доказать отсутствие каких-либо нова­ций в Статьях, полемисты-статейники фактически стремятся пре­уменьшить их значение в жизни страннической церкви. Никита Се­менов, в частности, пишет о Статьях: «Да почти оных ни у кого и нет, как только разве у двух лиц при всем братстве нашей право­славной церкви. А делают вси одно, что принято от предков и по указанном в Писании, которое и с написанием Статей согласно. И кто Писания знает, то у таковаго все, написанное при Статиях, в голове. А кто Писания не весма ведущь, тот обычаем правит, преданным от предков, согласным со указаными при написании Статей. И таковии не имеют нужныя надобности в Статиях. А инде что-либо от предварших предании поколеблется или какая небывалая новизна появится — вот тут тогда и Статии будут потребны, указанными при оных написаниями предваршая и законная утвердить, а новоначинаемыя обличить. И буде ведущии Писания будет при том, то таковыи и прямо из книг покажет и обличит. Но таковых людей немно­го. Да и из книг прямо приводить — надо начетность и память из предварително собраннаго Писания. А при Статьях положеннаго доказать и без большаго труда и начетности можно и удобно». Ни­кита Семенов прямо сводит роль Статей к указателю необходимых примеров из Священного Писания и творений отцов церкви: «... оныя Статии — как и каталог при коейждо книге или алфавит указатель­ныи, где о чем писано и как творить сие или оное согласно с поло­женными в Писании»24.

Роман Логинов также делает акцент на том, что сами Статьи странническими наставниками практически используются очень мало: «У нас в стороне о Статиях не точию спора не ведется, но и поминания о них так мало является, будьто бы их и нет у нас, и не существуют. И так как у нас по всем пределам обретается более тысящи человек, а написанных Статей только три экземпляра. И то два невдавне прибавили. И находился только один у старца Н.С. Но и написанное лежат, так сказать, праздны и неупотребительны»25.

Отвечая на вопрос своего дяди Макария Прокопьевича, Роман Логинов обращает его внимание на то, что Статьи написаны пре­имущественно для странников, скрывающихся «в миру» — у стран­ноприимцев, живущих в городах и сельской местности; пустынно­жителям, к числу которых принадлежал и Макарий, Статьи, по мне­нию Романа, практически не нужны, и даже могут быть вредны. «... Для вас, — пишет Роман Логинов, обращаясь к своему дяде, — Ста­тии вовсе неключимы и излишны, так как имущими свои пустынныя оседлости и обиталища, то и споры и беседы о них производить — есть излишний и напрасный только труд. И отстаивать вам их не нуж­но, а говорить противной стороне вам так требовательно, что, хотя мы Статии и не отреваем, потому что вреднаго и противнаго закону и правилам не усматриваем, но что касательно до нашей стороны, что мы, как здесь живем своими оседлыми пустынками, то для себя мы и считаем их излишними. Они по времени и по месту могут быть добры и полезны, а безовременно их принимать на всякое время и место — могут служить вредом и потерею спасения»26.

В ответ на обвинения со стороны статейников их оппоненты категорически отрицали, что они являются сторонниками безнача­лия. Обратимся к сочинению известного наставника Киприана Ва­сильева — его Посланию к Ивану Иванову27. «Зри Катихизис боль­шой, — пишет Киприан Васильев, — глава 27, лист 125: “Вопрос. Колико есть глав у тоя соборныя церкви? Ответ. Едина глава у тоя — сам Господь наш Исус Христос”. Вот у нас глава церковная — сам Господь Исус Христос, и мы — не безглавыя. А они паче безглавыя, потому что они вместо Христа имеют соборную главу — простова мужика, тленнаго человека лживаго патриарха Никиту Семенова или иначе какого самозванца, как римляне — папу Римскаго»28.

Киприан Васильев отмечает далее: «За неимением священных лиц мы имеем власть старческую. А иначе жить самовольно в безначалии и без наказания Богу не угодно, и со Святым Писанием не согласно, и уставом отеческим противно... Мы имеем власть старческую, а не епис­копскую»29. Поясняя суть «старческой власти», Киприан Васильев и другие противостатейники в качестве примера приводят власть нерукоположенных игуменов. Обращается особое внимание на строгое соблюдение принципа соборности: «Оный начальник, или старший, не должен понимать о братии как пастырь о безсловесных овцах, яко же в Статиях указано на епископа, но должен о всяком деле церков­ном принимать совет от братии, как творили игумены в монастырях»30.

Итак, во второй половине XIX в. в странническом согласии офор­мились две основные точки зрения по вопросу церковной организа­ции и управления. Позиция противостатейников, напомним, типич­ная для беспоповцев вообще, в дальнейшем существенных измене­ний не претерпела. Современные противостатейники продолжают исповедовать те же принципы. Но спустя два десятилетия после кон­чины Никиты Семенова острейшие споры о принципах церковной организации и руководства развернулись уже среди статейников.

Преемник Никиты Семенова, упоминавшийся выше Роман Логи­нов, внес некоторые, казалось бы, несущественные изменения в струк­туру страннической церкви: решением собора 21 июня 1894 г. она была разделена на пять округов («диоцезов»), т.е. понятие «округ» заменило понятие «страна» (впрочем, и это последнее продолжало в дальней­шем употребляться). Причем глава церкви странников-статейников од­новременно являлся руководителем одного из округов31. Действитель­но, на первый взгляд, это решение не меняло принципа церковной орга­низации, но спустя некоторое время значение соборов 1894—1895 гг. будет переосмыслено рядом страннических наставников.

В конце XIX — начале XX в. одним из руководителей статейников становится Александр Васильевич Рябинин (1852-1937). Решением страннического собора от 1 сентября 1900 г. он был назначен первым помощником «преимущего» старшего Корнилия Петровича Пятакова. С 1901 г. А.В. Рябинин параллельно занимает должность руководителя Даниловского округа церкви странников-статейников. Город Данилов Ярославской губернии становится его резиденцией и с тех пор пре­вращается в один из самых влиятельных центров согласия.

По инициативе А.В. Рябинина в Данилове создается странничес­кое духовное училище, при котором была собрана богатейшая библио­тека. Данилов также становится центром предпринимательской дея­тельности странников. По инициативе все того же А.В. Рябинина здесь была организована слесарная мастерская, в 1906 г. открыта бакалей­ная торговая лавка, а в 1910 г. построена и начала работать паровая мукомольная мельница. Значение Даниловского центра еще больше возросло, когда 21 августа 1910 г. А.В. Рябинин был соборно избран «преимущим» старшим, вместо отстраненного от должности К.П. Пя­такова.

Цель создания торгово-промышленных заведений в Данилове была очевидна. Они давали надежное прикрытие странникам-нелегалам, всей даниловской общине, служили источником пополнения бюджета страннической церкви, основу которого ранее составляли пожертвования мирских «благодетелей» странников.

Вместе с тем повышенное внимание нового «преимущего» к мирским делам, его постоянная забота об увеличении финансовых ресурсов церкви вступали в явное противоречие с духом вероуче­ния странников. Дело в том, что в странничестве всегда были силь­ны эсхатологические настроения, ожидания скорого конца света, странники призывали всех, надеющихся спасти свою душу, отречь­ся от мира, житейских забот, отказаться от стяжания богатства. При­чем именно в повышенном внимании к мирским делам, в стяжа­тельстве они постоянно упрекали представителей других течений старообрядчества. Все это плохо согласовывалось с инициативами А.В. Рябинина.

Не удивительно, что «коммерческая» деятельность «преимуще­го» вызвала недовольство части странников и их мирских покрови­телей — странноприимцев. Все началось с заявления ярославских предпринимателей Понизовкиных, постоянно оказывавших стран­никам существенную материальную поддержку, об отказе от даль­нейшего финансирования страннической церкви. Понизовкины вы­разили неудовольствие торгово-предпринимательской деятельнос­тью А.В. Рябинина, обвинив его также в хищении церковного капи­тала, организации отставки К.П. Пятакова и других прегрешениях. Агафья Никитична Шигалева (Понизовкина) призывала странников «оставаться верными учению и заветам Христа, быть в прямом смыс­ле странниками, а не промышленниками и торговцами»32.

Решение Понизовкиных усилило недовольство странников А.В. Рябининым. Вскоре, 28 января 1911 г., его оппоненты созвали церковный собор, принявший обращение к «преимущему» с просьбой закрыть мельницу и торговую лавку. В документе, между прочим, отмечалось: «Вследствие тоя же мельницы и торговли вся наша братия во всех пределах лишена подаяния милостыни от боголюбцев и благодетелей». Оппозицию возглавили влиятельные на­ставники — старший Вичугского округа Федор Михайлов, бывший «преимущий» К.П. Пятаков, Александр Григорьев, Степан Осипов, Давыд Васильев (Бушуев), Иосиф Анфиногенов и др.33 Затем в те­чение нескольких месяцев обе стороны пытались убедить друг дру­га в своей правоте. А.В. Рябинин отговаривался тем, что права соб­ственности на торгово-промышленные заведения по документам принадлежат мирским покровителям странников, а его роль в этом деле — не более чем роль советника. Все прекрасно понимали, что подлинный хозяин оформленных на подставных лиц заведений — сам «преимущий», но документальных доказательств не было, хотя пред­ставители оппозиции дважды, в июле и августе 1911 г., ездили в Данилов для проведения следствия по поводу мельницы и торгов­ли34. Между тем А.В. Рябинину удалось убедить Понизовкиных во­зобновить подачу милостыни на церковь.

Вскоре произошли события, еще более усугубившие разногла­сия между «преимущим» и его оппонентами. Дело в том, что 30 сен­тября 1911 г. в оппозиционном «преимущему» Вичугском округе состоялся церковный собор, созванный для выборов старшего од­ного из пределов. Протеже А.В. Рябинина наставник Спиридон Кузь­мин проиграл выборы Кирику Харлампову, которого поддерживал лидер оппозиции Федор Михайлов. Тогда «преимущий» заявил, что берет общину Спиридона Кузьмина под свое непосредственное управление, учреждая, как «патриарх», ставропигию.

По мнению Федора Михайлова, эти действия были грубым и незаконным вмешательством в дела управляемого им округа. Дан­ный прецедент заставил оппозицию поднять вопрос общего харак­тера — о пределах власти «преимущего» и старших округов. Разго­релись новые споры. Позиции обеих сторон были четко сформули­рованы во время собеседования, проходившего 15-17 марта 1913 г. в с. Сопелки. До нас дошли его протоколы35. Они показывают, что к этому времени основным становится уже вопрос не о каких-то кон­кретных действиях А.В. Рябинина, а о самих принципах церковной организации и управления.

С точки зрения сторонников А.В. Рябинина, странническая цер­ковь, будучи «по сущности учения... святой, апостольской и собор­ной, т.е. вселенскою церковию», в то же время «по управлению» яв­ляется аналогом православной поместной церкви, а сам «преиму­щий» пользуется всеми правами православного патриарха, в том числе правом учреждать ставропигию, при этом соотношение влас­ти «преимущего» и старших округов такое же, как патриарха и мит­рополитов36.

Представители оппозиции утверждали: странническая церковь — вселенская, «как по учению, также и по управлению», она не имеет единого пастыря, кроме Христа, и управляется самостоятельными пат­риархами (митрополитами), превышающими друг друга «честью ува­жения», но никак не властью. При этом старшие округов уподоблялись православным патриархам или митрополитам, а «преимущий» стар­ший — первому среди них «по чести» римскому епископу37. Из этого прямо следовало, что «преимущий» не имеет власти в самостоятель­ных округах и, соответственно, не вправе учреждать в них ставропи­гию38. Отметим, что представители оппозиции использовали православную теорию пентархии, согласно которой единственным главой все­ленской церкви является сам Христос, а на земле Православная Цер­ковь должна управляться советом пяти патриархов, имеющих рав­ную власть, но, в то же время превышающих друг друга «честью уважения». В этой связи сторонники Федора Михайлова обратились к решениям соборов 1894-1895 гг., разделивших странническую цер­ковь именно на пять округов, хотя в самих соборных постановлени­ях никаких намеков на пентархию не было. Сторонники Федора Ми­хайлова также обращали внимание на то, что, согласно постановле­нию собора 1894 г., Роман Логинов является таким же руководите­лем округа, как и другие.

Подтверждение своих мнений обе стороны искали в текстах Священного Писания и Священного предания, церковной исто­рии, соборных постановлениях и практике страннической церк­ви. В частности, сторонники А.В. Рябинина для доказательства своих рассуждений о правах «преимущего» обращались к апос­тольским временам, они утверждали, что апостол Петр превы­шал остальных апостолов не только честью, но и властью, был начальником над ними. Единомышленники Федора Михайлова возражали: апостолы получили от Христа равную власть и Петр превышал остальных только честью, но не властью. При этом сторонники «преимущего» обвинялись их оппонентами (причем не без оснований) в «латинстве», а претензии А.В. Рябинина на власть уподоблялись притязаниям папы Римского на главенство во вселенской церкви.

Такие обвинения свидетельствуют об определенном сближении позиции противников А.В. Рябинина со взглядами странников-противостатейников, на что обратили внимание во время сопелковской беседы представители «преимущего»39. Противостатейников и по­следователей Федора Михайлова объединяло осознание необходи­мости децентрализации управления страннической церкви, но раз­деляло разное понимание степени этой децентрализации.

Как уже отмечалось, обсуждая вопрос о принципах церковной организации и управления, последователи А.В. Рябинина и Федора Михайлова апеллировали к соборным постановлениям странничес­кой церкви и к тексту Статей Никиты Семенова. Но в Статьях не было четкого определения, чему следует уподоблять церковный округ или страну — патриархии или митрополии, как и не было чет­ко сказано, что «преимущий» старший пользуется всеми правами православного патриарха или же превышает других «старейших стран» не только честью, но и властью. Поэтому Статьи могли с рав­ным успехом использоваться для обоснования обеих точек зрения. Другое дело, что в соборной практике статейников начала XX в. «преимущий» фактически приравнивается по статусу к патриарху, а старшие округов уподобляются митрополитам, подчиненным пат­риарху40. Напомним также: противостатейники прямо указывали на то, что Никита Семенов присвоил себе права патриарха и статус гла­вы Православной Церкви. Причем и сам он явно считал себя пол­новластным главой страннической церкви41. Таким образом, обра­щение к страннической традиции усиливало позиции сторонников А.В. Рябинина.

Весной 1913 г. стало очевидно, что никто не готов идти на уступки. А.В. Рябинин и Федор Михайлов, осознавая тщетность попыток переубедить друг друга, старались привлечь на свою сто­рону как можно больше странников и странноприимцев. Давно на­зревавший церковный раскол произошел в мае 1913 г., когда состоя­лись два отдельных церковных собора — сторонников «преимущего» (13 мая в г. Казани) и оппозиции (18 мая в д. Сокерихе). Обе стороны сформулировали взаимные обвинения и предали одна другую анафеме и церковному отлучению42. Так произошел раскол в церкви странников-статейников. Отметим, что большинство страннических наставни­ков поддержали А.В. Рябинина, но оппозиция также имела многочис­ленных сторонников.

В течение второй половины 1913 г. и первой половины 1914 г. между сторонниками А.В. Рябинина и Федора Михайлова продол­жались ожесточенные споры, неоднократные попытки добиться примирения сторон к реальному результату не приводили. Впро­чем, весной 1914 г. начались переговоры о большом совместном примирительном соборе, 10 августа того же года были приняты условия его проведения. Но начавшийся мирный процесс надолго прервался в связи с арестом властями 13 августа 1914 г. А.В. Ря­бинина, которого осудили как беглого каторжника43 отправили отбывать заключение в Александровский тюремный замок г. Ир­кутска.

После революции, 22 апреля 1918 г. А.В. Рябинин был осво­божден из заключения, вернулся в г. Данилов и вновь возглавил свою паству. Приблизительно в конце 1921 г. — начале 1922 г. во время тяжелой болезни он принял иноческий постриг с именем о. Арсе­ния. К этому времени советская власть конфисковала странничес­кую мукомольную мельницу и закрыла торговую лавку в г. Данило­ве, т.е. осуществила то, чего первоначально добивались от «преиму­щего» представители оппозиции. Но раскол среди странников-ста­тейников зашел уже так далеко, что никакого влияния на взаимоот­ношения двух сторон эти события не оказали — ведь спор уже давно шел не о частных действиях «преимущего», а о самих принципах церковной организации и управления.

Последняя серьезная попытка преодолеть церковный раскол произошла в 1926 г., когда наконец состоялся «большой беседно-разбирательный и судебный собор», о проведении которого сторо­ны договаривались еще в 1914 г. В его работе участвовали с одной стороны А.В. Рябинин (Арсений) и его способные молодые помощ­ники, с другой — возглавлявший оппозицию Александр Петров и его сподвижники (Федор Михайлов скончался в 1917 г.)44. Собор при­мирением не увенчался45. В дальнейшем две отдельные церкви странников-статейников существовали самостоятельно, не меняя своих позиций по поводу принципов церковной организации и управ­ления.

Подведем некоторые итоги. В результате изучения странничес­ких полемических сочинений и сборников второй половины XIX-XX в. мы приходим к выводу, что центральным вопросом внутрен­ней полемики является определение принципов организации стран­нической церкви и разработка правил, регулирующих ее управле­ние. В ходе дискуссии, на первом ее этапе, в 60-70-х гг. XIX в., были обозначены две главные позиции, отраженные в учениях сторонни­ков и противников Статей.

Странники-статейники настаивали на необходимости создания организации, построенной на основе иерархического подчинения наставников друг другу, по аналогии с православной иерархией. Противостатейники считали, что в связи с исчезновением «истин­ного» священства, во время господства Антихриста иерархии или ее подобия в церкви быть не должно. По их мнению, странническая церковь может состоять из самостоятельных общин, возглавляемых равными по чести наставниками, а общецерковные вопросы следу­ет обсуждать и решать соборами.

В начале XX в. в ходе борьбы за власть между наставниками странников-статейников произошло развитие первоначального уче­ния статейников, определились две позиции — сторонников Алек­сандра Васильева, во многом логически развившего принципы, оп­ределенные в сочинениях Никиты Семенова, и единомышленни­ков Федора Михайлова, настаивавших на децентрализации церков­ного управления. Последние, по сути дела, сблизились с противостатейниками, заявив, что единоличный глава церкви не нужен, и охарактеризовав сторонников А.В. Рябинина как «латинян» и «па­пистов». Все эти точки зрения представляют собой интересней­ший пример поиска новых путей церковной организации и управ­ления старообрядцами-беспоповцами — проблемы, актуальной и по настоящее время.

 

 

Примечания

 

1 Мальцев А.И. Староверы-странники в XVIII — первой половине XIX в. Новосибирск, 1996. С. 27-30.

2 О Евфимии как руководителе страннического согласия подробнее см.: Там же. С. 110-156.

3 Подробнее о странниках первой половины XIX в. см.: Там же. С. 184-224.

4 Пятницкий И. К. Секта странников и ее значение в расколе. 2-е изд. СПб., 1912. С. 97.

5 В этом документе 19 статей, они разделены на пункты (всего 84). До­шедшие до нас списки Статей, как правило, имеют предисловие («Объясне­ние положения Статей»), иногда приводятся имена наставников, подписав­ших Статьи. В 60-х гг. XIX в. Никитой Семеновым было написано «Обыскание» к Статьям, представляющее собой перечень свидетельств из Священного Писания и Священного предания на каждую статью и пункт. Дошедшие до нас списки Статей: БАН, собр. Дружинина, № 664, л. 1-56; № 782, л. 1-63; ГАЯО, коллекция рукописей, № 1407, л. 83-142 об.; ИИ СО РАН, собр. ру­кописей, № 3/86-г, л. 1-60 об.; ИРЛИ, собр. Амосова-Богдановой, № 181, л. 1-58; НБ УрГУ, собр. Кировское (XVII в.), № 64р/4016, л. 9-66 об. Статьи с «Обысканием»: БАН, собр. Дружинина, № 335, л. 1-101 об.; ИРЛИ, собр. Мезенское, № 32, л. 1-207 об.; РГБ, собр. Прянишникова, № 161, л. 3-173. Гектографическое издание Статей с «Обысканием» и дополнительными сочи­нениями, связанными со Статьями: ЯГИАМЗ, собр. рукописей, № 58509.

6 3десь и далее в круглых скобках указываются номера статей и пунктов (отделяются двоеточием). Цитаты из Статей приводятся по списку ИИ СО РАН, собр. рукописей, № 3/86-г.

7 Фактический руководитель страннической церкви именуется в Статьях «преимущим старейших стран» (7: 3) или «первым лицом над старейшими стран» (8: 1).

8 См., например, формулировку заключительной фразы восьмой статьи: «А первовиновная зависимость выполнения таких предметов, относительных до общаго всех суждения, имеет быть обязанностью состоявшаго первым лицем над старейшими стран, и за неимением этого — замещать второму из оных по почтению (выделено мною.А.М.), и т.д.».

9 Подробнее о содержании Статей см.: Пятницкий И.К. Секта странни­ков... С. 142-147; Мальцев А.И. Статьи Никиты Семенова (1860 г.) и раскол страннического согласия // История церкви: изучение и преподавание: Мате­риалы науч. конф., посвященной 2000-летию христианства. Екатеринбург, 1999. С. 193-197.

10 Подробнее о начале полемики вокруг Статей см.: Мальцев А.И. Статьи Никиты Семенова... С. 195.

11 Несколько сочинений противостатейников опубликовано нами с ком­ментариями — см.: Духовная литература староверов востока России XVIII-XX вв. / Под ред. Н.Н. Покровского. Новосибирск, 1999. С. 543-575, 755-761. Здесь же (с. 532-542, 753-755) опубликованы с комментариями два со­чинения Никиты Семенова, полемизирующие с противостатейниками.

12 Сочинение опубликовано нами с некоторыми сокращениями — см.: Там же. С. 643-547.

13 Там же. С. 544.

14 БАН, собр. Дружинина, № 670, л. 1-18 об. (без конца). Нач.: «О имени Бога и Спаса нашего Исуса Христа грешный Мирон Васильев, бывшии в пре­делах Каргопольских правитель...» Возможно, это автограф.

15 До нас дошли два сочинения Саввы Александрова, написанные в 70-х гг. XIX в., где подробно излагается его мнение о Статьях и Никите Семенове: 1) Послание-апология, адресованное неизвестному, где автор подробно объяс­няет причины своего разделения со статейниками и описывает события, пред­шествующие этому — ИРЛИ, собр. Карельское, № 92, л. 43-63 об.; № 151, л. 1-10 об. Нач:. «По премногу возлюбленным о Христе отцем, и братиям, и благодетелям нашим... За сим извещаем вам...»; 2) Ответы на 30 вопросов Никиты Семенова — РГБ, собр. Барсова, № 42, л. 1-187 об. «Вопросы, сопринадлежныя к личности Савы Александрова, по такой притчине и вынуж­дению. Предисловие. Иже ваше любомудрие...» (текст Никиты Семенова). «Возсловие на предисловие. Аз, первый в грешницех, последний в человецех...» (текст Саввы Александрова).

16 Никита Семенов. Сказание и рассуждение о начальстве и о Статьях // Духовная литература... С. 533.

17 Там же.

18 Там же. С. 535.

19 Там же. С. 536.

20 Роман Логинов. Послание к Макарию Прокопьевичу — ИИ СО РАН, собр. рукописей, № 15/02-г, л. 9. Еще один список сочинения см.: БАН, собр. Каргопольское, № 178, л. 213-228 об. Адресат письма — родной дядя автора. Сочинение датировано 17 июня 1893 г., но, учитывая специфику хро­нологии, применявшейся странниками (об этом см.: Мальцев А.И. Староверы-странники... С. 163-164), Послание, вероятно, следует датировать 17 июня 1885 г.

21 Роман Логинов. Послание..., л. 11-11 об.

22 Там же, л. 21 об.-22.

23 Никита Семенов. Сказание и рассуждение... С. 537-538.

24 Там же. С. 538.

25 Роман Логинов. Послание..., л. 22-22 об.

26 Там же, л. 18 об.-19.

27 Сочинение опубликовано нами — см.: Духовная литература... С. 552-

28 Там же. С. 553.

29 Там же. С. 559.

30 Духовная литература... С. 555, 557.

31 Соборное определение, разделяющее странников на пять округов, было принято на соборе, состоявшемся в д. Ченцово 21 июня 1894 (7302) г. (текст соборного постановления включен в состав страннического сборника «Дея­ния соборов 7420—7421 гг. в Вичуговской стране», составление которого за­кончено 12 ноября 1916 г. — ИИ СО РАН, собр. рукописей, № 16/02-г, с. 619-620; другие списки: ЯГИАМЗ, собр. рукописей, № 54690, л. 91-91 об.; № 54689, л. 45 об.-46 об.). На этом же соборе Роман Логинов был избран главой стран­нической церкви статейников (текст постановления см.: «Беседа в с. Сопел­ках. 7421 г., марта 15-го» — ИИ СО РАН, собр. рукописей, № 07/02-г, л. 4-5 об.). Позже, 20 июня 1895 г., было принято соборное постановление, под­тверждающее разделение церкви странников-статейников на пять округов («ди­оцезов») и определяющее принципы церковной жизни в округах (его текст см.: «Деяния соборов...» — ИИ СОРАН, собр. рукописей, № 16/02-г, с. 620-622; другие списки: ЯГИАМЗ, собр. рукописей, № 54690, л. 91 об.-92; БАН, собр. Каргопольское, № 303, л. 2-3).

32 «Письмо Агафьи Никитишны к Стефану Осиповичу и Иосифу Анфиногеновичу» от 25 ноября 1910 г. — ИИ СО РАН, собр. рукописей, № 16/02-г, с. 33-35; ЯГИАМЗ, собр. рукописей, № 58505, л. 1-2 об.

33 «Прозьба к во преимущих старейшему Александру Васильевичу о упразд­нении мельницы и торговли», 28 января 1911 г. — ИИ СО РАН, собр. рукопи­сей, № 16/02-г, с. 49-50; ЯГИАМЗ, собр. рукописей № 58505, л. 15-16 об.; БАН, собр. Каргопольское, № 350, л. 14-15.

34 Материалы следствия см.: ИИ СО РАН, собр. рукописей, № 16/02-г, с. 69-98; ЯГИАМЗ, собр. рукописей, № 58505, л. 25-42.

35 «Беседа в с. Сопелках. 7421 г., марта 15-го» — ИИ СО РАН, собр. руко­писей, № 07/02-г. л. 1-29 об.; ЯГИАМЗ, собр. рукописей, № 58503, л. 1-31 об.

36 «Беседа в с. Сопелках...», л. 2-3.

37 Позиция сторонников Федора Михайлова четко сформулирована в не­большом сочинении «При нашем братстве»: «А при нашем истинно православ­ном христианском братстве на деле нет ни епископов, ни митрополитов, ни патриархов, но такого-то предела старшии брат, по примеру первых четырех веков христианства, до патриаршества... Старейшин страны или области — в пример первенствующаго над епископы первых четырех веков христианства, до патриаршества. Из первенствующих старейших стран первыи — в пример Римскаго первенствующаго, а второй по нем — в пример Константинопольскаго, так и далее... Над старейшим страны преимуществует старейших стран со­бор всеобщии... Здесь ясно, что предельные старейшие подъчиняются старей­шему страны и его собору всех старейших пределов, по примеру первых четы­рех веков христианства. А старейшии страны самостоятелен и независим, то есть не подъчинен никому, кромя всеобщаго собора всех стран старейших. Здесь старейшии страны приуподобляется независимому митрополиту или патриар­ху. Это кроме или, сказать, обоидя священнодействия... Приемники святых апо­стол перво назывались первенствующими епископами страны или области, а потом они же — митрополитами, а с Четвертаго вселен[скаго] соб[ора] они же — патриархами» — ЯГИАМЗ, собр. рукописей, № 58506, л. 12 об.-14 об.

38 Кроме того, по поводу ставропигии сторонники Федора Михайлова заявляли, что ее может учредить только настоящий патриарх, а не «простец», действующий «в пример» патриарха: «Это дело патриаршеское, а не старческое, ибо и имя сие — ставропигия — собственно значит крестовоздружение, которое наблюдается при основании церкви поставлением креста во св. олтаре и над монастырскими воротами, и этот крест посылался от патриарха, и был знаком патриаршей власти, и становился с особенным торжественным богослужением» («Окружное послание» Федора Михайлова от 10 июня 1912 (7420) г.) — ИИ СО РАН, собр. рукописей, № 16/02-г, с. 167.

39 «Беседа в с. Сопелках...», л. 8.

40 «Беседа в с. Сопелках...», л. 4-9 об., 18-18 об. Очень показательно в этом смысле соборное постановление об избрании главой церкви странни­ков-статейников Романа Логинова, где констатируется, что в связи со смер­тью Никиты Семенова странническая церковь «имела состоять вдовствую­щею. Но, по указанию Божественнаго Закона, быть церкви безглавою реши­тельно невозможно... И по сему мы все соборне... определяем брата Романа Логинова, быть ему старшим братом надо всеми старшими братиями, в по­добие над областными митрополитами (выделено мною.А.М.)». Далее в связи с обвинениями со стороны противостатейников в «папежстве» опреде­ляется процедура возможного суда над Романом Логиновым, согласно кото­рой его первый помощник Фома Иванов имеет право «собрать собор област­ных старших братии и произвести суд над превышающей личностию, Ро­маном] Л[огиновым], по примеру и подобию судопроизводства над патри­архами (выделено мною. — А.М.)». Руководители оппозиции, Федор Ми­хайлов и Корнилий Петров, позже, 10 июня 1915 (7423) г., письменно за­свидетельствовали, что старцы на этом соборе действительно просили Ро­мана Логинова «быть ему единственным правителем всей церкви, доверя­ясь его совести. Но он на сие не согласился, а сказал так: “Братие, ведь ето будет папство”». Федор Михайлов и Корнилий Петров писали: текст собор­ного постановления об избрании Романа Логинова не следует понимать в том смысле, что страннический руководитель приравнивал свой статус к статусу патриарха («Деяния соборов...») — ИИ СО РАН, собр. рукописей, № 16/02-г, с. 625-629.

41 Напомним цитировавшуюся ранее фразу Никиты Семенова о том, что при собрании верных должно быть не просто начальство, «но еще и со благо­чинием, то есть чтобы и из началников един другаго имел быть превышаю­щим и един — всех превосходящим (выделено мною. — А.М.)» — Никита Семе­нов. Сказание и рассуждение... С. 533. Нельзя также не отметить, что, став «преимущим», Никита Семенов очень редко прибегал к соборной практике; чаще всего решения по различным вопросам принимались узкой группой лиц — самим «преимущим» и его ближайшими помощниками. Это обстоятельство было основным среди обвинений в адрес Никиты, выдвинутых Саввой Алек­сандровым — ИРЛИ, собр. Карельское, № 92, л. 48 об.-50, 55-55 об.

42 Подробное изложение событий, предшествовавших расколу церкви странников-статейников, дает М.И. Смирнов-Залесский в работе «Общий очерк скрытничества» — БАН, собр. Каргопольское, № 77, с. 123-181. М.И. Смир­нов-Залесский (1894-1975) — каргопольский краевед, автор ряда неопублико­ванных работ по истории странничества, сам длительное время принадлежал к согласию странников-статейников и имел возможность пользоваться биб­лиотеками и архивами страннических наставников, материалами, недоступ­ными исследователям старообрядчества, поэтому его работы остаются цен­нейшим источником по истории страннического согласия второй половины XIX—XX вв. Отметим, что М.И. Смирнов-Залесский в период пребывания в странническом согласии принадлежал к числу оппонентов А.В. Рябинина. О ра­ботах М.И. Смирнова-Залесского см.: Прокуратова Е.В. Сочинения М.И. За­лесского как источник по изучению истории страннического согласия на ру­беже XIX—XX вв. // Старообрядчество: история и современность, местные тра­диции, русские и зарубежные связи. Улан-Удэ, 2001. С. 22-27.

43 В молодости А.В. Рябинин оказался замешанным в серьезном преступ­лении — убийстве жены хозяина лавки, где служил приказчиком, был осуж­ден на десять лет каторжных работ, но бежал с этапа — см.: Мальцев А.И. Старообрядческий наставник инок Арсений (А.В. Рябинин): Материалы к био­графии // Гуманитарные науки в Сибири. 2000. № 2. С. 69.

44 Александр Петров был избран «преимущим старшим» на соборе, со­стоявшемся 6 июля 1917 (7425) г., на следующий день после «сороковин» по Федору Михайлову (текст соборного определения см.: БАН, собр. Каргополь­ское, № 350, л. 91-92, 121 об.; ИИ СО РАН, собр. рукописей, № 16/02-г, с. 641-642).

45 После окончания собора участвовавший в его работе М.И. Смирнов-Залесский написал целую книгу, включившую подборку документов, связанных с организацией собора, протоколы соборных заседаний и собственные заметки автора о соборе. До нас дошел беловой автограф этой книги — ИИ СО РАН, собр. рукописей, № 08/02-г, а также черновой автограф второй ее части (за­меток) — БАН, собр. Каргопольское, № 82, л. 3-20.