Сказание об одинацети страдальцах 20-го века.

[О страдальцах одинацати писано  7465 г.]

 

Когда люди не имели писменности, тогда все важные и особенно трагические события у порядочных людей сохранились в памяти, а потом они изустно с большой точностью передавали их после­дующему поколению. Но когда человечество обогатилось письменостью, тогда вошло в обычай передавать описанию все достойное внимания, а особенно записывались на страницах истории золоты­ми буквами мужественные, героические подвиги и страдания за ве­ру Божию предков християн, живущих в языческие и безбожные времена.

Если уже самоотверженные герои гражданских войн, отличившиеся в сражениях с врагами, заслужили себе великую славу и их доблесть не забывается во многие века, то неужели мы забу­дем доблестные дела, подвиги, терпение и страдания за благочестие наших славных духовных героев, гигантов, живших недавно среди нас, братьев наших и сестер?

Когда мы читаем жития и повествования о древних християнских мучениках, пострадавших за Христа, читаем расказы об их терпении и великом мужестве при перенесении ужасных мучений, то у нас иногда возникает сомнение недоверия: не предукрашены ли, мол, жизнеописания и их? Как это подобные нам люди могли переносить такие невообразимые мучения? Думаем — не переда­ется ли все то в предувеличеном виде историками с целью придать большое значение событиям? Но ничего подобного вы, читатель, до­пустить не можете, когда будите видеть жития страдальцев на­ших дней, когда мы пишем «о совершенно известных между нами событиях» — как говорил евангелист Лука. Эти люди, о которых я пишу здесь, — братья и сестры наши, о них можно сказать: они дети одного с нами отца и овечки одного двора, а потому о них мы можем написать одну только истину без всяких прикрас и предувеличений.

Описать страдальческие подвиги всех християн нашего века, к сожалению, мы не в состоянии, а остановимся прежде всего на 11-ти мучениках, жизнь и кончина которых мне больше всех известна. Шел 1941-й год по новому счету. В этом году началась 2-я Ве­ликая Отечественная война с гитлеровской Германией. В этот же наполненный ужасами год пострадали за веру християнскую на­ши передовые, ревностные братия и сестры, имена которых еще ранее были записаны в Книге Жизни на небесах. Во главе 11-ти пострадавших стоял Василий Иванович — 70-ти летний старец, подвижник, который по смерти преимущаго ин. о. Арсения занимал его пастырьское место в обществе Истино-Правос. Христ. Странст­вующих. Второй страдалец-мученик из группы 11-ти был Киприян Федоровичь — молодой, весма талантливый проповедник, отличив­шийся на суде горячим исповеданием своей веры. Третий — стра­дальцем сподобился быть Магистриян Федоровичь — человек высоких нравственных качеств. Четвертый в этом ряду мучеников стоял Аполос Трофимовичь — весьма ревностный и даровитый мужщина средних лет. Пятый к лику мучеников присоединен Фе­дор Степановичь — бывший странник и усердный страннопри­имец. Шестой страдалец за истину был Александр Павлович — ласковый, бесстрашный благодетель-странноприимец.

Далее в состав группы 11-ти входят 5-ть женщин-страдалиц. Благодать Божия укрепила и женские серца к мужественному пе­ренесению всех предсмертных истязаний и небоязненно встретить смерть за имя Христово.

Первая из пяти мучениц была старица ин. Агапия — достойная великих похвал руководительница молодой семьи девушек християнок. Вторая по ней — Феозва Николаевна. Эта более авторитетная християнка, с большими административными способностями. Третья из пострадавших была Евстолия Евстафьевна — девица средних лет. Ее можно назвать еще исповедницей — она на суде горячо обличала безбожническое нечестие. Четвертая в ряду мучениц стояла Хариесса Андреевна, давно желавшая по­страдать за имя Христово. Пятая, сподобившаяся пострадать за святую веру Божию, это была смиренная старушка Александра Федоровна, исполняющая кухонное послушание. Все эти одинацеть человек — 6 мужщин и 5-ть женщин, как едиными устами ис­поведали себя пред безбожными судьями християнами, и не у кого из них не обнаружилось ни малейшаго страха пред угрожающею им смертию.

По выслушанию прочитанного им приговора: «высшая мера со­циальной защиты — растрел», страдальцы-мученики возблагодари­ли Бога словами: «Совершилось! Слава Богу за все. Аминь!»

Это мы сделали краткий общий очерк всех 11-ти страдальцев. О них же остановимся на жизнеописании каждаго из них.

О жизни перваго из мучеников и старшаго по летам и досто­инству Василия Ивановича следует сказать вот что: этот благо­образный и смиренный раб Божий был родом из Оханскаго уезда Перм. губ. из средняцкой крестьянской семьи, с 25 лет возлюбил християнскую жизнь, отрекся суеты мирской и уехал в город Дани­лов Ярослав. губернии, где в то время было большое християнское центральное общежитие, возглавляемое первым помощником преимущаго Александром Васил. Здесь Василий Ив. отдался под ру­ководство искусных правителей. Сначала прошол трехгодичное по­слушание, физически трудился в слесарной мастерской, имеющейся при общежитии, и в то же время читал богословско-християнскую литературу и готовился к проповеднической деятельности. После такой подготовки чрез 5-6 лет В. И. стал очень славным пропо­ведником християнской веры. Будучи неусыпным тружеником на проповедническом поприще, В. И. скоро надорвал свое здоровье, а потому ему мало пришлось быть в миссионерских разъездах — он около 35 лет находился при обители в г. Данилов, разделял ду­ховный труд со своим учителем и другими старцами. 8-10 лет своей жизни В. И. проживал около г. Казани и жил за перваго помощника преимущему о. Арсению, а по смерти о. Арсения, последовавшей в 1937 г., В. И. стал крайним верховным пастырем Христовой церк­ви. Проводя свою земную жизнь в преподобии и правде, без всяких колебаний и предкновений, В. И. был человек высоких нравственных правил, служил примером для подчиненных в кротости и незлобии, за что и сподобился мученической кончины.

2. О Киприяне Федоровиче. Этот молодой, красивый телом и душой юноша родился в Пензинской губ. Отец Киприяна — Гри­шин Федор Григорьевичь принадлежал к зажиточному классу. По окончании средняго образования молодой Киприян поимел вели­кую веру в Бога и горячее усердие служить Ему одному. Он оста­вил мирскую прелестную жизнь со всеми ее приманками. Киприян Федорович, побуждаемый ревностью по Бозе, уехал из богатаго родительскаго дома и определился в странническое общежитие в г. Данилове, где в то время (т. е. в 1920 г.) было сосредоточение всей християнской мудрости. Тут юный странник отдался в пол­ное послушание опытным руководителям и, принимая от них уро­ки благочестия, Киприян Федоровичь в скором времени научился замечательному благонравию, стал идеальным християнином и проповедником истины. На 22 году, за проповедь Христовой веры Киприяна арестовывают и ссылают на Соловки. По отбытии трех­годичной ссылки молодой проповедник снова возвращается в свою прежнюю обитель в Данилов. Там он дополняет свое богословское образование, находясь при ногах преимущаго старшаго о. Арсения и других сильных в слове проповедников. После К. Ф. уже зделал­ся выдающимся проповедником слова Божия, ездил по разным городам со славным в то время оратором Афанас. Иван. И опять, в 1934 г., К. Ф. арестовывают и ссылают в конц-лагерь, сначала на Медвежку (в Карелии), а потом в Марининские лагеря. По отбытии срока наказания Киприян снова возвращается к своим собратиям и своему о. Арсению и был с ним до его кончины (1937 г.), а по кончине отца Киприян Ф. стал первым помощником старцу Василию Ивановичю, занимающему в то время место преимущаго. В продолжении 20 лет состояния на странственном пути этот не­усыпный труженик, доблестный проповедник, высоконравственный человек, девственник, безстрашый страдалец и исповедник христи­янской веры достоин великих похвал: «Несть ин не воста среди х-н нашего времени», яко же Киприян Федоровичь. Вся жизнь этот страдальца была украшена его светлыми деяньми. В промежуточ­ные от тюремных заключений и ссылок годы Киприян вел обширную переписку не только с живущими на воле христианами, но главным образом с братьями, находящимися в сылках и заключе­ниях. Он всем помогал, всех утешал и всех ободрял. Испытавший сам напасти мог напаствованным помогать. О дивный страдалец и мученик! Кто может сравняться с тобой?! 6-г. июля стар. сти­ля 1942 г. безбожная пуля сразила твое изможденное от поста и молитвы тело, но зато освободила тебя от всех невзгод и трудов земных, а чистая душа твоя вознеслась к престолу Всевышняго.

3. Далее хотя кратко опишем благочестивую жизнь кроткаго, молчаливаго, еще также молодого християнина Магистрияна Федоровича. Бывшая родина этого страдальца — в Ивановской обл. недалеко от села Вичюги. Отец и мать этого мученика издавна бы­ли ревностными последователями християнской веры и детей сво­их воспитали в этом же духе и страхе Божием. Как Магистриян, а также два его брата Василий и Стефан с самых юных лет стали на мироотречную жизнь и потом за свое убеждение были арестова­ны и мученически скончались в тяжелых концлагерях — Стефан и Василий. А Магистриян Федоровичь уже после пострадал вот с этими, в числе 11-ти мученик. Восхвалить по достоянию этого праведника мы не сможем. Магистриян Фед. был истинный раб Христов. В его лице можно было видеть образ и подобие какого-то небожителя. Благообразный вид его говорил за то, что в его серце обитает Дух Святой. Из кротких кроткий, из смиренных смирен­нейший, Магистриян Федоровичь мог служить примером и образом для всякаго хотящаго спастись. Он имел и богатые способности в церковном пении, в художестве иконописания и в поэзии. До свое­го последняго страдальческаго конца М. Ф. еще ранее перенес 5-ти годичное заключение, но оно нисколько не ослабило его ревность и терпение. Чистая, девственная, светлая, безупречная жизнь сего праведнаго человека да будет в памяти у всех в вечные роды.

Вместе с этими мучениками-страдальцами был осужден и убит Аполос Трофимовичь — прекрасный телом и душой человек, толь­ко что достигший возраста Христова, а уже перенесший 5-ти годич­ное заключение за веру Божию. Родился Апол. Троф. в Пермской обл., Верещагинскаго р-на. Мирское имя его Филипп. Доживши до совершеннолетия в деревенской обстановке, а потом отслужив­ши в рядах Советской Армии и вернувшись домой, Филипп женился на единоверной девушке, и прожил с ней 2-3 года. Он и жена его, разгоревшись божественною ревностию, они оставили мирскую свободную жизнь и вышли на трудную странническую. И после непродолжительнаго испытания на этом пути Филипп и его быв. помощница были сподоблены св. Крещения. Тогда Филипп полу­чил новое християнское имя Апполос. Крещение было совершено в г. Данилове, где и остался жить под руководством опытных наставников новокрещенный Апполос. Здесь он приобрел духовное ведение и научился християнской проповеди. А по выезде из Дани­ловской обители в 1927 году Аполос Троф. определился на житье в Пермской обл., поселок Вороновка. По разорении Вороновскаго общежития в 1929 г. вскоре Апол. Троф. был арестован за християнский образ жизни и отбывал 5-ти годичное заключение. Во вре­мя пребывания в лагере трудолюбивый страдалец работал вначале санитаром при тюремной больнице, а потом лекпомом. По своем же освобождении от заключения Апол. Троф. много приносил ползы больным единоверцам своим медицинским искуством. За свой терпеливый и благонравный образ жизни Господь сподобил Апол. Троф. мученическаго конца.

Вместе с указанными выше страдальцами-мироотречниками та­кую же кончину сподобились получить два странноприимца, оба бывшие странники — Федор Степановичь и Александр Павловичь. Сначала вкратце опишем жизнь Алек. Павл., в доме котораго и были арестованы 5-ть человек християн — именно тех, о которых я пишу здесь. Александр Павловичь родился в г. Перми. Мать се­го страдальца еще и теперь жива — старушка Марья Андреевна, живет на мироотречьном положении. Достоинства этого ревнастнаго, прекраснаго молодого человека очень велики, и таланты его изумительные. Едва ли не 15-ти лет приветливый, симпатичный паренек от души возлюбил Бога, оставил своих родителей, «мир и яже в нем». Александр уехал в помянутый выше г. Данилов. И прошедши там некоторое испытание под руководством, юноша Александр был сподоблен св. Христ. Крещения. После чего пастыри церкви направили Алек. Павл. под ведение искусных художников-иконописцев, и молодой ученик быстро усвоил это благородное мас­терство. В 1933 году Алек. Павл. вместе с единоверными хрис-нами был арестован в г. Казани и сослан в лагерь, в Корелию. А вот в 1941 году, когда повсюду християне преследовались, тогда этот христо­любивый человек, согласившись с одной благочестивой женщиной, приобрели дом в Марийской А. С. С. Р. для странноприимства и пригласили под свой кров 5 человек християн. Советская разветка обнаружила это пристанище странников, арестовала христиан, а вмес­те с ними и хозяина дома — Алекс. Павл. Таким образом, при испол­нении заповеди Христовой «страннаго приими» Алек. Пав. под­вергается суровой репрессии от власти за содержание хр-н и уми­рает исповедником християнской веры. Поскольку мне известно, во время тюремнаго заключения А. П. никогда не унывал, а всегда был бодрым и веселым, даже всегда подбадривал малодушных со­братий и всегда им помогал, чем только мог, даже готов был отдать свой малый паек голодающим — таковы высокие добродетели этого молодого страдальца Александра Павловича.

Последним из 6-ти страдальцев мужщин был Федор Степановичь, мирское имя его Степан. Родина Степана Степановича — Пермская губ., Пермско-Илышский р-н, деревня Климята. Отец и мать Степашки были ревностные приверженцы християнской веры. Они имели 3-х сыновей и одну дочь. Всех детей своих ро­дители отправили в странство в самом юном возрасте. Степашка был 2-м их сыном. Живой, смелый мальчик 11-ти лет направляет­ся родителями в пресловутую християнскую Даниловскую школу, куда на два года раньше был отправлен его старший брат 16-ти лет. При Даниловском общежитии бойкий Степан проходил пред­варительное христианское послушание, работая при бакалейном магазине мальчиком-разнощиком товаров. В свободное время Степан повы­шал свое светское школьное образование.

Имея от природы острый ум, юноша Степан скоро усвоил хотя среднее образование, а вместе с этим он приобрел сильный навык печатания на машинках всех cистем. Кроме того, он изучал и богословскую, и светскую литературу, приготовляя себя к пропо­веднической деятельности. Но так как пока еще был слишком молод для благовестническаго дела, то о. Арсений пристроил его к себе на услужение как бойкаго и внимательнаго.

На 22 году уже совершеннолетний Степан принимает христианское крещение в г. Данилове и получает имя Федора. С этого времени Феодор направляется в чтецы — помощником выдающемуся в то время проповеднику Афанасью Иван., будучи и крестником ему. В продолжении не одного года Федор Степановичь ездил со своим учителем по разным городам Сов. Союза, проводя всевозможные диспуты и беседы, а с 1930 г. многолюдные публичные дискуссии были властью запрещены. С тех пор проповедь веры стала замыкаться в небольших неофициальных кругах. А в 1933 году арес­товывают проповедника Афанасия Иван. и его помощника. Того и другого осуждают в лагирь на 10 лет.

Афанасий Ивановичь в концлагерях скончался, а Федор Степа­новичь, не окончивши срок заключения, нелегально освободился и уже с тех пор — с 1936 года обзавелся мирской семейной жизнью. Живя в своем доме, Ф. С. все время содержал у себя странствую­щих християн. Например, в г. Казани в его доме жили 6-7 человек християн. У него же жил и скончался преимущий о. Арсений, где и погребен был (1937 г.). А за последнее время пред страданием Ф. С. переехал в г. Алатырь и там опять же держал у себя такое же количество християн, за что и был репрессирован властью и принял страдальческую кончину.

Достоинства этого человека — Ф. С., главным образом выража­лись в его безстрашном странноприимстве. Дверь для христиан у него была всегда открыта, даже в самое опасное, гонительное время, а также к услугам християн он был всегда готов.

После описания житий страдальцев мужщин хотя вкратце опи­шем житейския поприща 5-ти женщин-мучениц. Точное жизнеопи­сание этих подвижниц я не могу зделать, а коснусь только тех ихних дел, которые были известны многим из наших хр-н. Только слав­ные, богоугодные дела могли привести сих жен к мученичеству.

1. Предпочитая иноческий, ангельский чин прежде других, я опишу об ин. Агапие. Эта смиренная агница Христова, будучи еще очень молодой, выполняя все християнские обязаности, горя рев­ностью ко Христу воз'имела желание быть инокиней — что было в то время большой редкостью среди христиан, чтобы молодым постри­гаться в иночество. Пройдя крестоносный евангельский образ жиз­ни, ин. Агапия имела около себя небольшое семейство молодых девушек и была для них хорошим образом в подвижнической жиз­ни. Всегда была тихая, отзывчивая к нуждам не только своих по­слушниц, но и к другим людям, находящимся вблизи ея. Ин. Агапия имела способность организовать келейный труд для материальнаго обеспечивания своей семьи и для помощи другим. За ее трудолю­бивую, чистую жизнь Господь сподобил ин. Агапию мученическаго венца.

2. Вторая, из ряда выходящая — неусыпная труженица, иде­альная християнка, истинная раба Божия Феозва Николаевна, с молодых лет прожившая безупречно до 65 годов без всяких коле­баний и предкновений. Можно было видеть, что Благодать Божия поддерживала сию святую деву, никакие соблазны ничють не разслабили эту невесту Христову. Находясь в полном послушании весь­ма требовательных старших и неся всю хозяйственную, келейную тяготу, Феозва Николаевна всегда скрывала свой труд, приписыва­ла его другим, а не себе. Руководя большой християнской семьей в г. Данилове, а потом в г. Казани и в Алатыре, Ф. Н. везде и для всех была лутьше матери родной. Простая, незлобливая, смиренная ста­рица, исполненая благих дел и милостыни, Ф. Н. жертвовала сво­ей жизнью свободной при исполнении Христовых заповедей. Из численных ее добродетелей я хочю указать на одну, превышающую всех: когда в г. Казане в 1933 году происходили массовые аресты хр-н и всем находящимся еще на свободе угрожала опасность, и вот в такое опасное, тревожное время Феозва Николаевна старалась об­легчить состояние каждаго арестованнаго, не щадя ничего из своего имения, она оказывала помощь всякому христианину чем только могла: да­же сама, лично носила в тюрьму передачю, рискуя своей свободой. И действително, во время одного посещения, принося передачю за­ключенным, Феозва Никол. была арестована и получила срок — 3 года. Такой самоотверженный, благородный поступок этой стари­цы говорит о ее великой любви: «как душу положит за ближняго» (Иоан 15:13). А это Феозва Николаевна сделала, и не только это, но и все, что только есть высокаго, святого, все было сосредоточено в этой праведной натуре.

Третья из числа 5-ти страдалиц — християнка средних лет Евстолия Евстафьевна. С самых юных лет эта раба Божия возлюби­ла мироотречный, страннической образ жизни. Воспитывалась она под руководством авторитетной предельной старшой — старицы Се­рафимы Кириловны в Сарапульском пределе. Уроки благочестия она получила тут, а потом Евс. Ест. до самаго дня ея ареста жила со своей кресной ин. Емилией, вместе с ней была и арестована. Ода­ренная от природы смелой натурой и богатой словесностью, Е. Е. превзошла своих сверстниц-сестер в християнском образовании и достигла проповеднической степени. Но, к сожалению, недолго пришлось ей выполнять эту святую обязанность. В самом расцвете сил арест и смерть прекратили ее деятельность. На суде эта смелая проповедница была самой горячей исповедницей и обличительни­цей безбожных судей. Чрез ее уста видимо говорила сила Божия во время судебнаго процесса. Благонравная и благообразная девица со светлым умом всех могла располагать к слушанию слова Божия, которое она провозглашала. Церьковь Христова никогда не забудет эту славную исповедницу и мученицу. Господь призвал ее к себе — «Да не злоба изменит разум ее!»

4. Четвертая из пострадавших и принявших мученическую кон­чину была почтенная старица Хариесса Андреевна. Родина ее была в Пермской губ., Димитревской волости небольшая деревушка. Но несмотря на трудную и убогую деревенскую жизнь Хар. Анд. (мирское имя Агрипина) в молодости нашла возможность научить­ся грамоте, читать Псалтырь и т. п., что в то время было большой редкостью и считалось весьма почетным делом. Потом эта трудо­любивая девушка вышла за достойнаго себе жениха. И проживши с ним около 10 лет, Агрипина познала християнскую веру и му­жа своего привела к познанию истины. И когда они оба услышали евангельскую проповедь: «Кто хочет совершен быть, продай име­ние свое, раздай нищим и иди вслед меня» (Мат. 19:21), так они и сделали — покорившись повелению Господа, Агрипина с мужем ликвидировали свое хозяйство и вышли на странническое положе­ние. Взявши крест свой, они отдали себя в полное послушание духовным руководителям. После некотораго испытания на странственном пути Агрипина приняла св. Крещение, в котором получила новое имя Хариесса. По принятии св. Крещения X. А. вела высоко­нравственную, богоугодную жизнь, даже удивляла своей ревностью окружающую братию. Видя такое добродетельное житие, церковное руководство поручило X. А. управление над молодыми девицами — она была поставлена келейницей больших образцовых келий в Иль­инском пределе, а потом Чердынском и Зырянском на реке Печере. И везде эта почтенная старица оставляла по себе только весьма хорошие отзывы. За свой благочестивый образ жизни X. А. сподо­билась мученической кончины.

5. Самая последняя из 11-ти страдальцев была 70-тилетняя старушка Александра Федоровна. Эта безобидная, безграмотная, ничем-ничем не проявившая себя, кроме безпрекословнаго послуша­ния, раба Божия и раба християнская. За что же она растрелена безбожной властью? Приходится думать — если бы эта смиренная послушница не была угодной Богу, то не сподобилась бы мучени­ческой кончины с передовыми християнами.

В этом малом очерке мною помянуты только те християне-мученики, день славной кончины которых мне известен — 6-го июля 1942 г. Есть еще живые свидетели, могущие подтвердить мою по­весть.

 

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Блаженны вы, братие наши, страдальцы и мученики, пролив­шие кровь свою за Христа. Блаженны вы еще и потому, что серца ваши не подверглись тем диявольским искушениям, которые в наше время ослабляют веру в Творца и загробную жизнь.

Земныя ваши страдания кончились — вы перешли бурное жи­тейское море и достигли тихой пристани. Вас теперь ни каснется никакая неприязнь. Вы, страдальцы,— в чертогах Небеснаго Отца, в немерцающем свете и в непрестанной радости. О, как завидна ваша блаженная участь! Вы, братья-мученики, имеющие дерзнове­ние к Господу, помолитесь же за нас, дабы и нас Христос сподобил части спасаемых чрез мучение ли за веру Божию, или чрез угод­ную Господу жизнь, а вашу светлую и блаженную память мы будем почитать во все роды родов. Аминь!

 

6-го июля

На память страдальцам 1942 г.

 

В Чебаксарах в большом помещении

Пред лицом областных, безбожных судей

Страдальцы Христовы ждали решение

От Беринских агентов — злых палачей.

Прокуроры и судьи им предлагали

Отречься от веры и Бога забыть,

А страдальцы на то отвечали врагам:

«Возможно ль матерью вместо Бога полюбить?»

И все они с верой живой и глубокой

Стоят пред судом с веселым лицем,

Не боятся страданий и смерти жестокой,

И все им угрозы совсем непочем.

Судите нас строго, тираны!

Оставте попытки у нас веру отнять!

Мучте, стреляйте, давайте нам раны,

Все мы согласны сейчас умирать.

Тут был им зачитан приговор вскоре:

«Одинацеть странников растрелять!»

Спасибо! Довольны! С спокойствием во взоре

Страдальцы сказали: «Нам лутшаго нечего ждать».

После сего их разлучили

По камерам. В тюремных стенах

На два больших замка заключили:

Дабы им нагнать предсмертный страх.

Тут они слезно молились

И днем, и в ночной тишине.

А потом и с тюрьмой распростились —

Поставлены были к оградной стене.

В глухую полночь их всех выводили

Связавши им руки крепко назад.

И в чернаго ворона-бокс усадили,

И быстро раздался вести их наряд.

Тихо машина в просторе гудела,

А потом подвезла к опушке лесной.

Только луна на них с неба глядела,

А от-толь возвращается автобус пустой.

Что с вами было, когда вы стояли

У ямы могильной, сырой?

Пулю веть в серце себе ожидали,

Умом же прощались с дружиной своей.

Вот смертный момент наступает.

Стрелок уж прицелом гремит,

Курок на капсул опускает...

И пуля им в серце летит.

Свершилось!

Тогда они видят небо отверстым

И ангелов сверху парящих на них,

И несут их души к чертогам небесным,

А в телах их навек ужас затих.

Слава на небе вас ожидает,

И сонмы святых вам навстречю идут,

Спаситель с венцом вас встречает,

Небожители в семью свою вас примут.

А где ваши мощи, мы, братья, не знаем,

От нас утаили враги навсегда.

Посетить ваш прах сильно желаем,

Но нет к нему никакого следа.

Страдальцы двацатаго века,

Спите вы тут до Суднаго Дня,

Не забутьте пред Богом того человека,

Кто сложил вам стих сей, любя!